— Джон, сказать по чести, после всех этих Шерлоков Холмсов увидеть на экране самого Эдгара По было весьма кстати.
— Ого, спасибо! А он у вас известен, да?
— Ну конечно!
— Значит, я не ошибся. Рад слышать, что вам нравится этот писатель. Когда мы планировали график тура, сперва хотели оставить Россию в стороне, но я настоял, что именно здесь, в стране с по-настоящему богатыми литературными традициями, было бы неплохо побывать лично. Я хотел поехать в Россию!
— По не самый простой писатель детективов. Вы в каком возрасте познакомились с его творчеством?
— Я учился в средней школе, когда впервые прочитал несколько его вещей. Думаю, первым был рассказ «Падение дома Ашеров» (по нему еще в 1960 году одноименный фильм ужасов снял Роджер Корман. — Н.К.) и стихотворение «Ворон». Но то, насколько он великий писатель, я понял значительно позже, когда стал перечитывать его произведения. Он придумывал замечательные детективные сюжеты, но по-настоящему недосягаемых высот он достиг в умении нагнетать ужас. Мистика в его повествовании плотно пересекается с реальностью, заполняя собой все свободное пространство произведений.
— Современные экранизации редко оставляют литературный источник в первоначальном виде. Режиссеры вечно что-нибудь выкинут. То сюжет перенесут в наши дни. То, как в вашем фильме, придумают несуществующего убийцу, который совершал преступления, следуя сюжетным линиям рассказов По. А как должна выглядеть идеальная экранизация, с вашей точки зрения?
— Нет идеального пути. Иногда я думаю, что при работе над фильмом лучше опираться на короткие рассказы, как это сделали мы. Но иногда, когда хочется охватить всю глубину человеческой жизни, ты берешься за какой-то большой роман — и тогда на выходе получается нечто большое, похожее на эпопею. Правда, если ты будешь слишком подробно, слишком аккуратно следовать деталям первоисточника, потеряешь его легкость, поэтический дух. Если говорить о нашем фильме, его смысл не в детективном сюжете — кому-то пришло в голову убивать людей наяву так, как это описал в рассказах писатель, — а в самих работах По. Наша история вымышленная, но мы старались привнести в нее дух его рассказов. Это же абсолютно в духе Эдгара По. Как сон во сне. У него есть произведения, в которых герой ходит по своеобразным кругам ада, и ад этот настолько осязаем, что сам писатель в какой-то момент начинает сомневаться: это он создал своих героев или герои — его. Мы затрагиваем все эти темы, которые на самом деле исследовал По. Например, как близко мы можем подойти к безумию. Насколько эта грань тонка? Где реальность? В чем ее природа?
— У вас как у актера есть механизм защиты, чтобы безумие персонажа не подпустить к себе?
— Хороший вопрос. Да, я пытаюсь ему противостоять. Мы часто видим художников, которые так глубоко погрузились в свое творчество, что фактически становятся безумцами. Чтобы сыграть кого-то такого, нужно обладать способностью вернуться обратно в реальную жизнь. Наверное, это опасно, но по-актерски — очень интересно. Сильные стороны персонажа ты превращаешь в свои сильные стороны, так же как и его слабости оборачиваешь своими. Из этого и получается та смесь, в которую ты погружаешься с головой. Конечно, это не проходит бесследно. Бывает, ночью я просыпался и не мог заснуть. К тому же перед съемками я очень похудел — на тот момент По был сухой как скелет. В этом смысле эта роль действительно далась мне нелегко, но, кажется, на этот раз обошлось без последствий. Я вынырнул.
