Времена Островского давно миновали, судьба мятущейся Катерины уже мало из кого способна выжать слезу, и театры вынуждены искать все новые пути реализации своих замыслов, способные привлечь публику.
Поэтому, если вы оказались в толпе, в темном помещении с бетонным полом, а вокруг вас снуют люди в спецовках с налобными фонариками – совсем не обязательно, что вы угодили в массовку очередного «Дозора» или ваш поезд застрял в туннеле метро. Возможно, вас занесло на спектакль «LIQUIDация» театральной труппы LIQUID theatre.
LIQUID theatre – это объединенные усилия челябинской пластик-группы «Море Лаптевых», московской артистической молодежи и Лаборатории уличного перформанса «Огненные люди». В последнее время это так же означает – зал «Оливье» московского неформального театрально-выставочного (условно говоря – ни подмостков, ни выставочного зала там нет – только бывшие заводские цеха в районе станции метро "Бауманская" за театром «Модерн») проекта «FАБRИКА». Именно там прошли несколько показов этого спектакля.
Без ста грамм в смысле действа не разобраться. Это официальная версия и самих артистов – судя по тому, что публику, проникшую в зал, угощают недорогой водкой с традиционной огуречно-селедочной закуской. Но и со ста граммами тоже приходится нелегко. Ни кресел, ни сцены – помещение завода весьма условно разделено на площадку, куда зрителям можно, и пространство вокруг нее, «куда зрителям нельзя». Актеры в полной темноте, более или менее удачно подсвеченной все теми же налобными фонариками, бродят вокруг, спускаются с железных конструкций над головами, вылезают из подпольных помещений. Публика толпой передвигается от одного «раздражителя» к другому, то задирая голову под потолок, то расступаясь, чтобы дать возможность разыграться действию в центре зала. Реквизит – соответствующий: железные бочки и ведра, стеклянные банки, всевозможные лампочки, которые на протяжении спектакля бьют, крутят, вырывают, используют в качестве микрофонов и телефонов.
Медленно, несколько бессвязно (что сейчас, кажется, стало признаком хорошего тона в искусстве «не для всех») развивающийся сюжет – по сути, набор картин из жизни. Достаточно абстрактных – каждый может увидеть в них что-то свое. Любовная история, рабочая история, грустная, веселая, философская, провокационная. Практически нет слов – их замещают звуки. Подчас слишком громкие, пугающие, раздражающие (старый театральный анекдот «чу, слышу пушек гром!» вспоминался мне по ходу просмотра не раз), с соответствующей же музыкой. А иногда – чуть слышные, естественные – плеск льющейся воды, шорох шагов, скрип декораций.
Пластика… да, пластика подкачала. Профессионально двигаться изо всей труппы, на мой взгляд, могли человека три. Хорошо играть – столько же. В начале создавалось четкое ощущение, что за эффектами, за темнотой и вспышками света молодые люди скрывают свою актерскую беспомощность. Но по мере разворачивания сюжета они втягивались, и публика втягивалась (возможно, водка была «замедленного действия»). И девушкам, консервировавшим с серьезным видом букеты, подаренные возлюбленными, сопереживали уже «на полную катушку». Финал же, когда по залу пронесся огненный смерч, зацепил всех – актерам хлопали долго и от души.
Думаю, этот спектакль запомнится многим и надолго – хотя бы запахом горящего бензина, впитавшимся в одежду и волосы.
