Вот уже несколько месяцев в качестве режиссера-постановщика Михаил Пореченков снимает фильм под названием “День Д”. Это ремейк голливудского боевика “Коммандо” с участием Арнольда Шварценеггера. В главной роли, понятное дело, сам Пореченков. Также в фильме играют его дочь Варя и актриса Александра Урсуляк.
Это интервью мы записываем на громадном заводе под Новороссийском. Михаил одет в камуфляжные штаны, прямо во время нашей беседы над актером работают гримеры. Чем дольше говорим, тем больше синяков и шрамов появляется на звездном теле. Здесь, на заводе, через какое-то время начнутся съемки финальной сцены фильма — рукопашного боя между героем Пореченкова и главным злодеем, в роли которого Боб Шрайбер, профессиональный спортсмен, участник боев без правил.
“Снова буду мохнатым поросенком”
— Один из моих коллег заметил, что вы сильно изменились. На фотографиях десятилетней давности Михаил Пореченков совсем другой…
— Я понял. Верно, изменился. Брею волосы на теле каждый день. Это чтобы подчеркнуть фактуру для роли в конкретном фильме. После съемок, наверное, снова буду мохнатым поросенком. (Смеется.)
— Почему решили сесть в режиссерское кресло?
— Потому что сниматься никто не приглашает. Вот и решил. Это шутка, конечно же. А если серьезно, то просто хотел с давних пор сам что-то снять. Я же учился не просто на актерском, а на актерско-режиссерском факультете. Раньше как-то не складывалось, зато сейчас отрываюсь по полной программе.
— Страшно? Все-таки раньше вы отвечали только за себя как за актера. А сейчас за всю съемочную группу.
— Страх был, это правда. Но исключительно до начала съемок. Сейчас не страшно — просто тяжело. Если о страхе говорить, то все заключается только в количестве денег, которые я взял у своих друзей на съемки фильма. Страшно — крысой оказаться. Доверие не оправдать. Все остальное — ерунда. Можете мне поверить.
— Деньги на фильм долго искать пришлось?
— По сути, их мне принесли на блюдечке с голубой каемочкой. То есть какие-то вполне вменяемые рамки по их возврату обозначили, но принесли именно что на блюдечке.
— А почему именно боевик? Есть мнение, что зритель соскучился по комедиям.
— Боевик — самый востребованный на сегодня жанр. И только этот жанр позволяет сегодня собрать кассу. Я же не просто снимаю кино. Это — бизнес. А бизнес без возврата денег — уже не бизнес.
— Вы же не случайно для своего дебюта выбрали ремейк голливудского фильма “Коммандо”?
— Потому что эти герои знакомы мне с детства. Тут уместен титр: “Первым видеосалонам посвящается”.
Давайте реально смотреть на вещи. Что бы мы ни делали в кино, мы всегда приносим в него тот бэкграунд, который был когда-то в нашей жизни. Да, я честно могу признаться, что снимаю ремейк. Не хватило ума придумать что-то свое. Кому-то хватило, а мне — нет. Знаете, мы с друзьями самые разные сюжеты рассматривали в качестве возможных. И, не сговариваясь, остановились на одном. Тоже показатель.
— Хотите сказать, в России проблема с кадрами? Не нашлось сценаристов, которые смогли бы написать совершенно новую историю, отвечающую вашим требованиям?
— Увы. В России нет людей, которые способны написать историю на заказ. Есть несколько историй, которые бы я хотел увидеть на экране. Я лично искал людей, которые бы написали сценарий. Не нашел. Суровая правда жизни. Хотя что мы все переваливаем на сценаристов? Хороших актеров точно так же можно пересчитать по пальцам. Актеры — штучный товар.
— Куда же делись специальные институты и училища?
— Никуда. Точно так же каждый год выпускают из своих стен новых специалистов. Но есть такие вещи, как талант и провидение божье. Определенное везение, расположение звезд. Такая, знаете ли, сложная штука.
— Вам повезло в жизни, как я понимаю?
— Да. И продолжает везти. Тьфу-тьфу-тьфу.
— Легко удалось получить у американцев право на постановку ремейка?
— Сложный вопрос. Мы все еще ведем переговоры. Говорим: “Продайте нам права”. В Голливуде уточняют: “Что вы хотите? Раскадровку? Музыку? Схему монтажа?” Мы говорим: “Нам нужна идея”. И вот тут происходит слом. Потому что идеи как таковой не существует. У нас в фильме синопсис, который можно купить или продать, совершенно другой. Это из той же серии, что октава — 7 нот. Их невозможно купить. Они просто есть.
— Актеров на роли лично выбирали?
— Конечно. Согласно кастингу.
— Просто считается, что очень дружны между собой питерские артисты Пореченков и Хабенский. Но в фильме у своего друга Пореченкова Хабенский почему-то не играет…
— Зато в фильме играет Миша Трухин — еще один наш друг и коллега. Мы с Мишкой институт вместе заканчивали. Мишка блестяще у меня сыграл, просто блестяще! Я уверен, что Трухин станет открытием этой картины. Таким его еще никто в кино не видел. А Костя Хабенский сейчас занят на другом проекте. Я ему предлагал сниматься, он даже согласился, но так как сроки достаточно жесткие, просто не срослось.
— Вы в хорошей физической форме. Специально для съемок тренировались?
— Со мной на съемках работает персональный тренер. Ежедневно я занимаюсь по полтора часа. Больше — просто не выдержать. Работаю как профессиональный спортсмен, а может, и больше. После окончания съемок тренировки не брошу, буду продолжать. Как в анекдоте: “Почему нам делают обрезание? Во-первых, это просто красиво”. Я всегда занимался тем или иным спортом, но наконец-то нашел тот, который мне просто нравится, — бодибилдинг.
— Трюки сами выполняете?
— Да ну… Господь с вами… Что я — ненормальный? Это же опасно! Мы с ребятами-каскадерами говорим на одном языке, мы с одной планеты. Но если они говорят: “Мишань, это надо делать лично тебе. У тебя лицо будет в кадре, дублера будет видно”. Нет проблем. Иду в кадр и делаю, что надо. Надо дверь выбить — выбиваю. Надо упасть — падаю. Надо на машине проехать — еду. Это вовсе не героизм. Мне всегда страшно, я боюсь.
— Все-таки что самое сложное на площадке?
— Все, что связано с дочерью. Сложно, когда она боится, приходится ее заставлять преодолевать страх. Я, как папа, за нее очень переживаю. Снимали одну сцену, в которой было много пиротехники, много взрывов, вокруг Вари все взлетало на воздух. Она боялась, плакала. Вот за нее я переживаю. Не за себя. Что мне за себя переживать?
“Когда не было денег, по ночам заправлял машины”
