Задолго до выхода на экраны нового фильма Юрия Грымова (“Му-Му”, “Коллекционер”, “Казус Кукоцкого”) “Чужие” вокруг него собралось немало слухов. Вплоть до того, что показ картины в США якобы лично (!) запретила сама Кондолиза Райс.
Обозреватель “МК” одним из первых посмотрел нашумевшую картину и убедился, что американцам действительно стоит бояться. Но не фильма, а самих себя.
Главные герои “Чужих” — группа американских врачей, отправившихся делать лечебные прививки в абстрактную арабскую страну, которая находится в состоянии вооруженного конфликта. Там эти герои, среди которых одна супружеская пара, два возлюбленных гомосексуалиста и пожилая учительница, встречают пленного русского врача, а чуть позже и русских солдат, которые по чужой воле должны отдавать свои жизни ради некоего недостижимого мира.
И вот тут Грымов затрагивает горячую тему, настолько же взрывоопасную, насколько взрывоопасна мина, на которой подрывается один из героев фильма — русский солдат, вынужденный просить помощи у американских врачей.
Картина всполошила настоящее осиное гнездо, которое и так никогда не успокаивается. Режиссер обращается к бесконечному в своей жестокости и недопонимании этническому конфликту, когда люди разных культур и цивилизаций пытаются навязать свои ценности другим. В таких конфликтах, давайте это признаем, никогда не бывает правых и виноватых, но всегда проливается много крови.
“Чужие” — фильм с четкой позицией. Американцы здесь — недобрые пришельцы, “чужие”, какими их, по аналогии с чудищами в одноименном фильме ужасов, показал режиссер. Но у медали всегда две стороны. В фильме Фернанду Мейреллиша (автор “Города Бога”) “Преданный садовник” в центре сюжета тоже американец, приехавший в Африку оказывать помощь больным детям. Но там в роли зла выступили конкретные люди — руководители крупной компании по производству вредных химикатов, которые они через своих подчиненных испытывали на африканских детях. У Грымова же зло — человеческие страсти, и национальность тут не имеет значения.
В этом скрыта сильная правда режиссера. Если забыть о том, из какой страны герои и на каком языке они говорят, то окажется, что “Чужие” — мощнейший приговор современному мировому порядку, при котором сильный помыкает слабым и выживает тот, кто первым совершит подлость.
И в данном случае полное отсутствие деликатности в том, как Грымов показывает мерзость врача, отказавшегося оказывать помощь раненому солдату только потому, что тот, по его мнению, представитель “империи зла”, — идет фильму только на пользу.
Того, что в “Чужих” показывает Грымов, стоит бояться не только американцам, но и арабам и русским. Потому что нет ничего ценнее человеческой жизни и нет ничего ужаснее, чем война, которая человека ее лишает.
Стоит отдельно отметить неожиданный для современного российского кино уровень визуальной и звуковой работы над фильмом. Во-первых, конечно, звук. Настоящий. Объяснить словами, чем отличается приевшийся искусственный формат dolby от звука настоящего — невозможно. Лучше, как ни банально прозвучит, один раз услышать. Такого звука в нашем кино еще не было — факт. И качество съемки. Такое ощущение, что, например, песок арабский пустыни — не на экране, а вокруг тебя, прямо в зрительном зале. Скрипит под ногами, застрял в волосах. Собственно, к своей новой работе Грымов технически подошел, в отличие от многих режиссеров, серьезно, с полным уважением к своему зрителю.
Еще один любопытный момент: на российские экраны часто выходят фильмы, в которых непонятно, что хотел сказать режиссер. Одно дело — когда режиссер снимает полнометражный фильм. Совсем другое, когда тот же режиссер в дальнейшем перекраивает “полный метр” в многосерийное “мыло”. Это как понимать? Сначала я говорю об одном, а потом хочу добавить немного воды, немного соли, и вы увидите совсем другое кино? Это уже не режиссура, а чистая коммерция. Другое кино. Переделать “Чужих” под сериальный формат — невозможно, вот в чем плюс. Как ты ни размусоливай сюжетные линии — зло всегда окажется злом, а добро — добром.
“Чужие” — кино для массового зрителя, потому заданные Грымовым стереотипы будут понятны всем. Как обычно принято? Режиссер снимает фильм, “подтягивая” зрителя до своего уровня. У Грымова вроде бы все иначе. Сознательно упрощая сюжетные линии и образы героев, он словно говорит: “Я такой же, как и вы. Я снимаю кино про вас и для вас. Мы говорим на одном языке”.
