ДРАМАТУРГ Я НЕВАЖНЫЙ
18 ноября 1895 года Антон Павлович берется за перо и пишет письмо своей знакомой, начинающей писательнице Елене Шавровой-Юст. Помимо прочего есть в нем такие строки: «Пьесу я кончил. Называется она так — «Чайка». Вышло не ахти. Вообще говоря, я драматург неважный». После этого он еще не раз скажет, что пьесой он «скорее недоволен, чем доволен», но до сих пор общество отчего-то считает иначе. «Чайку» любят и актеры, и режиссеры, и зрители. Причем далеко за пределами России.
Возможно, именно эта пьеса в конечном счете и сыграла роковую роль в жизни писателя. Постановка в Александринском театре, на вкус Чехова, была так ужасна, что он не смог этого перенести. Он к тому моменту уже был болен, знал об этом. Но неудачная постановка стала ударом в самое сердце. Состояние усугубилось.
Меж тем именно в Александринке увидел Чехов живое воплощение своей героини.
— Это была Вера Комиссаржевская в роли Нины Заречной, — рассказывает чеховед-театровед Татьяна Шах-Азизова. — И то, как писал Антон Павлович, на премьере она «сбилась с тона». Но он был поражен. По сути, история Нины Заречной — это история жизни и любви самой актрисы Комиссаржевской. Даже письма ее и дневники — это как будто бы монологи Заречной. И то же было с Мейерхольдом. Он не знал этих людей. Но их фигуры он представил в пьесе.
Долгое время Чехов не хотел, чтобы кто-либо брался за «Чайку». Премьеру Московского художественного театра автор пропустил — в ту пору он уже жил в Ялте. На ней присутствовали родные, которые телеграммой оповестили его о том, что в этот раз пьеса удалась.
Позже актеры приедут в Ялту. Они покажут Чехову свою постановку. И автор вручит им специально заказанные золотые брелоки, на каждом будет гравировка — роли, сыгранные актерами в «Чайке» и «Дяде Ване».
МАЛЕНЬКИЙ ФЛИГЕЛЬ С БОЛЬШИМИ ИСТОРИЯМИ
Флигель, где Антон Павлович создавал знаменитую «Чайку», жив и по сей день. Мелихово обошла война, и даже после революции флигель не претерпел существенных изменений. Несмотря на то что в усадьбе разместили совхоз, в маленьком домике то жили, то устраивали склад. На одной из старых фотографий он попросту завален яблоками. Однако же — стоит!
— Флигель вышел мал, но изумителен. Плотники взяли за работу всего 125 рублей, а сделали игрушку. На выставке мне бы за него дали 500, — писал Чехов в письмах.
Вообще-то никто не планировал размещать во флигеле кабинет писателя. Переезжая в Мелихово, Чехов хотел отдохнуть от постоянных гостей. Но продержался он недолго. Еще не успев как следует обустроиться, стал зазывать многочисленных знакомцев посмотреть усадьбу. А места было мало. Кому-то автор уступал свою спальню, кому-то кабинет. Новый флигель облюбовали его родные. А вскоре и сам Чехов стал искать в нем покоя.
Осенью 1985 года он все чаще ночует там. И многие вспоминали, как часто горел в его комнате свет допоздна. Создавалась «Чайка»... Впервые пьеса была напечатана в журнале «Русская мысль».
Сейчас на флигеле висит мемориальная табличка с надписью: мой дом, где была написана «Чайка». Это слова самого Чехова. Еще во времена близкого знакомства он послал фотографию этого здания актрисе Ольге Книппер, будущей своей жене. На обороте были написаны именно эти слова.
ЧАЙКИН ДЕНЬ
Говоря о том, когда же начался день рождения пьесы «Чайка», чеховеды вспоминают то самое письмо, датированное 18 ноября 1895 года. Но вообще праздник широко отметили впервые на столетие пьесы. А после, в 2003 году, на ученом совете решили каждый год проводить камерные мероприятия, но обязательно со спектаклем. Неизменно «Чайкой».
И еще одна традиция. На какой бы день недели ни пришлось 18 ноября, мероприятие всегда проходит в этот день. За десять лет ни разу не переносилось.
Как правило, стараются пригласить театр, который представит премьеру. Это нелегко. И если не удается найти — в Мелихово с постановкой зовут уже кого-то именитого.
В этот раз приехал Национальный академический драматический театр имени Марии Заньковецкой из украинского города Львова. Актеры представили то, что они сами назвали «ноктюрн» на тему «Чайки». Полностью пьеса пока не готова, но отрывки из нее уже можно было показать зрителю. Спектакль шел на украинском языке. Знатоки не волновались — им-то все понятно на любом языке.
— Любой, кто живет в этом районе, должен читать Чехова и знать «Чайку» наизусть. И к тому же театр хорош тогда, когда его можно понять и без слов, — сказала по этому поводу Татьяна Шах-Азизова. И явно была права.
Со львовским театром все мелиховские театралы знакомы еще с ежегодного весеннего фестиваля. Они частые его гости, и спектакли всегда привозят удивительные. Их режиссер Алла Бабенко. Однако поставить «Чайку» ее пришлось поуговаривать. Но тут такое событие, — как откажешь. Зная все предыдущие работы, чеховеды даже не стали посылать экспертов, чтобы посмотреть постановку заранее. Для всего небольшого, но единым духом воодушевленного зала это была премьера.
Украинские слова стали понятны примерно минут через пять. Не то чтобы все. Но общая суть угадывалась вполне конкретно. Тем более что хоть говори, хоть молчи — актеры прекрасно играли одной даже мимикой.
Всего три человека. Из декораций — рояль да два стула. И все. И больше ничего нет. И ничего не нужно. Все ярко. Все на нерве.
На «Мелиховскую весну» театр, вполне вероятно, привезет окончательную версию этого спектакля.
А через два года все может быть еще интереснее. В 2015 году исполнится 120 лет с момента окончания написания пьесы. И вот тогда «Чаек» может появиться очень много. Она ведь среди чеховских произведений своего рода Мона Лиза. В ней есть своя загадка, которую вот уже 118 лет пытаются разгадать. И, как говорят чеховеды, так пока и не могут...
