В прошедшие выходные родственники генерала Рохлина дали понять: они отстаивают политическую версию убийства и будут до конца утверждать, что Тамара Рохлина не виновна. Если Тамару Павловну осудят, то больной сын Рохлиных Игорь перейдет на попечение старшей сестры — Лены. Она не работает — воспитывает пятилетнюю дочь, а ее супруг Сергей Абакумов, в прошлом врач, занимается бизнесом (сам Лев Яковлевич не раз говорил, что зять поддерживает его не только морально, но и материально). Лена и Сергей пока перевезли Игоря к себе в московскую квартиру, где постоянно дежурит охранник. 14-летний мальчик, несмотря на болезнь, понимает, что в семье произошла трагедия. "Лена мне теперь мама", — говорит он. И целыми днями рисует кроваво-красные цветы... Пока следствие не закончено, однозначно сказать, что же действительно произошло в роковую ночь на рохлинской даче, нельзя. И версия Лены и Сергея тоже имеет право на существование. — Как вы провели вечер накануне убийства и когда узнали о случившемся? Лена: — Вечером мы приехали на день рождения Игоря. Собрались поздно, у каждого были свои дела. Было шесть человек: я, Сережа, родители, водитель отца Юра и охранник Саша. Обстановка была совершенно идиллическая. Никаких ссор или даже намеков на ссоры не было. Мы с мужем уехали в начале второго, а в шесть утра раздался звонок от охранника, что на даче случилось что-то странное. Мы уже стали собираться, когда позвонила мама. Она сказала: "Отца убили. Я этого не делала, но беру все на себя, чтобы вы остались живы. Иначе погибните вы, Игорь и ваша дочь. Срочно приезжайте". Когда мы приехали, муж поднялся в спальню и как врач сразу понял, что отец мертв. Сергей: — Мы с охранником стали разговаривать. Он рассказал, что где-то около четырех часов ночи поднялся, увидел открытую входную дверь... Теща была на улице и кричала, что это она убила. Саша вначале не поверил и стал уговаривать ее не шуметь, чтобы не разбудить мужа. Только часа через полтора он поднялся в спальню и нашел труп. — Существуют слухи, будто Лев Яковлевич в последнее время много пил и что Тамара Павловна тоже была невоздержанна в этом отношении... Лена: — После операции шунтирования отец почти не пил. Он очень следил за своим здоровьем. Если и выпивал, то двадцать граммов водки разбавлял ста граммами воды, и эту рюмку мог тянуть полвечера. Мама тоже пила очень мало. Могла, конечно, выпить во время застолья, но так, чтоб напиваться... Алкоголичкой она не была никогда. В тот вечер мы выпили на шесть человек две бутылки легкого сухого вина. — Правда ли, что ваши родители ссорились в последнее время? Лена: — Полный бред. Конечно, как в любой семье, были какие-то разногласия, но это же нормальная семейная жизнь, тем более когда в семье тяжело болен ребенок. — Сергей, как вы, врач, оценили состояние Тамары Павловны утром, после убийства? — Это было не алкогольное опьянение, не наркотическое, а, скорее всего, влияние каких-то психотропных средств. В медицине это называется "неадекватное реактивное состояние". Дальше теща, как говорят врачи, начала "загружаться". Это когда человек отходит от возбужденного состояния — впадает в депрессию, становится сонливым, апатичным. Но давление и пульс совершенно стабильные. На тот момент ей не нужно было никаких лекарств, только горячий чай, чтобы успокоиться. — Какие у вас есть аргументы в пользу невиновности Тамары Павловны? Лена: — Есть несколько нестыковок. Во-первых, все, кто хоть раз был у нас на даче, знают, что дверь, которая выходила на крыльцо, было легче открыть снаружи, чем изнутри. Даже у отца — сильного мужика — это не всегда получалось, ему даже сделали специальный рычаг, а уж мать всегда просила кого-нибудь из охраны открыть эту дверь. Или выходила через низ, есть еще дверь из гаража. В ту же ночь дверь была нараспашку, хотя охранник сам перед сном проверил, что все двери заперты. Абсолютно непонятный факт. Сергей: — Второе — два выстрела. Охранник не слышал ни одного. Да, в доме свободно хранилось оружие, и все знали, где оно лежит, но оба пистолета были без глушителя. Мало того, водитель Юра спал в комнате напротив спальни и ничего не слышал. Если предположить, что вошли и убили с накидным глушителем... Потом, два выстрела в разных местах — в спальне наверху и в гостиной. Смысл второго выстрела? — У вас есть объяснение этому? — Очень просто. Если работали профессионалы... Первый выстрел делается ими. Потом пистолет вкладывают теще в руки, и производится второй выстрел, чтобы остался пороховой след. Ведь помимо баллистической экспертизы всегда снимается пороховой след — вот вам и объяснение. — Существует несколько версий: что отец застрелился сам... — Это исключено. — Другая версия, что это сделал Игорь в эпилептическом припадке. — Это тоже исключено. В силу своей болезни он бы не смог, просто не додумался бы. Потом, есть еще один нюанс. Когда я осматривал пулевое отверстие, то понял, что выстрел был сделан человеком, который умел обращаться с оружием. — А Тамара Павловна знала, как пользоваться оружием? — В доме был "кольт", которым ее учили пользоваться — на случай, если она останется в доме одна, но ПСМ — это пистолет для старших офицеров с двумя предохранителями. Тем более, как многие женщины, Тамара Павловна, если можно так сказать, боялась оружия. — Ее начали допрашивать в вашем присутствии? — Допрос начался сразу, как только приехали следователи, и мы на нем не присутствовали. Не стоял вопрос и об адвокате. У нас соседка по даче адвокат, и мы хотели ее пригласить, но нам сказали, что нельзя — ее тоже будут допрашивать в качестве свидетеля. — А при обыске дачи вы присутствовали? — Да. Большой интерес проявлялся к бумагам тестя. Искали какие-то документы и очень были раздосадованы, когда ничего не нашли. В итоге забрали только записные книжки. — Вы виделись с матерью после того, как ее увезли? Лена: — Несколько часов, пока шел допрос, я сидела в коридоре и слышала, как за дверью двое следователей на повышенных тонах разговаривали с матерью. Когда один из следователей вышел из комнаты за бумагами, я вошла. Передо мной была раздавленная, внутренне сломленная женщина. Первым делом она, конечно, спросила про Игоря, перечислила, где лежат какие лекарства. Я сказала: "Мама, я не верю, что это ты. Моя жизнь разбита, отец убит, ты в тюрьме, с мужем в любой момент может что-то случиться, и я останусь одна с двумя детьми, со своим и больным. Ничего не подписывай, мама..." На сегодняшний день до нас дошли сведения о том, что мать подписала отказ от адвоката. В понедельник должен состояться следственный эксперимент. Власти стараются закончить все как можно быстрее. Сергей: — Следователь Емельянов еще до начала моего допроса как свидетеля пригрозил поднять дело, по которому меня тоже допрашивали в качестве свидетеля несколько лет назад. Несмотря на то, что суд уже прошел. "Тебя не посадили только потому, что был жив тесть", — сказал Емельянов. И объяснил мне, что если мы будем выдвигать другие версии, кроме бытовой, и вообще светиться, то меня посадят. Но я не боюсь. — А что это за прошлое дело? — Это был 1995 год. Якобы было раскрыто покушение на одного бизнесмена в Челябинске, и там был замешан начальник разведки 8-го Гвардейского корпуса, то есть прямой подчиненный тестя. Постоянно шло давление на подследственных, чтобы они дали показания на меня и на тестя. Потом меня вообще пытались записать в организаторы. Но ничего не получилось. — Но ведь в 95-м году Рохлин был еще в фаворе у власти... — Всегда полезно иметь компромат на перспективного политика. — До этого вашей семье угрожали? Лена: — Да, угрозы по телефону были всегда и родителям, и Сергею — он ведь помогал отцу. В декабре был вообще вопиющий случай. На автобусной остановке мать запихнули в "Волгу", за которой всю дорогу ездила милицейская машина, возили по городу и говорили: "Если твой муж не успокоится, то первым уйдет он, а потом и вся семья". Тогда мы особенно не придали этим угрозам значение, честно сказать, просто не поверили. Усилили, конечно, на неделю охрану, но потом бдительность притупилась, и все пошло как прежде". Есть еще такая загадочная деталь... Когда мы были на дне рождения Игоря, отец сказал Сергею, что в пятницу с утра у него должна состояться какая-то важная встреча, которая, по его словам, "должна во многом решить дальнейший механизм поведения". Но он не любил опережать события и, с кем встреча, не сказал. — Как, по-вашему, могут похороны Льва Яковлевича усугубить массовые акции протеста? — Вполне вероятно. Мы добились того, что панихида состоится сегодня в Доме офицеров МВО и потом будут похороны с шествием на Троекуровском кладбище. — Если Тамару Павловну посадят, что будет с Игорем? — Игорь останется у нас, будем оформлять опекунство — это наш крест.
