Удиректора ФСБ Путина две большие трудности. Первая — это сложность лингвистической экспертизы, которая должна внести ясность в вопрос, как с точки зрения русского языка можно толковать выражение "бей жидов". Тут, конечно, с кондачка не решишь. Вторая трудность вообще кажется непреодолимой — нужно выяснить, какую реакцию у аудитории вызывают подобные призывы. Плакаты и песни, славящие генерала-освободителя Макашова, признать за вполне адекватную реакцию толпы в силу их абстрактного характера, очевидно, с правовой точки зрения не представляется возможным. Остается, очевидно, с надеждой ждать вполне реального погрома с человеческими жертвами и желательно нотариально заверенными заявлениями участников (анкетные данные с соблюдением всех юридических норм прилагаются), в которых прямо будет указано, что такой-то имярек осуществлял свой гражданский долг, следуя рекомендациям Макашова, а такой-то — указаниям краснодарского батьки Кондратенко. И вот уже тогдаѕ Понимая, что тупиковую ситуацию с доказательствами вряд ли удастся разрешить, тем не менее вношу свою скромную лепту. Вот письмо, адресованное в редакцию после опубликования моего материала о Макашове ("МК", 15 октября, "Будем бить жидов или повременим?"): "Ты Сука, падла ты не стоишь ни копейки, его чести и Славы, и заткнись продажная сволочь, ни пачкай его фамилии тебя ждет участь Холодова Мразь поганая" (штамп почтового отделения Казанского вокзала, без подписи). P.S. Это, конечно, не платье Моники Левински, но тоже кое-что. P.P.S. Подобные письма получают все журналисты "МК", освещающие эту тему.
