С тех пор как было изобретено телевидение, ни одно интервью не имело такого предварительного паблисити, как вчерашний разговор Моники Левински и Барбары Уолтерс на канале Эй-би-си. Такого паблисити не удостаивались ни президенты, ни короли, ни великие ученые, ни великие деятели культуры. Этот день можно с полным на то основанием назвать Днем Моники. Как нарочно, именно в этот день президент Клинтон начал свою кампанию по сбору средств для демократической партии; Хиллари Клинтон нагрянула в Нью-Йорк мерить температуру своей избираемости, а Линда Трипп — "Иуда в юбке" — впервые вышла на работу в Пентагон. Но эти события не могли затмить откровений Моники. Интервью шло два часа. Обычная цена 30-секундной рекламы на этой программе — 120 тысяч долларов. Вчера эти же 30-секундные рекламные вкрапления стоили 800 тысяч долларов. Не мы ли еще вчера чертыхались, что-де устали от "Моникагейта", что мы сыты им по горло? Как бы не так. По-прежнему голодны на новые детали, подробности, крошки со стола оглушительного секс-скандала. Вчера же началась приуроченная к интервью продажа книги "История Моники" (24 доллара 95 центов), написанной с ее слов английским автором Эндрю Мортоном, биографом покойной принцессы Дианы. Интервью с Моникой перекуплено у Би-би-си "Четвертым каналом" Англии за 600 тысяч долларов, которые уже окупились, ибо "Четвертый канал", в свою очередь, перепродает его другим телекомпаниям по всему миру — от Израиля до Сингапура. По данным Си-эн-эн, на "Моникагейте" уже сделано 290 миллионов долларов! (В основном масс-медиа.) Доля самой Моники в этом пироге должна составить 9 миллионов долларов, что равно долгу Клинтона своим адвокатам. А что же сама беседа? Кое-что новое все-таки Моника рассказала. В "паузах" между оральным сексом в Белом доме она, оказывается, встречалась с неким Томасом. Их секс был не только оральным, поскольку Моника забеременела и была вынуждена сделать аборт. По словам Моники, она рассказала об этой связи Клинтону, вызвав его "ревность". Оказывается, все это время Моника сидит на антидепрессантах, что тоже неудивительно, если вспомнить шабаш "Моникагейта". В интервью Моники интерес представляли не общественные факты, а психологические оттенки. Моника охарактеризовала Клинтона как "хорошего поцелуйщика", как человека, разрывавшегося между своей половой чувственностью и религиозностью. Президент весьма человечен. Он даже втягивал в себя живот, стараясь казаться стройнее, когда встречался с Моникой. Впрочем, так же поступала и Моника, тоже расположенная к полноте. Оказывается, страх, что их могут "застукать", лишь подогревал их секс. Клинтон в описании Моники предстает не только чувственным, но и чувствительным, слабым на слезу. Он плакал, по ее словам, и тогда, когда узнал в ее присутствии о гибели первого американского солдата в Боснии, и тогда, когда Моника обвиняла его в том, что он хочет от нее только секса, но отнюдь не черемухи. Такое слезообилие, впрочем, не помешало президенту обсуждать положение в Боснии с парламентариями по телефону без "отрыва" от Моники. И еще несколько любопытных штрихов. На вопрос Барбары Уолтерс, где сейчас то знаменитое синее платье, которое Клинтон столь щедро оросил, Моника ответила, что не знает. "А что ты сделаешь с ним, если они тебе его вернут?" — спросила Уолтерс. "Сожгу", — решительно ответила девушка. Моника, по ее словам, уже не любит Клинтона, но, повинуясь чисто женской логике, тут же добавила вновь, что поступила бы так же, как это и произошло, с той лишь разницей, что не доверилась бы предательнице Линде Трипп, не трепала бы языком. Моника сказала, что была близка к самоубийству, думала выскочить из окна и что готова была "убить" допрашивавших ее людей прокурора Старра. Мораль "Моникагейта" для самой Моники? "Я больше никогда не буду заводить связи с женатыми мужчинами". И на том спасибо. Еще в ходе интервью на телеэкране стали мелькать титры, призывавшие зрителей сообщать на канал о своих впечатлениях. Так начался очередной опрос общественности о "Моникагейте". Комментарии были столь же предсказуемы, как и интервью. Страна вновь раскололось. Мне очень понравились слова редактора одного журнала, который сравнил Монику с прекрасной Еленой из Трои — Моника в новом макияже и с новой прической и впрямь выглядела очень мило. Но смысл сравнения был, конечно, не в этом. Троянская война между республиканцами и демократами продолжается.
