Старики — народ весьма странный. Вобьют себе что-нибудь в голову и стоят насмерть. А когда дело до льгот доходит, тут уж им никакой, даже самый высокопоставленный чиновник не указ. Такие параграфы, такие статьи законов откопают — только держись. Но наши чиновники тоже не лыком шиты. На каждую стариковскую бумажку у них найдутся и инструкции, и указы, и законы. В общем, хоть век по кабинетам ходи — ничего не добьешься. Ефим Семенович Елисаветский, как ни странно, этого еще не понял. Уже три года он добивается, чтобы военкомат выдал ему удостоверение участника Великой Отечественной войны единого образца. Скажем сразу: никакого толку от его обращений и хождений по инстанциям и судам нет. А все почему? Ефима Семеновича, как и многих тысяч его собратьев по несчастью, угораздило не вовремя родиться. Аккурат в 1927 году. Родись он хотя бы на год раньше — не было бы проблемы. А так... Год призыва в армию пришелся как раз на 1944-й. Оттрубил он в нашей армии восемь с половиной лет. Все годы солдатом срочной службы. Однако его воинская часть в состав действующей армии не входила. Правда, медаль "За победу над Германией" он заслужил. Тем не менее в его удостоверении о праве на льготы, выданном в 1988 году, заветных слов "участник Великой Отечественной войны" нет. Но в том-то и закавыка, что удостоверения эти десятилетней давности уже три года как устарели. Статья вторая вышедшего в 1995 году закона "О ветеранах" гласит, что военнослужащие, награжденные медалью "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг." или "За победу над Японией" и уволенные в запас и проходившие военную службу в период с 22 июня 1941 года по 3 сентября 1945 года в воинских частях, учреждениях, военно-учебных заведениях, не входивших в состав действующей армии, являются участниками Великой Отечественной войны. А реализация прав и льгот ветеранов осуществляется при предъявлении ими удостоверения единого образца. Этого-то удостоверения ни у Елисаветского, ни у его сотоварищей нет. Ведь каждое ведомство закон понимает по-своему. К тому же по доброй советской традиции одного только закона мало. Нужна еще и инструкция о том, как именно этот закон надо исполнять. Минобороны не исключение. В дополнение к закону "О ветеранах" 26 июля наши доблестные силовики рожают соответствующую инструкцию. Единым росчерком пера не служивших в действующей армии исключают из числа участников войны и оставляют им старые удостоверения образца 1988 года. Получается, если следовать букве закона, то для выдачи удостоверения участника Великой Отечественной достаточно медали "За победу над Германией". Если же следовать логике чинов из Минобороны, нужно еще и быть призванным в действующую армию. Как вы понимаете, торжествует отнюдь не закон, а подзаконная инструкция. В общем, фиг вам, дедушки, а не льготы ветеранов Второй мировой. С горя, а вернее, от отчаяния Елисаветский уж и Черномырдину в бытность того премьером писал, и Рыбкину, когда тот был председателем Госдумы, и до лучшего министра обороны Пал Сергеича Грачева дошел. Его товарищи по несчастью даже в Конституционный суд обратились. Добились. Участниками Великой Отечественной войны Конституционный суд их признал. На словах. А на деле бумажку военкоматы как не выдавали, так и не выдают. Я все понимаю. На дворе кризис. Денег в госказне нет. Не до льгот — пенсии бы старикам вовремя выплатить. Впрочем, независимо от наполненности казны у нашего государства всегда находились первоочередные задачи и дела. Старикам оставалось лишь ждать. Сначала — когда построим, победим, выполним и перевыполним. Теперь — когда соберем налоги, получим кредиты, ликвидируем кризис. Им предлагают ждать и ждать. До бесконечности. Они и так уже прождали неизвестно чего большую часть своей жизни. Осталось совсем чуть-чуть. Нет, не ждать. Жить. А дальше... Ходжа Насреддин пообещал эмиру научить осла читать в надежде, что пока суд да дело, или ишак сдохнет, или эмир, или он сам. Так и государство наше. Провозгласило льготы и надеется, что судебные разборки с властями переживут лишь немногие из тех, для кого эти льготы предназначены. Вы говорите — жестоко. Чиновники считают — справедливо. И как ни крути, чиновник прав.
