Мы так привыкли, будто у нас в стране все плохо, что даже после победы в Дагестане никто из журналистов или политиков не решается сказать о ней в полный голос. Ищут некие смягчающие слова: "частичный успех", "тактическая победа" и т.д., и т.п. В итоге вся страна замерла — с одной стороны, желая добить бандитов, а с другой — неуверенная в своих силах. Но следует признать, что подумать есть над чем. Существует ли государственный интерес в уничтожении бандитов? Смешной вопрос — хаттабовско-басаевская Чечня разлагает Россию изнутри. Но дело в том, что кроме государственных интересов существует огромное количество интересов частных. Сейчас они все направлены на то, чтобы война началась. Северокавказским губернаторам она нужна, чтобы получить больше денег и свобод от центра (не зря же Аушев минимум вдвое завышает количество беженцев, переехавших в Ингушетию). Армии и ВПК война нужна для финансовых вливаний. Одни политические силы хотят с помощью "маленькой победоносной войны" раскрутить премьера Путина в президенты, другие силы — окончательно его погубить. А кто-то наверняка хочет с помощью десантно-штурмовых операций смахнуть с политической шахматной доски абсолютно все фигуры и начать свою, новую партию вместо той, которая складывается сейчас. Пока все эти силы вместе. Но сразу же после начала сухопутной операции каждая из этих могущественных группировок начнет толкать события в свою сторону. Одним из-за прибылей нужно будет тянуть кровопролитие как можно дольше, другим надо будет убедить весь мир, что российские власти абсолютно беспомощны, а для этого ежедневно должен быть на экранах ТВ "груз 200". Воюющий Северный Кавказ станет той точкой, с помощью которой можно будет "двигать ситуацию во всей России". Конечно, Владимир Путин не может всего этого не понимать. И уж он-то точно заинтересован в скорой победе. Но он должен по-аптекарски взвесить — сумеет ли дожать ситуацию. Причем ситуацию не в горах, а здесь, в Москве. Ведь от этого будет зависеть не только его судьба, но судьба огромной страны, которая может лишиться остатков стабильности. Пока же, говорят, что сухопутная операция может начаться уже на следующей неделе... Александр БУДБЕРГ. P.S. "Ну заняли и заняли — что ж с ними поделаешь", — заметил премьер РФ Владимир Путин по поводу информации о том, что федеральные войска заняли ряд стратегических высот на территории Чечни. В любом случае, по мнению премьера, если это и было сделано, то только по согласованию с правительством. Вопрос был задан в Санкт-Петербурге, куда Путин прибыл на заседание Совета руководителей органов безопасности и спецслужб стран СНГ. Премьер не счел нужным конкретно подтвердить такое событие, отговорившись: "Не будем же мы считать метр туда, метр сюда. Тем более что границы с Чечней не существует, так как Чечня — это субъект Российской Федерации". В глазах Владимира Владимировича читалась растерянность. По информации наших источников в окружении главы кабмина, ее причины вполне понятны: Путин узнал о вторжении на чеченскую территорию случайно — в самолете. Его как бы забыли поставить в известность о происходящем. А узнав, отреагировал неадекватно. Именно этим можно объяснить ту невнятность, с которой он отвечал на вопросы журналистов в Питере. Причину же "забывчивости" источник "МК" объясняет просто: кремлевские чиновники на своих неофициальных совещаниях всерьез обсуждают сценарий скорой отставки Путина и замены его на Сергея Шойгу. Если это так, то становится ясно, почему действующий премьер был не в курсе ввода войск — в Кремле его как премьера уже никто и не воспринимает... Если ситуация будет развиваться так и дальше, монументы, наподобие того, что установлен 28 сентября в дагестанском Ботлихе, появятся по всей России.
