По ней сходят с ума миллионы мужчин, по ней сохнут прыщавые юноши, ей тихо завидуют красавицы и дурнушки. О ней без умолку говорят восторженные поклонники, ей предательски поют дифирамбы журналисты, на нее с вожделением поглядывают богемные ловеласы. Она пленила модных кутюрье и обеспечила себе безбедное существование. Имя этой счастливицы — Летиция Каста. Она молода, красива, богата и сексуальна. О чем еще может мечтать девушка? Ее смазливое личико призывно улыбается со всех обложек. И, когда глядишь на нее, в сердце закрадывается тихая зависть: "Рождаются же такими красавицами!" На самом деле ни горевать, ни восторгаться не нужно. Стоит только смыть с этой девчонки (как, впрочем, и со всех остальных красоток) умело наложенный мейк-ап, как от божественной красоты останутся лишь пухлые губки. А еще бесцветные глаза, большие уши и обкромсанные ногти. Поутру Летицию и не отличишь от простой смертной. Просто ей повезло больше, чем другим. Над ней поработали профессионалы, ее сделали. И в этом ее маленькое женское счастье. Монополия женщин на внимание пластического хирурга давно и безвозвратно потеряна. Истинные мужчины, конечно, не увеличивают губы и грудь, но могут убрать мешки под глазами (которые, кстати, не всегда означают пристрастие к алкоголю), переделать нос или уши, откачать жирок с боков, подтянуть кожу лица или сделать ее шлифовку. Хотя к новому образу порой приходится долго привыкать. Даже если операция удачная. А если нет? Деревянная грудь, искривленный нос, отвисшие веки — это далеко не все прелести, на которые придется любоваться в зеркале после неудачной пластической операции. Конечно, вероятность превратиться в урода невелика, но она все же существует. И часто результат зависит даже не столько от умения врача, сколько от особенностей отдельно взятого организма. Своим богатым опытом в исправлении ошибок природы поделился с "МК" пластический хирург Олег Анатольевич Удотов. — Олег Анатольевич, часто ли пациенты приходят с фотографиями и просят сделать из них подобие запечатленных людей? — Да, бывает. Как правило, если пациент приходит с плакатом и уже с порога начинает показывать, какой формы ему сделать нос или уши, есть все основания считать его психически неуравновешенным. Пришла ко мне как-то молодая девушка и говорит, что ей нужен абсолютно правильный нос. Но я-то вижу, что это невозможно сделать из того, что у нее есть. У нее: нос с короткой перегородкой, с очень толстой кожей, с развитыми хрящами, то есть весь набор, не подлежащий хирургическому вмешательству. Она хочет: тонкий нос с чувственными крыльями, как у ее любимой актрисы. Я попытался ей объяснить, что на ее широком среднерусском лице с сильно выраженными скулами тонкий нос будет просто уродством. Реакция была абсолютно парадоксальной. Она начала ругаться и обзываться. Потом стала донимать меня телефонными звонками. Через полгода она куда-то исчезла. Видимо, уговорила какого-то хирурга сделать ей операцию. — Бывает так, что приходится людей отговаривать? — Порой приходят очень ранимые люди. Таких надо подбодрить, поддержать. Чаще всего это молодые женщины. Они недовольны своей внешностью, хотя объективно для этого нет особых оснований. Такой просто стоит сказать, какая она красавица, и ее счастью не будет предела. Вот если мужчина приходит, то, как правило, это не каприз, а суровая необходимость. — А часто люди остаются недовольными результатами операции? — Есть такая категория клиентов, которые недовольны всегда. Даже если все окружающие будут говорить: "Ты просто замечательно выглядишь!" А когда это бывает у мужчин, то просто беда. Ко мне недавно пришел парень и говорит: "Мне нужно исправить уши". Под предлогом того, что ему еще нет восемнадцати, прошу прийти с мамой. Мама прямо с порога заявляет: "Делайте все, что он хочет, все равно не отстанет. Уже дома всех замучил, ни у кого нет сил с ним бороться". И подписывает все документы. Я ее сразу предупредил, что мальчик довольным не останется. Короче, с этими ушами пришлось провозиться месяца четыре. — Такие сложные уши? — Нет. Просто у него все время было что-то не так. Вы смеетесь, а мне было совсем не смешно, когда мальчик принес мне компьютерную картинку своих ушей в натуральную величину, на которой он посчитал, что у него левая мочка больше, чем правая, на два миллиметра... Клянусь вам, я готов был застрелиться. — Бывают ли случаи настоящего брака, когда уже не клиент капризничает, а хирург недоделал? — Без брака обойтись невозможно. И часто это случается даже не по вине хирурга. Бывают разные варианты заживления раны. Все зависит от особенностей реакции на вмешательство в ткани. Существует проблема келоидных, то есть обезображивающих рубцов, которые часто списывают на недостаток профессионализма у врача. Часто сам бываешь недоволен своей работой. — К вам приходят люди с просьбой исправить ошибки других врачей? — Как это ни прискорбно. Пришла как-то молодая женщина с совершенно жуткими протезами молочных желез. Сначала ей поставили отечественные силиконовые протезы. Они дали так называемую контрактуру — образование вокруг протеза мощной рубцовой капсулы, которая привела к изменению формы протеза. Грудь стала жесткой, абсолютно неестественной. Там за километр были видны протезы. Потом была вторая операция, третья. Поставили новые протезы, но все равно получилось черт знает что. Протез оказался большего размера, чем нужно. Поэтому произошла атрофия кожи — то есть кожа начала менять цвет. Мало того, когда страдалица поднимала руки, протезы резко смещались. Зрелище, конечно, не для слабонервных. Я ей объяснил, что без еще одной операции исправить такое уродство будет невозможно. Скрепя сердце она согласилась. И это был как раз тот случай, когда я действительно остался доволен своей работой. — А в других операциях бывает брак? — В операциях по удалению мешков под глазами, поскольку механизм, который поддерживает нижнее веко, очень тонок. Это в большей степени зависит от формы хряща, который формирует нижнее веко, и от поверхностного натяжения слезы. Если нужное равновесие нарушить, то веки отвиснут, как у сенбернара. Приходит очень много людей, которые после неудачной операции вынуждены подтягивать веки пластырем, чтобы хоть как-то их удержать. Еще бывают случаи, когда при отвисших щеках просят чуть-чуть подтянуть веко, чтобы щека встала на место. И никакие доводы, что здесь нужна пластика всего лица, не помогают. Но я подозреваю, что найдутся хирурги, которых можно уговорить подтянуть веко, чтобы держалась щека. А ведь стоит убрать всего один лишний миллиметр под глазом, как может произойти выворот века. Тогда оно начинает сохнуть. — На вас когда-нибудь подавали в суд? — Слава богу, нет. Но в моей практике был случай, когда я выступал свидетелем в суде. Я переделывал девочке уши. Когда ее мама увидела, что ухо встало на место, она спросила, можно ли было сразу все сделать правильно. Я ответил, что не знаю, как уши выглядели до операции. В общем, она подала в суд на того врача, а меня вызвали свидетелем. Вопрос этот решался чисто по-русски. То есть еще до слушания она пришла ко мне и предложила заработать на этом деньги — сказать, как плохо была сделана операция, и получить свою половину компенсации. Я ей объяснил, что смогу сказать лишь то, что было на самом деле. В итоге компенсацию она все-таки получила, но не такую, на которую рассчитывала... Хотя подобные дела выигрывают редко. Если после всех этих ужастиков у кого-то все еще сохранилось стойкое желание исправить ошибки природы, придется сесть на голодную диету, дабы скопить необходимую сумму. За пластику век нужно будет выложить в среднем 500—800 долларов, за подтяжку лица — аж целую тысячу, столько же за откачку жира и чуть больше за протезирование молочных желез без учета стоимости протеза. Да! И не забудьте иметь в загашнике лишнюю тысячу-другую. На переделку.
