-Вы только воду в Суйфэньхе не пейте — покупайте в бутылках, — напутствовала меня в дорогу менеджер турагентства. — Из-за угрозы холеры они ее так хлорируют, что пить невозможно. И еще. При пересечении границы вам понадобится справка об обследовании на СПИД. Уж очень боятся, что русские его к ним завезут. — Так где же я ее возьму?! Завтра ведь уезжать! — Вы не беспокойтесь. Заплатите руководителю группы 25 рублей, и она вам выпишет необходимое свидетельство. Деньги на улице не обменивайте — могут подсунуть фальшивые купюры; не покупайте пищу с рук — желудок может не выдержать. Значит, так: в четыре тридцать от желдорвокзала отходит наш автобус. Не опаздывайте... Так я первый раз в своей жизни поехал в шоп-тур в Китай. Еще в 1928 году знаменитый российский исследователь Дальнего Востока писатель Владимир Арсеньев предупреждал современников и потомков, что тихая оккупация Приморского края китайцами так же опасна, как и насильственная. Спустя 70 с лишним лет его предсказания выглядят чуть ли не пророческими. Китайцы активно и небезуспешно вторгаются в Приморье. Наш Великий Сосед все увереннее чувствует себя у нас в доме, и во Владивостоке все чаще применяют термин "ползучая экспансия". ...8 лет назад Суйфэньхе был глухой пограничной деревней. Первые российские туристы вспоминают, что над ней тогда плотной пеленой висели пепел и зола: китайцы топили свои жилища дровами и углем. Тогда сюда приезжали со своим бельем: грязь в гостиницах была настолько жуткой, что даже наши неприхотливые челноки брезговали ложиться в такую постель. Теперь Суйфэньхе — один из крупнейших торговых центров провинции Хэйлунзян, со своими банками, оптовыми рынками и бесчисленным количеством магазинов, где отоваривается весь Дальний Восток и Сахалин. "Они же на нас свои юани зарабатывают, — в сердцах говорит мне челночница Оля, когда мы переходим российский КПП "Автопереход Сосновая Падь". — Сейчас увидишь, какую они себе таможню отгрохали: наша по сравнению с ихней — обыкновенный сарай!.." И действительно — таможенный терминал с китайской стороны имеет весьма презентабельный вид, в нем даже "дьюти фри" и чистый туалет. "Через пятнадцать минут будем в городе!" — предупреждает меня товарка. Сколько китайцев сейчас осело в Приморье, толком не знает никто. Еще в 1992 году было подписано межправительственное соглашение о безвизовых групповых поездках граждан, которое положило начало вавилонскому столпотворению на границе. "Дорогие россияне" потащили из Китая самый дешевый ширпотреб, а жители Поднебесной из России — утюги и электрические лампочки. Но если наш затоваренный турист имел обыкновение возвращаться на свою родину-мать, то китайцы покидать гостеприимное Приморье особо не торопились. Типичный пример тех лет: желтолицая туристическая группа возвращается домой, на контрольно-пропускном пункте наши пограничники начинают их пересчитывать — нескольких человек не хватает. На вполне законный вопрос, где остальные, оставшиеся прикидываются валенками и молчат как партизаны. И сколько бы ни наказывали краевые власти турфирмы — грозно предупреждали, лишали лицензий, — эффект нулевой. Китайским нелегалам есть чем заняться в Приморье. ...Автобус еще не успел притормозить у гостиницы, а его уже стеной окружили малорослые китайцы. Каждый готов помочь, тем более что знают: челнокам нужны носильщики. Поведение многих сразу вызывает у меня законное раздражение. Китайцы, нагло улыбаясь, постоянно цепляют тебя за рукава, пристают со своими товарами: мы для них — всего лишь объект наживы. Традиционное обращение к русским — "подруга" или "корефана". Впрочем, "подруга" частенько трансформируется в "подлюку" — обычно так шипят в спину, если та отказывается от покупки. Наши отвечают тем же пренебрежением. Все особи женского пола в интерпретации наших торговок презрительно названы "кунями": "Куня, подай мне шубу!"; "Куня, поменяй вот ту кофточку!"; "Куня, что ты так тормозишь? Я есть хочу!.." Город завешан русскими вывесками с многочисленными грамматическими ошибками: "Ресторан У Владилены, потомки русской эмиграции", "Гарадской тувалет", "Место для правидения культаранаго отдыха и дасуга", "Мазазин "Владивасток"... Все эти нехитрые и безыскусные заведения кишат русскими туристами. В полутора часах езды от Владивостока расположена Золотая Долина, воспетая еще Александром Фадеевым в романе "Разгром". Местные аборигены небезосновательно называют ее Приморским раем на земле — по той простой причине, что закуску к водке здесь и искать не нужно: наловил руками в речке нерки или кеты, выпотрошил икру, солью пересыпал — и через час можно выпивать и закусывать. Вот и пьют местные мужики. Пьют по-черному и взапой. Работы нет, денег — тоже. Китайцы через подставных лиц купили здесь за бесценок несколько гектаров земли, обрабатывают ее, выращивают овощи. Вот и нанимаются к ним пьянчуги на каторжный труд — те хотя бы поллитровками их работу оплачивают. О том, что китайцы планомерно и целенаправленно скупают в Приморском крае недвижимость и земли, власти знают, но контролировать процесс они, похоже, не в состоянии. Китайцы грамотно используют несовершенство нашего закона и известную страсть наших чиновников к взяткам. До появления китайских кварталов во Владивостоке еще далеко, но присутствие хуацао (так называют китайцев, проживающих за пределами своей родины) ощущается везде. Это и десятки ресторанчиков по всему городу, и громкая гортанная речь на рынках, и традиционное кушанье "пянсе" — горячие пирожки с капустой, мясом и луком, приготовленные на пару, которыми торгуют едва ли не на каждом оживленном переулке, и барахолки, заваленные дешевыми шмотками. ...На границе у всех отобрали паспорта. Вручили какой-то квиток, где я отметил "дату приезда" и "дату уезда", записал гостиницу и номер комнаты, в которой проживаю, а также фамилию и "отничество". Правила поведения русского туриста в Китае строги и целомудренны. В гостиничной памятке черным по белому записано, что мне "нельзя заниматься проституцией, пристраститься к наркотику, торговать живым товаром и играть в азартные игры". Впрочем, наших эти памятки не останавливают от совершения мелких моральных правонарушений, тем более о том, что пить спиртное в Китае нельзя, ничего не сказано. Поэтому по вечерам в ресторанах и номерах туристы, завершив многочасовой изнурительный шопинг и испивши до дна кукурузной водки, оттягиваются под группу "Руки вверх!" и Алену Апину и предаются милым русским забавам. Нельзя сказать, что сейчас китайцы ведут себя в Приморье вызывающе. По данным правоохранительных органов, пик преступлений, связанных с этой диаспорой, пришелся на 1995—97 год. Местным преступным авторитетам явно не по душе усиление их иностранных конкурентов. Кровавые разборки нет-нет да и сотрясают Владивосток. Китайские уголовники традиционно специализируются на контрабанде. Отсюда они воруют и переправляют лес, орехи, корень женьшеня, морепродукты, шкуры и даже кости тигров, которые используют потом для фармацевтики, вывозят антиквариат. На днях на границе было задержано несколько китайцев, которые пытались вывезти московскую сторожевую овчарку, цена которой в Китае — шесть с половиной тысяч долларов, и партию лягушек. В Россию же контрабандисты втихаря отгружают спирт. А недавно из Китая во Владивосток потоком хлынул новый синтетический наркотик — этонитазен, который, по утверждению специалистов, мощнее героина в 300—350 раз. Местные любители кайфа его сразу окрестили "китайским карликом". ..."Самое сложное в шоп-туре, — рассказывала мне руководитель группы, — это переход российской границы по возвращении на родину. Вот где разыгрываются шекспировские трагедии, вот где проявляется закаленный русский характер!.." Спустя сутки автобус покидает Суйфэньхе. Ехать ему нелегко. Тюков с барахлом навалено под завязку, и пассажиров среди них практически не видно. Китайские власти смотрят сквозь пальцы на то, сколько товара уплывает за границу, а вот наши таможенники начинают придираться. Обычно товарки одну-две дорогие шубы надевают на себя и еще парочку везут в сумках. Ведь без уплаты таможенных пошлин можно перевезти товаров через КПП всего лишь на 500 долларов и 42 тысячи рублей, а эти шубы стоят гораздо дороже. "Зачем вам 20 одинаковых рубашек?" — спрашивает таможенник у товарки. "Да семья у меня большая, каждому по рубашечке везу". Этот ответ не удовлетворяет таможенника, и они удаляются с товаркой на собеседование, которое в большинстве случаев заканчивается мировым соглашением. Товарка везет домой уже на одну рубашку меньше или лишается определенной наличной суммы. "В Китае действительно все на порядок дешевле, — жалуется мне одна из женщин. — Я первый раз поехала ради дочки. Во Владивостоке я бы на эти деньги ей одну только шубу купила, а тут и шубу, и мужу кожаную куртку, и родителям подарки, да и сама отдохнула". Пока китайцы в открытую не заявляют о своих территориальных или иных претензиях на Приморье, но о том, что для них это лакомый кусок, на который они давно заглядываются, говорят многие политики и экономисты. В беседе со мной губернатор Евгений Наздратенко признавался, что даже численный перевес в этом регионе явно не в нашу пользу. Если в Приморье проживает порядка двух миллионов россиян, то на противоположной стороне границы им противостоит 270-миллионная армада желтолицых. Здесь же сосредоточена и большая группировка Китайской народной армии. Пока аналитики рассчитывают, как нам выстроить антизападную ось Москва—Пекин, Китай вовсю развивается за счет нашего Дальнего Востока, и эта тенденция сохранится еще многие годы. Станислав КОМАРОВ, Суйфэньхе — Владивосток — Москва. В пограничных с Китаем российских регионах нелегалы-китайцы — головная боль №1 как для властей, так и для аборигенов. Причем это вовсе не обывательская ксенофобия. Против узаконенного использования дешевой китайской рабсилы никто в Сибири и Приморье не возражает. Китайцы вкалывают как раз там, где за существующие расценки "белые люди" работать категорически отказываются. Охотников за копейки надрываться на лесоповале или от восхода до заката горбатиться на сезонных полевых работах (с мотыгой, кстати, в руках — тракторов мало!) среди местных днем с огнем не отыщешь. Потребность в таких рабочих невелика — 7—10 тысяч человек в год на все пограничные регионы. Зато китайцев, желающих воспользоваться "северным окном", на два порядка больше. Причина тут банальна. Экономические реформы в Поднебесной породили целую армию безработных. Деваться им особо некуда. До Гонконга, конечно, рукой подать, но выехать туда на заработки не так-то просто. Гораздо легче "махнуть" в соседнюю Россию. Еще с 1992 года в соседних с Китаем провинциях России действует "облегченный" (фактически безвизовый) режим пересечения границы. Эффективно бороться с нелегалами почти невозможно: отлова и высылки такой массы мигрантов не выдержит ни один региональный бюджет. На китайскую сторону надежды и вовсе нет. Подтверждение тому — наиболее популярный у китайцев способ "официально" закрепиться в России: выкинуть паспорт и обратиться за новым в ближайшее китайское представительство. Процедура выдачи "ксивы" может тянуться сколь угодно долго... Сейчас возрождается миф о "желтой опасности". Некоторые, видимо, не понимают, что же будет делать Срединное государство с огромным населением, которое может достичь к середине следующего века 1,6 млрд. человек. На ум приходит только возможность демографической экспансии — либо мирной, либо, упаси бог, военной — на малонаселенные просторы России. В Россию же после падения "железного занавеса" в первую очередь отправились торговцы и авантюристы — первооткрыватели всех веков. Часть из них, завязав те или иные контакты, естественно осела в России. Но можно ли по этому судить об экспансии? Наши дипломаты в Пекине иронически относятся к подобным предсказаниям. Говорят, что китайцев в РФ уже почти 2 млн. человек. По крайней мере таково общее количество пересечений границы за год. Другими словами, китаец сто раз перешел границу и сто раз вернулся. Простая арифметика. Кстати, в Америке тоже имеются многолюдные китайские общины — чайна-тауны в мегаполисах, но почему-то об экспансии никто там не говорит. Дело в том, что в самом Китае хватает пустующих территорий, которые необходимо еще осваивать и осваивать — на западе и северо-западе страны. Правительство КНР в последнее время особенно призывает иностранных и отечественных предпринимателей направлять в эти районы инвестиции, создавать рабочие места. Китай тоталитарен в плане идеологии, но свободен в экономике. Тем не менее покамест население российских регионов активно обогащается "китайским элементом", русские потихоньку-полегоньку вымирают. С каждым годом число наших соотечественников, проживающих в приграничных с Китаем областях, — на сегодня это 5,5 миллиона человек — сокращается приблизительно на 100 тысяч: как и везде по России, смертность здесь, увы, превышает рождаемость. Но главное — именно на нелегальную миграцию в Россию Пекин смотрит сквозь пальцы. Можно подумать — так все и задумано. Как будто идет обдуманная политика ползучего отторжения нашего Дальнего Востока. "Китайским нашествием" вообще-то пугали еще при царе-батюшке. На Дальний Восток отправлялись специальные императорские экспедиции, которые проводили проверку, учет и контроль китайского племени, осевшего на дальних окраинах России. Не имевших вида на жительство китайцев спроваживали обратно в Поднебесную, остальных поощряли в торговле. Одним словом, и законы не нарушались, и доход казне был. Комментирует проблему завкафедрой народонаселения экономического факультета МГУ ВЛАДИМИР ИОНЦЕВ. — Владимир Алексеевич, "желтая угроза" — это реальность или фетиш? — В царское время уже поднимался вопрос о том, что корейцы и китайцы наводнят Дальний Восток и в конце концов выдавят оттуда русских. Первыми массовыми мигрантами, кстати, были именно корейцы, которые стремились постоянно жить у нас. Уже тогда были две точки зрения. Владимир Граве, видный государственный деятель, писал о корейцах, что, кроме пользы, миграция принести ничего не может. Но только при условии жесткого контроля этого процесса со стороны государства. — А другая точка зрения? — Ее высказывал губернатор Петр Унтербергер, считавший, что захват значительных площадей корейцами и китайцами равносилен ослаблению нашего влияния на берегах Тихого океана. "Я предпочитаю пустыню, но русскую, чем рай возделанный, но корейский", — говаривал губернатор. — Спустя сто лет ситуация повторяется... — Да, но я не вижу угрозы со стороны китайцев. Я категорически против "дарения" кому-либо российских земель, будь то Дальний Восток или Курилы. Но использовать для их обработки иностранцев мы можем, и для освоения наших пустошей миграция — это благо. Угроза в другом: переселение сейчас пущено на самотек. Ведь что такое Дальний Восток? Численность русских там в 10 раз меньше, чем приграничного китайского населения. Идет демографическое давление. Имея под боком огромный малозаселенный и, главное, никем не обрабатываемый край, китайцы при первом удобном случае будут расселяться здесь. И если наша миграционная политика будет и впредь такой же беззубой, выкурить китайцев с насиженных мест со временем будет очень непросто. К тому же сегодня русские покидают Дальний Восток. По оттоку населения этот регион держит первое место в России. — Какие еще проблемы несет с собой миграция? — Опасность эпидемий. Я лично связываю вспышки давно забытых у нас болезней именно с неконтролируемой миграцией, в частности, с миграцией китайской... По прогнозам специалистов Института Дальнего Востока РАН, если не "прикрутить" темпы нелегального притока, а сегодня на просторах Приморья, Хабаровского края, Амурской и Еврейской областей ежегодно оседает по полсотни тысяч "узкоглазых гостей", то через десяток лет "оккупантов" будет уже 7 процентов от общего числа жителей перечисленных регионов. А еще через 50 лет, учитывая низкую рождаемость русских и традиционную китайскую плодовитость, число коренных сибиряков может вообще упасть до 30 процентов. Словом, вполне может статься, что лет через сто желающим отправиться в Сибирь придется запасаться китайским разговорником... Андрей ПОЛУНИН, Иван БОБЫЛЕВ (Пекин — Харбин).
