8 декабря стало для Бориса Николаевича, похоже, самым трудным днем за последнее время. За сутки наш президент создал новое государство, а затем отправился в дальний вояж, начало которого, как и подписание договора с Белоруссией, не было гладким. Скорому отлету Ельцина в Пекин мешал сильный снег, из-за чего самолет президента задержался во "Внуково-2" на полчаса. Несмотря на видимую невооруженным глазом усталость президента, его тяжелую походку, когда он поднимался по трапу самолета, Ельцин тем не менее держался мужественно. И уже через два часа российского президента привезли на восьмую, за всю историю их отношений, встречу с Цзян Цзэминем. Коллеги не скупились на комплименты друг другу: Ельцин в кои-то веки вспомнил о слове "товарищ", а Цзян Цзэминь назвал "друга Бориса" сыном, по-восточному хитро подчеркнув, кто лидер в новом стратегическом партнерстве Китай—Россия. Лидер Поднебесной Цзян Цзэминь вчера поддержал Россию в ее операции в Чечне, подчеркивая неадекватное отношение некоторых стран к этой проблеме. Как и планировалось, Ельцин и Цзян Цзэминь выступили "единой силой в обеспечении безопасности и стабильности в мире". Более того, вчерашний рык Ельцина вызвал шок на Западе: "...Клинтон, видимо, на несколько секунд забыл, что такое Россия. Россия владеет полным арсеналом ядерного оружия, но Клинтон решил поиграть мускулами. Я хочу сказать Клинтону: пусть он не забывается, в каком мире живет. Не было и не будет так, чтобы он диктовал людям, как жить, отдыхать... Мы будем диктовать, а не он..." Видимо, так подействовали на Ельцина недавние угрозы Клинтона, пригодные больше для лидера дворовой шпаны: "Россия дорого заплатит за это" (за Чечню). Приступ аллергии у Б.Н. вызвали и возможные санкции ЕС против России, о которых может быть объявлено уже 10 декабря на саммите ЕС в Хельсинки. Речь идет прежде всего о замораживании безвозмездных поставок продовольствия в Россию. Пока же только МВФ "тормознул" выделение 640-миллионного транша России. В общем, сценарий знакомый. Воспоминания о Косове еще не стерлись из памяти. Сначала устное предупреждение, потом экономические санкции, следом бомбардировки? На этом фоне сближение с Китаем — и жесткие (самые жесткие с конца "холодной войны") заявления Ельцина помогут России остудить горячие западные головы. Премьеру Владимиру Путину пришлось смягчать вчера в Москве грозные речи своего шефа: — У России очень хорошие отношения с США и руководством этой страны, — сказал Путин. — Я бы посчитал абсолютно неправильным выстраивать информационное поле таким образом, что возникает охлаждение российско-американских отношений. Оказывается, критические реплики Билла Клинтона "продиктованы заботой о том, чтобы у России не было дополнительных проблем". Премьер напомнил, что "никакого ультиматума жителям Чечни не было, а было предупреждение мирному населению, продиктованное заботой об их безопасности". Ссора с Западом, собственно, была уже запрограммирована в тот момент, когда наши федеральные войска принялись обстреливать Чечню. Когда же в Москве приняли решение о штурме Грозного, точнее, как это явствовало из ультиматума, о том, чтобы просто распатронить этот город в крошку, открытое столкновение с Западом стало неизбежным. Тем временем страны Евросоюза уже пригрозили отозвать своих послов из Москвы, если в Чечне не начнется поиск политического решения. Даже Франция, которая традиционно играет роль союзника России во всех случаях спора с Америкой, — даже Франция предупреждает о недопустимости штурма Грозного. У Запада встают волосы дыбом, когда он слышит рассуждения российских генералов: чтобы уничтожить примерно пять тысяч боевиков, засевших в Грозном, надо разнести с воздуха весь город, в котором осталось от 15 до 40 тысяч жителей. В Кремле же сегодня царит противоположная логика — раз войну поддерживает общественное мнение, значит, в Чечне можно делать все. Победителей не судят.
