"Скандально известный" — так в церковных кругах говорят о священнике Георгии Кочеткове. Он получил широкую известность в России и за рубежом прежде всего как миссионер. Тысячи людей узнали о христианстве и приняли крещение благодаря работе его прихода. Однако бурная миссионерская деятельность отца Георгия вызывала неоднозначное отношение к нему со стороны епископата! Он подвергся гонениям. Его обвиняли в непослушании, в противостоянии Церкви, сектантстве... Два с половиной года прошло с того момента, как свежерукоположенный священник Михаил Дубовицкий, присланный священноначалием "в помощь", то есть приглядеть за настоятелем храма отцом Георгием Кочетковым, пытался корректировать его действия во время службы. Это вызвало ропот среди прихожан. Взрыв негодования пришелся на литургию, во время которой отец Михаил стал переосвящать Святые Дары, стоя в алтаре возле престола рядом с настоятелем. Дело кончилось скандалом — прихожанами была вызвана милиция и карета "скорой помощи". Священника Михаила Дубовицкого увезли в больницу. А еще через некоторое время патриаршим указом был запрещен в служении отец Георгий. Вместе с ним отказу в причастии подверглись двенадцать наиболее преданных его прихожан. — Отец Георгий, два года о вас не было ни слуху ни духу... — Что же до последних двух лет, то они оказались для меня и моих прихожан довольно сложными. С одной стороны, мы обрели много нового опыта. При этом мы постоянно возвращаемся к известным событиям с вопросом: где была наша вина? Ведь, наученные церковной традицией, мы хорошо понимаем, что ни один серьезный конфликт не может строиться на правоте только одной из сторон. И как бы мы ни относились к возведенной на нас напраслине, мы увидели в себе много такого, в чем нужно каяться, вновь и вновь переосмысливали свои ошибки для того, чтобы наше покаяние было наиболее действенным. — Помнится, вы действительно каялись... — В первый же день выхода патриаршего указа мы принесли покаяние епархиальному духовнику, и он сказал, что не находит никаких препятствий для снятия с нас прещений. Тем не менее два года я и двенадцать наших прихожан находимся под прещениями и не причащаемся. К великому нашему сожалению, Святейший Патриарх так и не нашел возможности с нами встретиться. — А сейчас, по истечении двух лет, вы не пытались разжалобить Его Святейшество по новой? — Попытки контактов были — я, например, несколько раз встречался с управляющим делами Патриархии митрополитом Сергием Солнечногорским. А в этом году на Прощеное воскресенье даже удостоился краткого разговора с патриархом в храме. Я по традиции просил прощения и передал Его Святейшеству письмо, в котором уповал на помощь в организации встречи с отцом Михаилом Дубовицким, для того чтобы церковь не сомневалась в нашем раскаянии. Святейший обещал разобраться, но пока прощения не состоялось. Я лично считаю, что продолжение этого конфликта крайне отрицательно сказывается на церковной жизни. На корню подавляются ростки всего нового, живого, а ведь церковь — живой организм, которому требуется свежий воздух. Однако лозунг "не высовывайся, а то получишь по голове!" стал чуть ли не аксиомой нашей церковной жизни. Это ненормально, так церковь рискует перестать быть живым Телом Христовым... — Вы, батюшка, бунтовщик! — Ни в коем случае. Мы совершенно послушны и Богу, и Церкви, мы никогда ничего не делали без ведома священноначалия, и никогда не собирались идти, и не пойдем ни в какой раскол. Но мы за духовную свободу, а не за своеволие и соблазн. Мы понимаем, что покаяние требуется и нам. — Отец Георгий, дело еще и в том, что церковь, как один из госдепартаментов, формально отделенных от государства, традиционно недолюбливает интеллигенцию, церковную в том числе... — Буквально сегодня мне передала одна верующая свой разговор с духовником, который ей откровенно заявил, что "интеллигентность — это грех". Интеллигентность раздражает, просвещение раздражает, в них видится гордыня ума, авторитарность, сектантство... А дело в малом — интеллигентный человек просто-напросто умеет сохранять достоинство. Он умеет нести личную ответственность перед Богом. — Не потому ли в сегодняшней церкви снова наблюдается дефицит интеллигентной молодежи? — Увы, в последние годы сделано многое для того, чтобы отпугнуть от церкви и молодежь, и интеллигенцию. Это достойно слез. Потому что молодежь всегда в поиске, более того, она находится в тяжелом духовном состоянии, она требует духовной помощи, а совсем не деклараций в стиле "спасем Россию от...". Что же до нашей интеллигенции, то ей, как всегда, не хватает единства, она раздроблена, подавлена ощущением собственной ненужности на фоне процветающих дельцов. И в то же время интеллигенция боится воцерковляться, она боится встретиться лоб в лоб с диктатом жестко иерархической власти, которая заставит ее забыть про свои труды и таланты, превратит в рядовых служек. И я думаю, что пока мы вновь не обретем в церкви дух Христовой свободы, мы не сможем давать нашим прихожанам авансы доверия и любви. — Как складываются ваши отношения с московскими приходами, или вы ходите только в те храмы, где вас привечают? — Нет, хожу в разные храмы, и отношения со священниками складываются по-разному. Порой мы встречаемся с суровым отношением, но иногда — с весьма доброжелательным. Также я заметил в паломнических поездках по епархиям, что наш опыт нигде в церкви не отторгается. Единственное место, негативно к нам настроенное, — это Москва. Но мы знаем, что должны нести свой крест, должны смиряться и ждать. И если раньше по молодости лет мы иногда не замечали других людей, вынужденные заниматься своими внутренними проблемами, то теперь в жизни многое изменилось. Мы уже не живем по принципу: "кто не с нами — тот против нас", мы берем за основу другой евангельский принцип: "кто не против нас — тот за нас".
