"А ты знаешь, что дельфины разговаривают?" — "Знаю. Не знаю только о чем". — "О морях и капитанах, о торговых караванах; где какая рыба..." — "...И почем..." Непритязательная песенка из давнего телефильма была отзвуком настоящей бури, гремевшей в середине шестидесятых. В 1965 году книгой американского нейрофизиолога Джона Лилли "Человек и дельфин" зачитывался весь мир. Он обнаружил удивительную вещь: дельфины способны разговаривать! Может быть, они — морские "люди"? Это была настоящая "бомба"! До Лилли считалось, что имитировать человеческие слова и фразы умеют только птицы: попугаи, врановые и пересмешник. Даже обезьянам, ближайшей нашей родне, это не по зубам: шимпанзе пытались научить произносить слово "чашка" около десяти лет. А эти млекопитающие, посаженные в наземные бассейны, с легкостью передразнивали шум мотора, пение птиц, кваканье лягушек, собачий лай. И человеческую речь! В США, в Мэрилендском океанариуме, трех дельфинов даже выучили высовываться из воды и петь низкими голосами. Номер назывался "Гимн Мэриленда". И американец Джон Лилли безвозвратно погиб. Он влюбился в дельфинов. Он торжественно пообещал... выучить их говорить по-английски за два месяца и объявил миру, что такие великолепные имитаторы просто обязаны быть разумными. Так начался дельфиний бум. Неужели в морских пучинах обитают братья по разуму? В разных странах создавались лаборатории для изучения "дельфиньего языка". В США исследования велись в океанариумах Мэриленда, Сан-Диего, в военно-биологическом центре Пойнт-Мьюгу, лабораториях на Аляске и Гавайях. В 1968 году изучением биокоммуникации дельфинов занялись и в СССР. Нейрофизиолог Лилли первым привлек внимание человечества к веселым "торпедам", не имеющим равных в дружелюбии, игривости и сообразительности. А спустя немного времени... свихнулся и попал в сумасшедший дом. Рассказывали, будто Джон "зациклился" на дельфиньей почве. Его научная репутация погибла. Смущенные ученые всего мира устроили вокруг дельфиньего феномена настоящий заговор молчания. Когда в Институте морфологии и животных им. А.Н.Северцова Академии наук готовили к печати монографию об акустической сигнализации дельфинов, директор института велел выкинуть "скользкую" главу об имитации человеческой речи. Потихоньку стихла и разочарованная пресса. "Бомба" так и не разорвалась. Но... n n n Только выйдя на пенсию, кандидат биологических наук Владислава ТАРЧЕВСКАЯ, 25 лет работавшая с дельфинами, решила нарушить "заговор молчания": — Часы показывали около двух ночи. В наземном бассейне плавала пара афалин, а я сидела в наушниках в операторской, прислушиваясь к их щелчкам, потрескиваньям и свисту. Вдруг... "Тр-р. Влада. Тр-р", — певуче произнес чей-то голос. Дельфины перемывали мне косточки! Я чуть не упала со стула. В следующую ночь китообразные выдали еще парочку перлов, обнаружившихся при ускоренном прослушивании магнитофонной пленки: — Рыба-ба... ... Ха-ха-ха... Подводная беседа ученых зверей закончилась глубокомысленной фразой: — Тр-р. Как ты думаешь, Толь? Ночной треп китообразных велся на черноморской базе Института морфологии животных в Малом Утрише, что между Анапой и Новороссийском. "Толь", о котором сплетничали дельфины, — радиотехник Анатолий Кузнецов. Но на слух разобрать удивительный разговор было невозможно: звуки, сжатые вдвое по сравнению с оригиналом, звучали в реальном времени как птичьи трели — дельфины умеют сжимать звуковые сигналы в 2, 4, 6 или даже 8 раз, увеличивая тем самым объем информации, а это означало более высокую степень имитации, нежели, скажем, у попугаев. Особенно ошеломляло, что источник звуков — море. — Да, когда мы наткнулись на имитацию речи, это произвело страшное впечатление. У Лилли именно на этом крыша поехала! Но для нас важнее было доказать, что у дельфинов есть своя звуковая система общения. Безумно сложная. Исходных сигналов — свистов, щелчков, потрескиваний, кряканий — 7. Они образуют 31 устойчивую комбинацию. А дальше звери меняют, как хотят, длительность звучания, порядок компонентов, диапазон частот, тональные сигналы на импульсные и наоборот... Мы поняли, что более сложный объект для исследований придумать невозможно! В голове у дельфинов ни много ни мало — целых 4 источника звука, и, похоже, ученые до сих пор не вполне уяснили, где который находится. Если мы связаны с внешним миром большей частью зрением, то дельфины — слухом. Они свободно ориентируются благодаря локации, посылая в пространство импульсные сигналы и по отраженному эху получая подробную картину. — Боже мой, что за звуки они издавали! Высокочастотные щелчки, треск пронизывали мое тело, буквально прошивали насквозь, как только я оказывалась в вольере. В воде звучали рык, лай, вой, стук, свист. Огромные дельфиньи головы, покачиваясь из стороны в сторону (это шло сканирование), придвигались почти вплотную. Афалины с любопытством разглядывали меня, иногда ложась на бок и фиксируя боковым зрением. А гидрофоны в это время принимали настоящую какофонию звуков! В конце концов в звуковом "винегрете" удалось разобраться настолько, что американцы, обгонявшие нас, как водится, лет на двадцать в остальных областях исследований дельфинов, признали, что тут мы их обошли. n n n И все-таки — разумны они или нет? Разговаривают ли? — Своей способности к имитации звери не теряют и в зрелом возрасте, что необычно для животных, а это означает, что усвоение звуков (и подражание) важны для них. Они не уступают в уме собакам, и выше их по мобильности поведения. У каждого дельфина есть особый опознавательный сигнал — свист: новорожденный дельфиненок, "произнося" свои первые коротенькие свисты, постепенно обзаводится длинным сигналом, закрепленным за ним пожизненно. Чем дальше обитают стада друг от друга, тем больше отличается набор их сигналов. — Похоже, будто у животных существуют "имена", а в их "языке" — разные диалекты? — Воздержусь, потому что не доказано... Но во время дрессировки у меня все время сохранялось ощущение, что я могу апеллировать к их разуму. Схватывали все на лету. Правда, если начинали работать неправильно, остановиться уже не могли. Однажды самец афалины ошибался раз тридцать подряд, и, конечно, никакой рыбы ему не полагалось. Наконец я сама запуталась и кинула ему рыбку. Он высунулся из воды по пояс и недоуменно глядел на меня: "Как?! Ты — тоже?" Все вокруг ржали... Вообще-то об интеллекте животных биологи обычно судят по тому, сколько времени они проводят в игре и насколько богата их сексуальная жизнь. И с первым, и со вторым у трехсоткилограммовых весельчаков, на ощупь напоминающих туго надутую автомобильную камеру, полный порядок. Живут дельфины 30—35 лет, и до глубокой старости способны самозабвенно играть. Любой предмет, попавший в вольер, — целлофановый пакет, обрывок веревки, палка, мяч, яблоко — служит для игры и отрабатывается на полную катушку. — Морячок уронил в воду бескозырку. Случайно или нет, дельфин тут же подхватил ее рылом, надел на голову и в таком виде вынырнул покрасоваться. Рыло — словно брусок железа, обтянутый замшей... Страшное оружие! Покуда люди не научились содержать дельфинов в неволе (впервые попробовали американцы в 1938 году), о них знали мало. Прежде считалась, что наиболее разнообразная сексуальная жизнь — у обезьян. Но оказалось, дельфинам в этом отношении нет равных. Норма у них — любые формы сексуального поведения: гомосексуализм, мастурбация ластами и прочее. Родительница может обучать сексуальным играм малыша, грудной детеныш трех недель от роду — попытаться совокупиться с мамашей, а трехметровый самец способен до того замучить беспрерывными заигрываниями дельфина помоложе, что тот бросает есть и чуть не "откидывает копыта". Порой зверюги пристают и к тренерам. — Тут главное — не спровоцировать, как сделала однажды моя напарница-тренер, не буду рассказывать в подробностях... Ну, слышу — кричит: "Ой, на помощь!" Еле выскочила на берег! n n n Дельфины — наши братья если не по разуму, так по земному шару... Их ближайшие родственники на суше — непритязательные корова, свинья и баран. Они болеют человеческими болезнями — туберкулезом и гельминтозом— и способны заражаться от нас. А мы — от них. Но все-таки мы слишком разные. Их язык так и не удалось расшифровать до конца.
