"Я победила! Я выиграла этот суд! — женский голос в телефонной трубке захлебывался от радости. — Я совершенно не верила в успех, мне все говорили, что это бесполезно. Но я победила, причем даже без адвоката — я выступала на процессе сама. Есть, есть на свете справедливость!" Признаемся, нас очень порадовал этот звонок. В 99% случаев в редакцию звонят люди, пострадавшие от нашего правосудия. Это понятно: они надеются на помощь. А тут — полное торжество справедливости. Значит, не все еще так грустно в нашем королевстве... Мы не могли оставить эту историю без внимания. История, правда, оказалась скорее трагической. Она началась с милицейской сводки: "11 апреля 1999 г. в 15 часов 50 минут водитель автомобиля ВАЗ-21065, следуя в районе ул. Ядреевская в г. Мытищи, на повороте дороги влево выехал на правую обочину, где произошел наезд на пешехода. 34-летняя женщина-пешеход скончалась на месте, водитель с травмой левой руки и сотрясением мозга был доставлен в больницу". Дорожных происшествий со смертельным исходом у нас в стране, к сожалению, великое множество. И это сообщение мало отличалось от других, если бы не одно "но". За рулем машины, которая сбила женщину, находился не рядовой водитель, а заместитель начальника ГИБДД города Мытищи. ...11 апреля прошлого года было воскресеньем. В этот день все православные люди праздновали Пасху. По традиции сестры Татьяна Моспан и Марина Земчихина договорились пойти на Волково кладбище. Помянули похороненных там родителей и в четвертом часу дня расстались. Татьяна с мужем поехала к себе в Медведково, а Марина, не дождавшись маршрутки, пошла пешком — до ее дома в Мытищах было минут 40 ходу. Утром Татьяне позвонила соседка сестры и испугала ее сообщением, что Марина не ночевала дома, а на Рупасовской дороге, то есть неподалеку, нашли труп неизвестной женщины. Самые плохие предчувствия сбылись — погибла именно Марина. В морге Татьяне сказали, что тело ее сестры буквально перемолотило под колесами машины — туфельки надеть было не на что, их просто положили в гроб рядом с тем, что осталось от красивой молодой женщины. Во время прощания к моргу вдруг подъехала машина с опознавательными знаками ГИБДД. К тому времени Татьяна уже знала, что Марину сбил гаишник. И вот какой-то человек вышел из автомобиля, с конвертом в руках приблизился к Татьяне и вкрадчиво так сказал: "Горе у нас с вами одно..." Но женщина попросила его отойти и никогда ее больше не беспокоить. По факту ДТП Мытищинской прокуратурой было возбуждено уголовное дело. Да что толку? Все друзья твердили Татьяне наперебой, что милиция легко отмажет гаишного начальника. Тем более что уже и в прессу пошла информация: вот, мол, какие плохие эти пешеходы — лезут под колеса и портят жизнь водителям. — Гибель родного человека — это беда, которую трудно пережить, — волнуется Татьяна Моспан. — Но когда видишь, что виновный пытается уйти от ответственности, используя при этом свое служебное положение, становится совсем невмоготу. Водитель Артамонов своей вины в случившемся не признал, объясняя, что ехал он со скоростью 60 км/ч, женщина шла нетвердо, причем посреди дороги, и во время экстренного торможения его машина потеряла управление. Но можно ли, двигаясь на "жигуленке" с такой скоростью, нанести пешеходу те страшные увечья, которые получила Марина: многочисленные переломы, отрыв легкого, разрыв печени, разрыв стенки желудка? Да еще после всего, сломав две березы, врезаться в металлический забор... "Жигули" же не танк! И еще сестра была убеждена, что Марина никогда не пошла бы посередине дороги. Дело в том, что 20 лет назад их маму сбила машина. С тех пор Марина патологически боялась машин и дорогу всегда переходила очень осторожно, только на зеленый свет. Однако экспертизы (а их было целых три) все расставили по своим местам. В заключении говорится, что автомобиль двигался со скоростью не 60, а 83 км/ч (а на повороте, возможно, с еще большей). Что женщина шла не по дороге, а по обочине (определено по разбросу вещей). Что выезд на обочину никак не был связан с неисправностью автомобиля. А в самом конце эксперты написали: если бы водитель выполнял правила дорожного движения, то наезда на пешехода "могло не быть". Такие данные опровергнуть сложно. Но их никто и не опровергал — просто Артамонов с заключением экспертизы не согласился. Моему звонку Юрий Васильевич не обрадовался, но согласился ответить на мои вопросы. — Что об этом говорить — человека уже не вернешь... Но виновным я себя не считаю. В тот день было пасмурно, когда я заметил женщину, она шла по дороге — мне кажется, она собиралась ее перейти. Хотел объехать — мне помешала встречная машина. И я краем глаза вижу, что она бежит назад, с дороги на обочину. Посигналил, начал тормозить, а меня стало заносить вправо. Водительский стаж у меня солидный, 15 лет, и ушел бы я вправо, если бы не рыхлая обочина и не канава, в которой я застрял. Это был несчастный случай. Тем не менее сотруднику ГИБДД реально "засветила" тюрьма. А тут, "проявляя гуманизм", Госдума объявила амнистию для отдельных категорий лиц. На этом основании дело в отношении Артамонова, который совершил преступление по неосторожности и был бы осужден не более чем на 5 лет, прекращалось еще на стадии следствия. Но только при условии, что подследственный согласен с предъявленным обвинением. Артамонов с обвинением не согласился. Он понадеялся, что суд его полностью оправдает. Казалось бы, какая разница? В случае применения амнистии в его биографии не осталось бы судимости. Но осталась бы такая закавыка: "привлекался к уголовной ответственности". А это маленькое черное пятнышко способно сильно осложнить человеку жизнь. Например, не пустить его в США. А самое главное — любой последующий гражданский суд автоматически удовлетворит все материальные претензии потерпевшего к человеку, признавшему свою вину. В конце декабря состоялся суд. Татьяна защищала свою правоту сама. Адвокат Артамонова заявил ходатайство еще об одной экспертизе. — Какая еще экспертиза могла ему помочь? — искренне удивляется Татьяна. — Может, та, где было бы написано, что он свою машину на руках нес? Вот только откуда взялся труп? В ответ на это Татьяна попросила суд разобраться с медицинским освидетельствованием подсудимого, которое вызвало у нее много вопросов. На следующем заседании Артамонов согласился с амнистией, признав свою вину. Я спросила у председателя Мытищинского суда Константина Кадолко, слушавшего это дело: оказывалось ли на него какое-либо давление? Константин Анатольевич ответил, что никакое давление в этом случае было бы просто невозможно. Сам он человек в Мытищах новый и лично с начальством ГИБДД не знаком. Правда, знает, что подсудимый — хороший служака, в коррупции не замечен, во время происшествия был трезв, а участок дороги там очень опасный. Так что, может, и хорошо, что Артамонов попал под амнистию. А Татьяна Моспан крови и не жаждет. Ее удовлетворило уже то, что неосторожный гаишник больше не будет руководить дорожным движением. Сразу после случившегося его разжаловали — перевели в обычное отделение милиции, дежурным. Теперь же, после решения суда, еще неизвестно, останется ли он в милиции вообще. Решать это будут кадровики. И еще Татьяна хочет, чтобы все пострадавшие в ДТП знали: бороться за свои права надо до последнего. А шанс победить всегда есть... Мы тоже сильно надеемся, что последняя московская трагедия на дороге, когда пьяный гаишник Владимир Козеев сбил своим джипом людей на трамвайной остановке (2 погибших, пострадавших), тоже разрешится по справедливости. "МК" обязательно будет следить за развитием событий.
