Что же такое "чистосердечное раскаяние" — в юридической практике и в жизни? Ведь даже обычную церковную исповедь можно рассматривать не только как способ нравственного очищения, но и наказания тоже. Недаром психологи считают, что к такому виду "облегчения души" прибегают чаще всего люди, склонные к душевным терзаниям. Они же являются обычно к следователю с повинной. Иногда они признаются даже в преступлениях, которых... вообще не совершали. Встретился садист с мазохистом... — Людям, склонным к переживаниям, к мазохизму, просто хочется пострадать, хочется почувствовать себя в роли жертвы, — говорит специалист в области юридической психологии, профессор Юрий Антонян. — Поэтому они могут наговорить на себя то, в чем не виноваты, или преувеличить свою роль в преступном деянии. Скажем, бандитская "шестерка" заявит, что был организатором преступления. А если у человека вдобавок ко всему еще и демонстративный, истероидный тип личности, тогда он вообще в чем угодно готов признаться, лишь бы обратить на себя внимание и красиво пострадать. Одна немолодая и не очень известная актриса всю свою жизнь ненавидела собственного мужа: и карьеру он ей сломал, и по бабам бегает... Однажды, на пороге серебряной свадьбы, муж все-таки ее бросил. И в первую же ночь оставленной жене приснился кошмар. Будто бы она расчленяет еще теплое тело своего ненаглядного на мелкие кусочки, выкидывает их с балкона... Очнувшаяся поутру дамочка прекрасно понимала, что все это — обычный сон. Однако ужас от того, что она стала во сне убийцей, не исчезал. Женщина и у адвокатов проконсультировалось, могут ли ее осудить за преступление, совершенное во сне. И в церкви свечку ставила. И даже к абсолютно живому и весьма довольному жизнью мужу за прощением прибегала — ничего не помогло. А объясняется ее поведение очень просто: пока муж не бросал и всячески мучил ее, жена как истинная мазохистка чувствовала себя превосходно. А как только они расстались — женщине стало чего-то не хватать. Вот и создала она себе подсознательно новый источник страданий. Есть очень внушаемые люди, которых легко убедить в том, что преступление совершили именно они. А есть люди, у которых чувство вины преобладает над рассудком. Такие склонны 24 часа в день анализировать последствия своих поступков и видеть в себе только все самое плохое. Совершив преступление, они особенно легко поддаются уговорам следователей и дают показания. — Мне довелось познакомиться с заключенным, осужденным за изнасилование и убийство 12-летней девочки, — вспоминает профессор Антонян. — В материалах дела говорилось о том, что этот человек — истопник по профессии — завел ребенка в кочегарку, надругался над ним, а потом зверски убил и сжег тело. Но никаких доказательств вины, кроме признания подозреваемого, в деле не было. Правда, он ничего не отрицал и был полностью согласен с наказанием, назначенным судом. Постепенно мне удалось его разговорить. И неожиданно он сказал: "Я никого не убивал. Но нахожусь в тюрьме справедливо". Как объяснил заключенный, в тот злополучный день его напарник уехал по делам. Неожиданно в кочегарке перегорела лампочка. Без подмоги выкрутить ее было довольно сложно. Истопник вышел на улицу и попросил проходившую мимо девочку помочь ему: он будет держать стремянку, а она — менять лампу. Поднявшись на лестницу, девочка неожиданно лишилась чувств и упала вниз. Мужчина попытался привести ее в чувство, но бесполезно. Ребенок умер. Испугавшись, он сжег маленькое тельце в топке. А сам вышел на улицу и, напав на первого же прохожего, позволил ему себя скрутить и отвести в милицию. И там сразу же признался в совершенном преступлении. Эту дикую историю можно было бы считать полнейшим бредом, если бы не одно обстоятельство. Профессор Антонян понял из материалов дела, что девочка страдала врожденной болезнью сердца и могла буквально в любую минуту умереть, потеряв перед этим сознание. Выходит, что преступления не было? — Но этот человек все равно продолжал считать себя убийцей, — продолжает Юрий Антонян. — По его мнению, если бы он не остановил постороннюю девочку на улице и не попросил ему помочь, то ничего бы не произошло. Этот случай уникален еще и потому, что многие убийцы признаются под давлением улик — обычно их уламывают на "явку с повинной" следователи. Но лишь единицы по-настоящему раскаиваются в произошедшем. Милицейские штучки Способы, которыми часто выбиваются "чистосердечные" показания, давно известны. "Добрый и злой следователи". Наиболее ярко такой способ получения признания продемонстрирован Жегловым и Шараповым в их классическом "Месте встречи...". Один играет роль этакого чудовища — может ударить подследственного, обругать его, т.е. всячески восстанавливает арестованного гражданина против себя. Его напарник — душка и лапочка. И закурить даст с радостью, и о жизни поговорит, незаметно вытянув нужные показания. А подследственный и рад стараться — лишь бы не встречаться со "злым" следователем. "Испорченный телефон". Этот метод особенно широко применялся в советское время, но не забыт и сейчас Обычно его используют в тех случаях, когда подозреваемых несколько. Их допрашивают по отдельности, а все беседы записывают на магнитофон. Потом подельникам дают прослушать записи допросов друг друга, но... до определенного момента. Потом магнитофон выключается, и следователь с усмешкой заявляет: "Видишь, как твой друг складно во всем признается! Теперь ему срок скостят, а ты "паровозом" (организатором. — Е.С.) потянешь..." Часто такая провокация удается — подозреваемого как будто прорывает. "Второе "я". Подходит в том случае, если следователь — отличный психолог, волевой и жесткий человек. Нужно остаться один на один с подозреваемым и беспрерывно вести допрос в течение нескольких дней. Перерыв делается лишь на ночь, но иногда обходятся и без него. Постепенно следователь доводит арестанта до бешенства, до истерики. В итоге тот готов признаться в чем угодно, лишь бы его оставили в покое. "Подсадная утка". Один из самых распространенных приемов. В камеру к подозреваемому подсаживается милицейский агент, изображающий из себя крутого "авторитета". Не рассказать ему всей правды по тюремным законам нельзя. А тот, уповая на собственный богатый опыт, уговаривает новичка сделать признание — дескать, тебе же лучше будет. Все это вполне легальные методы. Известно, что "добровольное" признание можно и выбить из подозреваемого, но это уже другая история. А судьи что? — Конечно, адвокаты редко бывают заинтересованы в том, чтобы их подопечные брали вину на себя, — говорит председатель межрегиональной коллегии адвокатов Сергей Кривошеев. — Первая наша реакция на такую инициативу: недоумение и удивление. Думается, что на такой шаг идут либо не очень уравновешенные люди, либо чересчур совестливые, рафинированные интеллигенты. А если в деле вообще есть только "явка с повинной", у хорошего судьи сразу возникнут подозрения о возможном давлении со стороны следователей. Все-таки должна быть совокупность доказательств, а не только "чистосердечное признание". Однако психологически гораздо легче осудить человека, так и не раскаявшегося. И наоборот, если матерый рецидивист горько плачет над судьбами убитых им людей, у самого сурового судьи может дрогнуть сердце. — В некоторых случаях судьи понимают, что обвиняемый не так уж и опасен, — говорит судья Мосгорсуда Сергей Пашин. — В делах, где нет отягчающих обстоятельств, а преступник явился с повинной, срок обычно не превышает 3/4 от максимального. Могут назначить и условное наказание даже за тяжкое преступление. Например, я слушал дело, где за убийство с отягчающими обстоятельствами, судом был вынесен приговор — 10 лет условно. Проститука убила мучившего ее сутенера. Верховный суд оставил приговор без изменений. Свержение царицы Большую пользу от публичного покаяния преступивших закон обнаружили еще древние юристы. Месопотамский царь Хаммурапи в Своде Законов указал, что приговоренные обязаны покаяться перед смертью в своих плохих поступках. И жители Спарты, прежде чем наложить на провинившихся сородичей обет молчания, заставляли тех каяться на оживленной площади. Это служило своеобразной профилактикой правонарушений. В России Николай I выпустил в 1845 году Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, в котором впервые говорилось о чистосердечном раскаянии как об обстоятельстве, смягчающем вину. В сталинскую эпоху чистосердечное раскаяние, став непременным атрибутом обвинения, перестало влиять на будущий приговор. "Признание — царица доказательств!" — так сформулировал профессиональное кредо своих подчиненных генпрокурор Вышинский. Но уже в Уголовном кодексе РСФСР 1960 года термин "чистосердечное раскаяние" появился вновь. Отечественные законники тогда горячо спорили о том, нравственная это категория или юридическая? А самые активные настоятельно требовали обследовать у психиатров тех, кто написал явку с повинной. И таким образом проверять, искренне ли они раскаялись. В сегодняшнем УК РФ есть понятие "деятельного раскаяния". Мало, чтобы человек после совершения преступления добровольно пришел в милицию или прокуратуру. Он должен еще активно помогать работе правоохранительных органов, возместить причиненный им ущерб или загладить свою вину иным способом. Тогда его могут вообще не привлекать к уголовной ответственности, если его преступление не относится к тяжким. Кстати, сам обвиняемый вправе не согласиться с прекращением уголовного дела и обжаловать такое решение. Расследование обязаны возобновить. Середина 70-х. Маленький провинциальный городок. О минувшей войне вспоминают уже только в праздники 9 мая. И вот к местным чекистам поступают оперативные сведения о том, что под личиной ветерана войны и ударника труда скрывается бывший полицай, работавший в концлагере. Единственное доказательство — пожелтевший снимок, на котором изображен предатель Родины, сажающий на вилы новорожденного. Комитетчики крепко задумались — все-таки уважаемый человек. Брать на себя ответственность побоялись и вызвали "товарища из центра". Тот пригласил подозреваемого на беседу. Ни вопросов никаких не задавал, ни "на жалость давить" не пытался, даже не запугивал. Просто молча положил на стол ветхое фото и вышел из кабинета. Что пережил ветеран за те минуты, пока был один в комнате, неизвестно. Но когда следователь вернулся, он увидел перед собой раздавленного и обессиленного старика, готового рассказать все...
