На днях прокуратурой СВАО Москвы возбуждено уголовное дело по факту заведомо ложного доноса. Похоже, "мертвая" статья становится даже популярной. Правда, некоторые подробности этого дела настораживают. Все объяснили первоапрельской шуткой. По версии следствия, две девушки отправились погулять в Ярославскую область вместе с семью мужиками. А потом решили пошутить. Одна из них позвонила директору фирмы, в которой работала, и сказала, что их мучают и держат в качестве заложниц. Когда же московский РУБОП примчался в деревню Борок, он якобы застал обеих дам в полном здравии и приятном веселии вместе со всей прочей компанией. Но когда в редакцию пришел Артур Староверов, замдиректора той самой фирмы, где работала курьерша-юмористка, и рассказал, как он с коллегой ездил в Ярославль, что там увидел и как вся эта история интерпретировалась потом, смеяться почему-то расхотелось. Как раз 1 апреля, в субботу, директору фирмы Николаю Голубеву позвонила Роза, их новый курьер, и умоляла о помощи. Она успела только продиктовать адрес: Ярославская область, Некоузский район, деревня Барок, — как связь прервалась. Розе Урумбаевой 21 год, она родом из Челябинской области. Предпринимателям и самим очень хотелось верить, что все это — лишь шутка. Но у их новой сотрудницы в Москве еще не было никаких знакомых, и по всему выходило, что помочь ей, кроме них, было некому. После звонков в правоохранительные органы Москвы и Ярославля они поняли, что только зря теряют время. И Артур с Николаем сами поехали в ЦРУБОП. Там откликнулись сразу — стали готовить совместную с ярославскими коллегами операцию. А Николаю вдруг опять позвонили из Ярославля — на этот раз хозяин "нехорошей квартиры". Он прокричал в трубку, что сам боится семерых мордоворотов, и попросил приехать как можно скорее. Тогда Артур с Николаем не стали ждать милицию, прихватили еще одного друга и понеслись в Ярославль сами. В городе они были около полуночи. Дежурный по УВД их успокоил: все бандиты задержаны, а девушки освобождены. Сотрудники ярославского СОБРа, участвовавшие в операции, рассказали москвичам, что творилось в доме: все комнаты завалены презервативами, а обувь обеих пленниц найдена в запертых машинах. То есть сбежать они могли разве что босиком. Обе девушки, Люба и Роза, находились в полнейшем ступоре: сутки мучители не давали им спать, насиловали попеременно и все разом. Роза не могла разогнуться от боли: когда ее тащили за волосы в ванную, сломали ей ребро. Разговаривать она ни с кем не хотела. Вымыться девушкам не разрешили, поскольку предстояла экспертиза. Задержанные находились там же, на базе СОБРа. Их действительно было семеро, в возрасте от 20 до 28 лет. Явно детки непростых родителей: приехали на двух новеньких машинах, с мобильниками... Да, дуры девки. Да, надо смотреть, с кем садишься покататься. Но "пускать по кругу" своих новых подружек и ломать им ребра у нас все-таки считается преступлением... Московских рубоповцев дождались только в воскресенье. Все вместе — и задержанные бандиты, и освобожденные девушки, и руководители фирмы — вернулись в Москву. На Шаболовке Розу и Любу развели для допросов по разным комнатам, а Артура с Николаем пообещали известить утром, когда можно будет забрать несчастную сотрудницу. А утром руководители фирмы с изумлением узнали, что девушек не стали освидетельствовать на предмет изнасилования, а всех задержанных отпустили по домам. Причем выпустили одновременно с девушками! Перед тем как уйти, "главный" насильник, Антон, подошел к Розе и прошипел: "Ну что, сука, допрыгалась?! С нами-то все в порядке, а твой адресок у нас есть — мы тебя теперь из-под земли достанем". Любу насильники вообще увезли с собой прямо с Шаболовки. Получается, следователи и оперативники собственными руками отдали девушек насильникам на растерзание... Следователь так и заявил: дела об изнасиловании не будет, поскольку... девушки не прошли экспертизу. Можно, конечно, по факту похищения возбудить, но доказательная база слабовата, и вообще — девки же проститутки... Короче говоря, все это гораздо больше похоже на ложный донос. В тот же день Розу и Любу отправили в тюрьму. Без адвоката устроили им очную ставку. А поскольку Люба (возможно, под давлением) изменила свои первоначальные показания, осталось "додавить" Розу. Мы связались по телефону с начальником следственного отдела прокуратуры СВАО Александром Юшковым, чтобы узнать: неужели ложный донос — даже если остановиться на таком решении — более серьезное преступление, чем похищение, изнасилование и нанесение телесных повреждений? Юшков объяснил: поскольку Роза и Люба не москвички, им легко скрыться от следствия. А парни — добропорядочные граждане, которые просто поехали порыбачить. У следствия нет основания им не верить. А девушки — явные проститутки. Таким образом, наш Уголовный кодекс явно нуждается в срочном дополнении простенькой фразой: "Действие ни одной из статей не распространяется на лиц, относящихся к категории проституток". Вот только зачем тогда нужен суд, если следователи сами успешно сортируют всех граждан по их социальной принадлежности? Кого хотят — казнят, кого хотят — милуют... Да отрежут лгуну его гнусный язык Про ответственность за ложный донос наши предки знали еще давным-давно. Начиная с XIII века в Кормчей книге (сборнике церковных и светских законов на Руси) было записано: "Клеветницы, аще оклевещут кого, да осужены будут тою же страстию". А последующие законодательные акты предписывали доносчиков "бить кнутом нещадно" и даже вырывать им язык. В крестоцеловальной записи (документе об ограничении царской власти) царя Василия Шуйского от 1606 года сказано: "А кто на кого солжет, и сыскав казнити, смотря по вине его". Позже, с приходом к власти царя Алексея Михайловича, за ложный донос в "великом государеве деле и измене", т.е. в наиболее тяжких государственных преступлениях (по-нашему, политических), изветчик (доносчик) подвергался тому же наказанию, которое предполагалось ранее для безвинно оговоренного. И в петровский "Указ о фискалах" (1714 года) вошла похожая статья, которая предписывала за заведомо ложный донос "ради страсти или злобы... учинить над стукачем... тож, чего винный достоин будет" согласно оговору. К этому же времени принадлежит "Краткое изображение процессов" — своеобразный уголовно-процессуальный кодекс, в котором есть такая любопытная сентенция: "Оных особ (тех, на кого донесли) равным образом роспрашивать и пытать, хотя права повелевают, чтоб без доволнаго свидетельства или подозрения никого по оговорке от других к пытке не приводить". Это следует понимать: прежде, чем запытать человека до смерти, не худо бы собрать хоть какие-то доказательства его вины. Ну а уж если не получится, то сойдет и так.
