— Молодой человек! — окликнула меня высокая темноволосая девушка в момент, когда я неспешным шагом огибал одну из многочисленных монастырских церквушек Троице-Сергиевой лавры. — Вы здесь учитесь? Нет? Работаете? Тоже нет? Вы турист? А как к семинарскому корпусу пройти, не подскажете? Вопросы, на первый взгляд, не были связаны между собой. Длинная юбка, аккуратный платочек, из-под которого выбивались черные пряди волос, слегка напуганный взгляд... — Девушка, а вас как зовут? — Лена, — ответила она и улыбнулась. Елена приехала в Сергиев Посад на выходные. И вовсе не на экскурсию в Троице-Сергиеву лавру. Лена приехала, как она сама выражается, "на разведку". Ее мечта — стать женой священника. Впрочем, для воплощения такой мечты одного желания недостаточно. — В фильме "Москва слезам не верит" есть момент, когда одна из героинь говорит, что, мол, для того, чтобы стать женой генерала, нужно выходить замуж за лейтенанта да помотаться с ним по округам лет двадцать, — убежденно говорит моя собеседница. — Здесь почти то же самое. Чтобы стать женой священника, нужно выходить замуж за семинариста, до момента рукоположения его в священнослужители. Желание выйти замуж за семинариста созрело в душе Лены не случайно. Посоветовал ей стать матушкой приходской священник одной из подмосковных церквушек, где Лена уже несколько лет подряд поет на клиросе: — Знаешь, Лена, а из тебя получилась бы неплохая матушка... У меня даже есть план. Ты едешь в Сергиев Посад и там поступаешь в регентский класс. Через пару лет ты уже станешь невестой, а чуть позже и матушкой. С родителями твоими я поговорю, все будет в порядке. Лена сразу не послушала батюшку и поступила учиться в Егорьевское музпедучилище на учителя музыки. Но разговор с отцом Владимиром отложился в душе. Со временем желание Лены выйти замуж за священника превратилось в навязчивую идею. И она отправилась в Сергиев Посад. На что она надеется? На то, что ей удастся познакомиться с симпатичным семинаристом и связать с ним свою судьбу. Ну а не удастся во время "разведки", сделает это чуть позже. В этом году Лена заканчивает "мирское" музыкальное училище и переезжает в Сергиев Посад. Родители не против. Через два месяца ей исполняется 19 лет. В своих надеждах Лена не одинока. Примерно так же рассуждает большинство девушек, желающих "окольцевать" священнослужителя. Выходящий из стен семинарии кандидат в священники (если он не собирается делать церковную карьеру) не может не жениться. И сделать он это должен до момента рукоположения — ритуальной процедуры, после которой кандидату присваивается соответствующий духовный сан. Не сделал — будь добр направить свои стопы в монастырь. Правда, как сказал один сведущий человек, целибатная практика (окончательный и бесповоротный отказ от контактов между полами) в отношении молодых выпускников духовной семинарии применяется крайне редко. Из соображений гуманности, надо полагать. Что же семинаристам еще остается? Жениться, жениться и еще раз жениться! (Стоп. Это, кажется, уже из другой оперы.) А девушкам — ехать в Сергиев Посад на пресловутую, ставшую уже легендарной "ярмарку невест". l l l К монастырской стене Троице-Сергиевой лавры то и дело подкатывают автобусы с надписью "Интурист" на борту. Прямо перед центральными вратами изображен знак, на нем обозначена форма одежды, в которой разрешается вход в лавру: для мужчин — брюки и непокрытая голова, для женщин — длинная юбка и платок, покрывающий голову. Иностранцы быстро включаются в правила игры и изо всех сил стараются их соблюдать. Отечественные туристы расхаживают по монастырю в чем ни попадя. Особенно девочки-старшеклассницы, уже почувствовавшие силу своих чар. Какие еще платки и длинные юбки? Обтягивающие брюки, мини-юбки — вот наш ответ на все ограничения. Послушники стыдливо отводят глаза, проходя мимо разухабистых девчат. А где же знаменитая "ярмарка невест"? Если не считать туристов, группами пробивающихся в монастырь, на площади перед лаврой тусуются только нищие старухи да монахи с почтовыми ящиками для сбора пожертвований на груди. Кстати, нищие, "работающие" у стен лавры, совсем не похожи на московских. Все чистые, ухоженные даже. Как с выставки. Вот баба Клава, к примеру. У лавры она попрошайничает уже почти 10 лет. Все видит, все знает, всех поминает. — Вы из Сергиева Посада? — спрашиваю. — Ча-аво?.. Какая засада? — Я говорю, вы местная? — Да, пожалуй, местная. С поселку. На автобусе местном приехала. — Я про ярмарку невест хотел разузнать. — Никак жаниться надумал? — Да нет, я уже женат. Я узнать хотел, много сейчас девушек хочет судьбу свою связать с молодым священником? — У, милок. Я сама была молода, замуж за попа хотела. А что? Всегда сыты, одеты, непьюшши почти... Только на нас, деревенских-то, воне не очень глядели. Уж больно разборчивы были. А мы что, девки худые, босые, голодные — не про них, видать, были, в попадьи не годились. Вот и вышла за деда сваво, с деревни с нашей. — А что, много желающих в ваше время было? — Попадьей-то стать? — Да!!! — А то! Щас поди меньше... Энтим вон, — баба Клава кивнула в сторону расфуфыренных школьниц, — шалавам только энскурсии подавай. Ентих даже не священники за километр обходят. "Разведчицам" вроде нашей Лены приходится попотеть, для того чтобы не промахнуться в своих поисках. Отличить семинариста от молодого монаха по внешнему виду сложно — похожая одежда, длинные волосы, растительность на лице — и у тех, и у других. Однако с последними "ловить" откровенно нечего. А прорваться на территорию семинарии или академии, где вероятность ошибки сводится к минимуму, оказывается, не так-то просто. Бесплатный совет желающим проникнуть в заветное здание, полученный корреспондентом "МК" от местного охранника: "Сделать "морду кирпичом" и двигать как к себе домой. "Левые" обычно шарятся по сторонам, идут неуверенно — сразу видно, что чужие. Очень редко мы тормозим идущих с деловым видом, а если и тормозим, то достаточно сказать, что человек здесь работает, и мы его пропустим. Охранники не закреплены за постами, нас постоянно меняют, поэтому запомнить всех работающих в лавре мы не в состоянии". Девушки из числа местных находятся в привилегированном положении в сравнении с иногородними "разведчицами", однако и у них при амурах с учениками духовной школы возникают свои трудности. Режим семинариста четко расписан с 7 утра до 11 вечера. Казалось бы какая уж тут любовь! Однако хитрости студентам духовной семинарии не занимать. Режим, точнее, некоторые его части, обязателен к исполнению лишь для семинаристов 1-го и 2-го курсов. Ребятам постарше удается урвать на свои личные дела часок-другой. Например, можно "заколоть" вечерние занятия, звонок на которые звенит в 17 часов. Лекции в это время не читаются, а потому можно и прогулять. А если приплюсовать ко времени вечерних занятий еще и ужин... В общем, развернуться можно. Чем занимается в это время семинарист — никого не касается. — У многих моих однокурсников, — говорит студент третьего курса семинарии Михаил, — есть девушки. Ребята с ними встречаются, вместе проводят время. На дом свиданий семинария, конечно, не похожа, но и жесткого табу на такие встречи тоже нет. l l l По рассказам сергиевопосадских старожилов, в советские годы основным местом встречи потенциальных невест и семинаристов было одно из местных кафе неподалеку от лавры. Их слова только подтвердили любопытную байку, которую поведал мне старый товарищ, в начале восьмидесятых работавший на территории лавры в бригаде шабашников. Валерий Станиславович, ныне кандидат физических наук, человек от религии далекий, рассказывал, что было время, когда это кафе шабашники показывали вновь прибывшим как местную достопримечательность. Ассортимент съестного в кафешке был невелик, но не за этим тянулись в забегаловку ученики духовной школы. Кроме них там еще обретались студенты-МГУшники, с философского, кажется, факультета. Какими судьбами их туда заносило, одному Богу известно, но дружба с семинаристами была у них — не разлей вода. То и дело в кафе разгорались споры о философии, перспективах мироустройства. До драк не доходило. А если и доходило, то кто ж об этом сейчас расскажет? Да и не споры были причинами этих столкновений, а... Помимо философов и семинаристов в кафе всегда был избыток тех, ради кого, собственно, и затевались петушиные споры о смысле жизни. Красны девки, съехавшиеся сюда чуть ли не со всех концов Советского Союза, томно следили за спорщиками, улыбаясь и кокетничая. В кафе будущие супружеские пары знакомились, обменивались адресами. Гарантии на дальнейшее совместное существование никто, разумеется, не давал, но все (или почти все) знали, зачем они здесь. Сегодня все происходит по-другому. Нет уже конкретного места встречи у семинаристов и их потенциальных супружниц. Старенькое кафе сотню раз перестраивалось, у него менялись хозяева, названия. Сегодняшние цены в нем отпугивают от кафе даже работающих посадцев, что уж говорить о студентах. И потому семинаристы туда уже не ходят, а если и ходят, то отнюдь не за тем, чтобы сыскать себе невесту. Невесты ищут их сами. l l l Статистику посещений "разведчицами" лавры официально никто не ведет. Однако поговаривают, что ежегодно пошукать счастья сюда приезжает как минимум сотня соискательниц. Ломовой период приходится на конец июня, когда в семинарии случается очередной выпуск. В семинарии постоянно обучается около трехсот студентов. Каждый год из ее стен выходит от 75 до 90 кандидатов на рукоположение. То есть при самом лучшем раскладе повезти с замужеством может не больше, чем 90 приезжим соискательницам. На самом деле шансы "пришлых" невест гораздо ниже. В семинарии занимается регентский класс, состоящий... правильно, из особей женского пола. Так что на острую нехватку общения с девушками семинаристы не жалуются. — Будущему священнику, — продолжает свой рассказ Михаил, — проще завязать какие-то отношения с девушкой верующей, чем знакомиться неизвестно с кем на дискотеках. С регентшами мы общаемся, посещаем совместные службы, многие из них потом выходят замуж за выпускников. В регентском классе обучаются девчушки, которые не мыслят себя вне православия. Бесцельных особ здесь не сыщешь и днем с огнем, другое дело, что интересы у регентш могут не ограничиваться исключительно служением Богу. Обучаться в классе будущим невестам придется за деньги — время такое. Однако стоит это обучение сравнительно недорого. По окончании класса девушки получают специальность "регент церковного хора" и негласный статус "невесты будущего священника". Согласитесь, за три года (именно столько длится обучение регентш) можно найти себе подходящего жениха. Что же касается "ярмарки невест", то это скорее... — ...обобщенное понятие. Как такового базара, на котором семинарист мог бы выбрать себе жену, не существует. Но девушки действительно стремятся попасть в лавру, и некоторым из них везет, — поделился своим мнением Михаил. Главная задача, которую ставят перед собой соискательницы семинаристских сердец, предпочитающие разумные подходы к решению проблем, — остаться в лавре, закрепиться в ней. Устроиться в лавру на работу и выйти замуж за выпускника семинарии — почти одно и то же. Почти, потому что семинаристы тоже люди, и на что попало они не бросаются. При всех неоспоримых достоинствах (скромности, смиренности, кротости и т.д.) девушке, если она несимпатична, путь под венец заказан. Лучший способ почаще быть на глазах у семинаристов — пристроиться в обслугу. Кем, это уже неважно. Чаще вопрос о трудоустройстве решается уже на месте. То бишь на какую должность берут, туда девушки и двигают. Особой же популярностью у соискательниц пользуется академическая столовая. Вот где благодать. Каждый день перед тобой красивые молодые ребята: выбирай — не хочу. И попасть туда особого труда не стоит — текучесть кадров, знаете ли. Но и этими средствами арсенал решительных невест не ограничивается. На днях в молодежной православной газете "Татьянин день" мне на глаза попалось объявление следующего содержания: "Колоссальная девушка 26 лет желает познакомиться с целью создания семьи со студентом или выпускником духовной семинарии или академии". Вот такой колоссальный прогресс. — Девушек можно понять, — говорит семинарист-четверокурсник Анатолий. — Возьмите любой церковный приход. Кто составляет его основную массу? Бабушки, женщины, девушки. Верующих ребят — единицы. Количество молодых людей на службах исчерпывается алтарниками, прислуживающими священнику. А если девушка по-настоящему верит, куда ей прикажете деваться? Выходить замуж за первого встречного? Вот и едут они туда, где процент попадания им кажется выше. Процент, о котором говорит Анатолий, в лавре действительно повыше будет. Своими размышлениями на этот счет делится религиовед Ирина Кокшева, по совместительству жена выпускника духовной академии: — В семинарию случайные люди попадают редко. В основном это дети священников или выходцы из семей верующих. У них, как правило, иное воспитание, иные, чем у их сверстников, моральные ориентиры. Они прекрасные товарищи, во всем стараются поддерживать друг друга. В беде никогда не бросают, если что, всегда помогут. Они четко отличают добро от зла, а, по-моему, это очень важное умение. Вдобавок они отличаются искренней верой в Бога, так что о таком женихе верующей девушке остается только мечтать. И они мечтают. Даже несмотря на то, что не всем из них под силу вынести звание матушки. l l l Своеобразный "сертификат" будущей попадьи. Девушка, претендующая на роль жены священника, должна быть: честной, верующей, скромной, хорошо воспитанной, послушной, кроткой, неприхотливой в быту, преданной, работящей, хозяйственной. Кроме этого она должна быть готовой к тому, что ей придется много рожать, причем чем больше, тем... Ах, как ошибаются некоторые охотницы до семинаристов, преследующие корыстные цели. Выйти замуж за священника еще не значит оказаться у Христа за пазухой. Церковный приход не всегда может прокормить молодую семью, особенно если у семьи немаленькие запросы. Мнение, что церковь богата и всякий бедный приход находится у нее на содержании, на самом деле не совсем верно. Даже с бедных приходов собирается "дань" в пользу центральной казны. Так что тех, кто ищет материальных благ посредством брака с выпускником семинарии, зачастую ждет жестокое разочарование. Зарплата (если так можно выразиться) рядового священника в небогатом приходе составляет порядка 800—1000 рублей в месяц. Согласитесь, не жирно. Плюс ко всему, вовсе не факт, что молодому священнику может вообще обломиться приход, на доходы с которого надеются некоторые "невесты". Рассказывают про одну девицу, пытавшуюся таким образом поправить свое финансовое положение. Фишка, что называется, не легла, и брак, в конечном итоге все же состоявшийся, через несколько месяцев был расторгнут. Каково было после всего этого брошенному мужу? Помня о том, что и такое бывает, семинаристы в отношении "невест" проявляют большую придирчивость. l l l — Ну как дела? — спросил я у Лены, вместе с которой мы по прошествии уик-энда встретились на железнодорожном вокзале. — Никак, — вздохнула она, отводя свои полные грусти глаза. — Что так? — Не знаю... Наверное, не созрела еще. Один придурок за двадцатку обещал меня познакомить со своим другом, якобы семинаристом, но на встречу никто не пришел. — Бывает, — сказал я и, пожелав удачи, пошел покупать себе обратный билет. — Зато я звонила в музыкальную школу, и мне сказали, что им нужен преподаватель! — услышал я вслед. Обернувшись, я заметил, что Лена улыбается. "Ну, слава Богу, — подумал я. — Значит, не все еще потеряно". Да, шансов "окольцевать" священника у девушек "с улицы", скажем честно, немного. Но они есть, и девушки, обивающие пороги лавры, в это верят. А куда ж без веры-то? Особенно сейчас. Помнится, Христос говорил (не о ярмарке невест, конечно): "Просите, и дано вам будет, стучите, и отворят вам!" Так стучите же в ворота лавры, милые соискательницы, если, конечно, оно вам надо!
