Конечно, свобода слова — слишком большая драгоценность, чтобы не жалеть сил для ее защиты. За нее шли на смерть, а уж в тюрьмы и лагеря — так просто в обязательном порядке. Не буду утомлять перечислением и начинать с герценовского "Колокола", вспоминать героев-революционеров, рисковавших жизнью (стоило ли это того — другой вопрос), возивших в царскую Россию знаменитую "Искру", наконец, советских диссидентов, репрессированных в подавляющем большинстве за самиздат (читай: свободу слова). Даже пассивных любителей свободы слова, слушавших "вражьи голоса" и читавших "не те" книги, тысячами сажали в великом свободном и могучем Советском Союзе еще не так давно. Давайте вспомним события уже совсем новейшей истории. "Лебединое озеро" практически по всем каналам телевидения, не выходящие газеты, молчащие радиостанции. Одним словом, 19 августа 1991 года, ГКЧП. И, как глоток воздуха, — "Общая газета", изданная в подполье по-настоящему рискующими жизнью 12 редакторами популярных газет. "Эхо Москвы", меняющая место вещания и прорывающаяся в эфир, отчаянно храбрые телеведущие, прервавшие страшноватую в те дни для российского уха музыку Чайковского словами правды о происходящем. Именно тогда стали невероятно популярными и заслуженно любимыми радио-, теле- и газетные журналисты и редакторы, которые по большому счету сделали никак не меньше, если не больше, чем защитники Белого дома. Добрая половина этих ставших, безусловно, самыми яркими представителей четвертой власти, журналистов, ведут сегодня непримиримую борьбу за свободу "Медиа-Моста", вернее, его службы безопасности, с нынешней властью, правда, в сильно изменившихся условиях. Ведут ее не из подполья, не при помощи листовок, а через мощные рупоры средств массовой информации, по масштабам ничуть не уступающие информационным возможностям власти, с которой они эту самую борьбу ведут. Достается при этом власти так, что за нее становится немножко страшно. Вспоминают, в известном контексте, и 37-й год, и зловещего Геббельса — волосы шевелятся. Но как-то не очень забитой выглядит "свобода слова", и опасность, ей угрожающая, не кажется такой смертельной. Предвижу убийственные аргументы: "Так всегда начинается — потом будет поздно". Покажусь белой вороной, но все же замечу: в новой России за свободу слова сегодня отвечают не только средства массовой информации, но и большинство общества, и то, что оно допустит ее удушение, — маловероятно. Но есть ли возможность у общества обуздать нынешнюю власть? С другой стороны, для удушения свободы слова потребуется, по крайней мере, еще одна Великая Октябрьская социалистическая. Но именно этого в обозримом будущем ждать как-то не стоит.
