Как в американских горках — от надежды к отчаянию, от бессилия одной обезумевшей матери к массовому психозу. В Видяево сейчас — как на подлодке "Курск". Люди кричат — а их не слышат. Или не хотят, чтобы их слышали? В понедельник вечером страна в очередной раз убедилась в лживости и лицемерии властей. По ОРТ наконец показали жен подводников, которые специально сидели на пограничном блокпосту и ждали приезда журналистов. "Мы требуем, чтобы спасательная операция была продолжена. Пока не найдут тела наших мужей, мы будем считать их живыми", — едва сдерживая слезы, говорили несчастные женщины. А той же ночью в мурманский офис ОРТ нагрянули люди в штатском. Они перетряхивали вещи и документы, искали оригинал кассеты. ФСБшники подняли на ноги все руководство ОРТ и потребовали уволить корреспондентов, снявших этот сюжет. Конечно, ведь согласно официальной версии жены подводников считают своими лучшими друзьями тех, кто запер их в Видяево, и гонят журналистов прочь. Но еще несколько дней вынужденного безмолвия — и рядом с трупами подводников лягут их близкие, доведенные до последней точки отчаяния. — Ничего хорошего в том, что родственники погибших моряков оказались изолированными от общества и фактически закрыты в гарнизоне, конечно, нет, — считает Юрий Александров, профессор ГННЦ им. Сербского. — Сосредоточение такого количества убитых горем людей в одном месте не очень полезно. Есть даже такой термин в психиатрии — индукция. Это когда измученные общим несчастьем люди не помогают друг другу пережить беду, а только еще больше раздирают душевные раны. И, даже не желая того, они делают себе еще больнее. Им нужно разговаривать. Но не друг с другом, а со специалистами. Психологическая помощь, как всегда, пришла слишком поздно. Никто из военных не подумал, что врачи в этом маленьком гарнизоне окажутся нужнее спасателей. Когда высококлассные психиатры звонили сами и просили пустить их в Видяево, чиновники из Минобороны раздосадованно бросали трубки. ...Поезд Симферополь—Мурманск, 25-й плацкартный вагон, специально прицепленный в Курске. Оба входа закрыты спинами проводников. Войти туда нельзя, поговорить с людьми — тем более. Два часа, которые мы провели в тамбуре вагона, пока он ехал из Оленегорска в Мурманск, нам твердили только одно: "Оставьте родственников моряков в покое. Они не хотят ни с кем разговаривать". Изредка в коридор выглядывали испуганные лица родных и, натыкаясь на суровые взгляды сопровождающих, тут же отшатывались как ошпаренные. И они молчали. И быстренько пробегали сквозь оцепление. И послушно грузились в автобусы, чтобы отправиться на свою Голгофу — отрезанный от мира крошечный поселок Видяево. Сейчас их там уже четыре сотни. И они замкнулись в своем горе. Во время встречи с президентом половина женщин были накачаны транквилизаторами, а оставшиеся бились в истерике. Подавленным выглядел и сам Главкомверх — даже по самым мрачным прогнозам такой встречи кремлевские аналитики не ожидали. — Мы предложили родственникам свою помощь сразу, как только узнали о случившейся трагедии, — говорит Елена Щукина, главный врач ГНЦЦ им. Сербского. — Но в Минздраве сказали, что нет средств для отправки врачей. Московские психиатры все-таки вылетели в Мурманск. Но пустили их туда только вместе с военными психиатрами из питерской Военно-медицинской академии. Помощь сейчас требуется не только родным погибших. Но и тем русским спасателям, которые первыми опускались на дно к "Курску" и мучаются сейчас "комплексом вины". Их психологической реабилитацией займутся военные психофизиологи. Родственники погибших обязательно хотят выехать к месту гибели подлодки. Они не верят в их смерть. Их коллективной навязчивой идеей стала мысль о том, что выжил хотя бы один член экипажа. Родные наперебой рассказывают друг другу случаи невероятного спасения моряков: в 60-е годы после взрыва реактора в Бискайском заливе 23 дня продержались 12 наших подводников, пока их не отбуксировали в Калининград. При налете на Пирл-Харбор в течение 17 дней жили 34 американца на легшем на дно линкоре. И теперь, надеясь на чудо, близкие требуют, чтобы их отправили в море. Психиатры в шоке: — Этого делать ни в коем случае нельзя. Вы представляете, что там будет твориться? Неужели военные не понимают, что могут начаться массовые самоубийства? Известны случаи, когда родные бросались вслед за умершими в разрытые могилы... Эта поездка необходима. Но не теперь. А спустя какое-то время, когда боль утраты начнет понемногу стихать...
