Мир этот взят неизвестно откуда, Мы и себя обнаружили здесь. Как же нам верить в единое чудо — В этом ревущем потоке чудес? Перешагни, перескочи, Перелети, пере- что хочешь, Но вырвись: камнем из пращи, Звездой, сорвавшейся в ночи, Сам затерял — теперь ищи. Бог знает, что себе бормочешь, Ища пенсне или ключи. В.Ходасевич. 4 4 4 Глядя в ночь, не глядя на ночь, Приподымет в тишине Владислав Фелицианыч Занавеску на окне. Что ты можешь? Что ты стоишь? Почему ты смотришь так? Чем на контуры чудовищ Размечаешь слитный мрак? Пред тобой хрипит и реет Гущей сомкнутых ветвей Древний лес не из деревьев, Из страданий и смертей. Как же в адское окружье Человек дерзал входить? Было первое оружье — Это глаз не отводить. .................................. Нависает зверь орущий, Силясь путы разорвать. И последнее оружье Точным именем назвать. И прибит к пустой Вселенной, Как велит твоя рука, Изогнется враг твой пленный И застынет на века. И у самого рассвета, Проступившего, как мел, Я клянусь тебе: ты это Сделал, выдержал, сумел! Повернись спиною к миру, Занавеску опусти И шагни назад, в квартиру, Подремать до десяти. 4 4 4 Двадцать первое. Ночь. Понедельник. Очертанья столицы во мгле. Сочинил же какой-то бездельник, Что бывает любовь на земле. И от лености или со скуки Все поверили, так и живут: Ждут свиданий, боятся разлуки И любовные песни поют. Но иным открывается тайна, И почиет на них тишина... Я на это наткнулась случайно И с тех пор всё как будто больна. А.Ахматова. 4 4 4 Анне Ахматовой А эта женщина жила, Когда скрывались мы в прихожей, Случалось, плакала она, Но и насвистывала тоже, Пока во глубине зеркал Запаздывали расставанья, Пока нас Сталин отвлекал От ужаса существованья. 4 4 4 Судьба за мной присматривала в оба, Чтоб вдруг не обошла меня утрата. Я потеряла друга, мужа, брата, Я получала письма из-за гроба. Она ко мне внимательна особо И на немые муки торовата. А счастье исчезало без возврата... За что, я не пойму, такая злоба? И все исподтишка, все шито-крыто. И вот сидит на краешке порога Старуха у разбитого корыта. — А что? — сказала б ты. — И впрямь старуха. Ни памяти, ни зрения, ни слуха. Сидит, бормочет про судьбу, про Бога... Мария Петровых. 4 4 4 Предвыпускная лекция Порою они находятся среди переводчиков. Реже — библиотекарей, бывает — учителей. Мало поможет вам курс различия почерков И спецсеминар о наличии в рукописях полей. Тонкий привкус достоинства, возможно, будет существен, Но и ему бы я тоже не слишком-то доверял: Случается их обнаружить в таком положенье и месте, Где железобетонный робот терпенье бы потерял. Будто бы несколько реже женщины, чем мужчины, Не знаю, не уверен. Подростки и старики. Мы так подходили и эдак. Ничем они не отличимы. Но вы пройдете вселенную ради одной строки. Вас много лучше учили. Я не забываю этого. Вижу все ваши мысли, никого не виню: "Практически он не может ничего посоветовать — Черта ли тратить время на всю его болтовню?!" В складе старого хлама, историей именуемом, Отцветшая кровь, скука, перелистывание вотще. Бесплоднейшие усилия следуют неминуемо, И вы еще усомнитесь, стоило ли вообще. Знать не желаю, кто мы — ученые, боги, практики, — Но все живущие в помощь вам двинут свои труды, Ибо ценней минерала не встречается в данной Галактике: Там есть эманация цели для атома и звезды. А я настроен спокойно. Мой индекс войдет в бессмертье. Вам я читаю лекции, во-первых, а во-вторых, Сколько цивилизаций удержал я на этом свете, Однажды найдя Марию Сергеевну Петровых! Когда-то поэт Бродский написал: "Что сказать мне о жизни, Что казалась длинной". 4 4 4 От мальчишки, избранного королем, А для этого изгнанного из дому, Гудом переполнен микрорайон В узнаванье сползающий, как в истому. Горестную, сладостную — это вам Как повезет, да и суть не в этом, А в том, что улечься пора словам В соответствии с заданным им ответом. Вам покажется, что в этом скрежете нет Коды, темы, дыра безобразно провисла — Но замкнет свои тонкие кольца сюжет, И видны все наивные выдумки смысла. Эта сказка наглядна, как Рождество, И торжественна елка, как детское знамя. Это — тайна для всех и ни от кого На прелестную музыку "Мы так и знали". И смотрите, хохочут и шепчут: как даст Круголя сюжетик, и свет в овчинку, Континенты, эпохи, ненависть государств Побегут послушно на праздничную картинку. А те, что злодеев сыграли здесь и Не успели отмыться от сажи и крови, Снимают грим и болтают о новой пьесе, Где им твердо обещаны совершенно другие роли. 4 4 4 Никто не имеет права прежде смерти сказать, что он был счастлив. Я беру на себя эту смелость. Я имел счастье не только жить, но любить. Знакомых поэтов и незнакомых. Я знал Иосифа Бродского, Анну Андреевну Ахматову и Марию Сергеевну Петровых. Конечно, я любил женщин. Но никто не сможет сказать, что я не любил Пушкина.
