Пятьдесят лет назад слова "блокбастер" или "саундтрек" в СССР были неведомы. Главным же критерием фильма во все времена была кассовость. А в пересчете на советские оценочные характеристики — зрительский успех. Почти девятнадцать миллионов человек в 1947-м (третье место в союзном прокате за тот год) посмотрели кинокартину "Первая перчатка". Второй, после довоенного "Вратаря", культовый фильм о спорте. По нынешним меркам — как раз блокбастер. Да и, говоря современным языком, саундтрек там на уровне: "Во всем нужна сноровка, закалка тренировка", "Закаляйся, если хочешь быть здоров..." — весьма популярные строчки даже до сих пор. А тогда, в 47-м, после просмотра, уяснив, что солнце, воздух и вода помогают нам всегда, мальчишки толпами ринулись записываться в спортивные секции. Вот цитата из журнала "Советский экран" за 1980 год: "Десятилетие серьезных успехов наших боксеров в конце сороковых, в начале пятидесятых годов во многом было вызвано фильмом "Первая перчатка". Из тысяч ребят, решивших посвятить себя боксу после фильма, сотни добились высоких результатов!" — Я это прочел, и нос кверху. Все-таки какое-то участие в фильме принимал! — поскромничал Анатолий Григорьевич Степанов. Полагаю, большинству сейчас это имя незнакомо. В конце же сороковых годов его знал весь Советский Союз: как знаменитого боксера, чемпиона страны в полутяжелом весе, и как Юрия Рогова — одного из персонажей "Первой перчатки"! Из-за бокса — на гауптвахту Отечественный футбол знаменит братьями Старостиными, хоккей — Майоровыми. Братья Степановы — Виктор, Анатолий и Геннадий — харизматические личности нашего бокса. Что удивительно, три брата выступали в одном весе — полутяжелом. Фактически в конце сороковых звание чемпиона Союза переходило от брата к брату. А в 1948-м в финальном поединке сошлись Анатолий и Геннадий. Причем младший с первого раза выиграл золотую медаль. К беседе с корреспондентом "МК" Анатолий Григорьевич, которому сейчас 81 год, подготовился основательно. Листочек, исписанный ровным почерком, с пометками — о чем рассказывать. Вырезки из газет того времени, фотоальбом со снимками из "Первой перчатки". Среди наглядного материала была и любопытная афиша. Август 1943 года, Колонный зал Дома союзов, бой за звание абсолютного чемпиона страны. — Там выступал старший брат Виктор, — вспоминает Анатолий Степанов. — Я был на фронте в Краснодарском крае. Отпросился у начальства, помог один генерал, который любил бокс. Дали мне десятидневную командировку в Москву. Правда, мой небольшой "отпуск" заканчивался раньше, чем соревнования. Пришлось малость задержаться... Ну за опоздание, понятное дело, отправился на гауптвахту... Всю войну он проходил в тренировочных брюках, заправленных в немецкие сапоги с желтыми раструбами. Давали ему, конечно, "по шапке" за такое, но с ними он не расставался. Может быть, по причине столь веселого поведения и воинские звания чередовались: был старшим лейтенантом, затем разжаловали в старшие сержанты, немного побыл и старшиной. "Фактически мы были детьми", — признает рассказчик. Но эти "дети" как раз и победили фашизм! "От главной роли я отказался" После войны "вотчиной" боксеров считался цирк на Цветном бульваре. Там часто проходили поединки. Как-то раз, когда в цирке проводились смежные встречи (бои между боксерами смежных весовых категорий), в них участвовал и Анатолий Степанов — бился с одним тяжеловесом. — После боев ко мне в раздевалку заходит девушка и говорит: "Анатолий Григорьевич, мы бы хотели вас снять в кинофильме". А после войны практиковались розыгрыши: не хотите ли сниматься в кино? Я, распаренный, в ответ буркнул: хорошо. На самом же деле — в одно ухо влетело, в другое вылетело. Честно говоря, и не задумывался над этим. Все-таки прежде не снимался. На следующий день снова звонок, тот же женский голос. Я ей: "Дорогая девушка, ну один раз можно разыграть, зачем же повторяться!" Та чуть ли не плачет. Оказалось — она помощник режиссера по актерам. А я все равно не верю. Подробно ведь ничего не сказали: какой фильм, о чем. Просто позвали на "Мосфильм". Через некоторое время еще раз звонит телефон. Уже мужской голос — кто-то из помощников режиссера: "Мы хотели бы вас увидеть на "Мосфильме", сейчас пришлем за вами машину". Неплохо, думаю. Приехал я на киностудию, познакомился с режиссером. Тот достал сценарий: предлагаем вам главную роль — Никита Крутиков. В ответ я кивнул, сказал, что посмотрю, почитаю. А в голове вертится: несерьезно это. Один раз в массовке принимал участие, да и то выгнали. Снимали рабочих, слушающих важную речь на собрании. Сидел я в крайнем ряду, и вдруг камера прямо на меня наезжает. Я засмеялся. Режиссер покраснел и заорал: стоп, выгнать его. Дома я прочел литературный сценарий. Для меня многое было непонятно: девушке в любви признаваться, делать вид, что я тренируюсь, побеждаю... На следующий день приехал на "Мосфильм" и от главной роли попросту отказался. Режиссер стал уговаривать, просил еще подумать, перечитать сценарий. Принялся ему объяснять, что у меня впереди первенство ВЦСПС, чемпионаты Москвы и Союза. Приходилось взвешивать: бокс или кино. Будет ли кино — это еще неизвестно, а от бокса никуда не уйдешь. Подумав еще, полистав сценарий, согласился на небольшую роль — боксера Юрия Рогова. Снимали фильм в две смены. С семи утра до семи вечера и с семи вечера до семи утра. Я им прожужжал все уши, что для меня главное бокс — ночью сниматься не буду. Надо сказать, что они положительно отнеслись к моим требованиям: сначала — бокс, затем кино. На съемочной площадке для меня поставили палатку, чтобы я мог там отдыхать. Ставили свет — вместо меня был дублер. Я же выходил только на съемку. Такие вот были привилегии. У меня все-таки спортивный режим. "Кинопленки испортил немало" — Я тогда учился в МАИ (поступил еще до войны, а после нее взяли без экзаменов). Местный спортклуб был очень сильный. Мне предложили: давай бокс преподавай, мы платить будем. Не очень тогда были богатые времена, и я начал тренировать. Студенты, знаете, народ какой, то сессия, то еще что-то. На занятия ходили так: сегодня — 20 человек, завтра — пять. Как-то прихожу на тренировку... Что такое?! В зале народу — протолкнуться негде! Понять не могу, с чего все решили боксом вдруг заняться, почувствовали во мне такого великого тренера? Я поинтересовался: почему?.. Мне в ответ: "А у нас вчера была демонстрация фильма "Первая перчатка"!" Для меня, мальчишки, пришедшего с фронта, влиться в такой коллектив было очень приятно. Какие имена: Владимир Володин — один из популярнейших актеров того времени, Иван Переверзев, Надежда Чередниченко, Зуева вообще королевой Малого театра считалась. Из МХАТа — Блинников и Грибов. Музыку кто написал? Василий Соловьев-Седой! Тексты песен? Василий Лебедев-Кумач. Курировал работу молодого режиссера Андрея Фролова руководитель "Мосфильма" Иван Пырьев, который был всюду вхож. Кажется невероятным, что в то голодное время собрали столь звездный коллектив. Консультантом по боксу, тренировавшим Переверзева, стал выдающийся боец Виктор Михайлов. И что интересно, Переверзев заявлял: хочу драться сам, никаких дублеров! С ним мы, кстати, тренировались в Доме киноактера. ...По сценарию вернувшегося с фронта Никиту Крутикова (главный герой "Первой перчатки" — роль исполнял Иван Переверзев) сосватали в спортивное общество "Метеор" заниматься боксом. Тренер сразу же обрисовал задачу — выиграть чемпионат СССР. В противники же ему достался Юрий Рогов, которого, напомню, играл Анатолий Степанов. Этот персонаж где-то не очень хорошо учился, чем-то смахивал на пижона — по тем временам бранное слово. Его "мать" и "отец" — профессор эндокринологии — выступали против сыновних занятий боксом. "Мама" даже отговаривала: "Катался бы ты на коньках с девочками!" Узнав, что Никита будет драться с Юрием, начала предлагать деньги тренеру Крутикова (роль Владимира Володина), чтобы тот лучше тренировал своего ученика. В финальном бою мамаша так вообще больше переживала за метеоровца Никиту Крутикова, нежели за собственного сына — моторовца Юрия Рогова. Она думала, что, если ее чаду крепко достанется на орехи, он и забросит перчатки. — Для меня было удивительно, что фильм начали снимать с конца: с эпизода в раздевалке перед боем с Никитой Крутиковым. Массажный стол, меня готовят к поединку, я в дурацком чепчике лежу — эдаким пижоном предстал. Это первые кадры, которые были сняты. После чего представление о кино перевернулось вверх тормашками... Сам бой снимали в зале имени Чайковского, работники которого сказали: если бы мы знали, о чем фильм, не пустили бы никого! Вроде как мордобоем позорят храм искусства. — Скажу честно, из-за меня много пленки попортили, режиссер по этому поводу сильно ругался. Все-таки она была импортная, дорогая. Почему так получалось? Боксера узнают по работе ног. Иван Федорович, хоть и тренировался, боксером, естественно, не был. Ступни у него были развернуты в стороны, ну прямо как у Чарли Чаплина. На ноги я обращал внимание автоматически: по ним видно, когда соперник начнет атаковать. Руки — ладно, попал или нет — кто поймет. А вот то, что ноги не в такой позе, как надо, сразу бросалось в глаза. Я отхожу, вижу это зрелище, и меня смех разбирает... Съемка останавливалась, и приходилось работать заново. Потом режиссер обращается ко мне: "Завтра увидишь, как мы снимаем". Смотрю: никаких ног на экране не видно, по пояс снято. Чего я хохотал? "Ивана Переверзева я ударил по носу" О съемках в "Первой перчатке" Иван Переверзев вспоминал так: "Я надеялся на благополучный для себя исход. Ведь съемка не ринг. Но, увы, на меня сразу обрушились такие удары со стороны Степанова, что искры посыпались из глаз. Режиссер вдруг как закричит: здорово, повторить. Следует команда "мотор", и снова Рогов—Степанов как тигр бросается на меня. Я растерялся, помня только одно: я должен сохранить нос, но тут Степанов наносит мне удар в солнечное сплетение. Я пытаюсь глотнуть воздух, ничего не получается. Режиссер кричит: прекрасно, Ваня, ты еще никогда так натурально не играл. А Степанов продолжает обрабатывать, словно тренировочную грушу. Как сквозь сон слышу восторженные возгласы режиссера: потрясающе, Ванечка. Статисты, изображавшие болельщиков, забыв о съемках, и режиссеры вошли в раж. Павильон огласился воплями: давай, Толя, сделай из него отбивную. Тут меня взяла злость. Это что же это такое. Даром, что ли, три месяца тренировался с Виктором Михайловым, абсолютным чемпионом СССР по боксу, и, подогреваемый обидой, стал по-настоящему дубасить Степанова. Позже я увидел этот бой на экране. По-моему, он выглядел очень убедительно". Действительно, бокс в фильме показан здорово. Но если присмотреться, Юрий Рогов ни разу не заехал Никите Крутикову по лицу. Все-таки лицо артиста — вещь уникальная. Иван Федорович к тому времени снялся во многих фильмах, и Анатолий Степанов думал: не дай Бог ему лицо повредить. — Актеры, замечу, публика та еще — палец в рот не клади. В ресторане на водном стадионе "Динамо" снималась застольная беседа директора зверосовхоза и тренера Никиты Крутикова. Они выпивали. Что было в фужерах — вода или водка, меня не интересовало. Но один раз вместо фразы: "Да в отношении бокса я против ничего не имею!" прозвучало: "Насчет водки я ничего против не имею!" Переверзеву кто-то сказал в шутку: Степанов тебе нос сломает! Хотели посмотреть, как он отреагирует. Мне же говорили обратное: артист собирается чемпиону СССР дать. Думали, что я заведусь. На съемках били в основном по перчатке. Он знал: ударит по-настоящему — тут же отвечу. Но все-таки Иван Федорович старался проявить боксерское умение. Попробовал даже нанести чувствительный удар — подставляю плечо. Смотрю, он второй раз пытается... Моментально я ему прямой в нос! Режиссер малость испугался, но понял: мастер бокса знает, как ударить. Уже после окончания съемок вдруг Иван Федорович бросается на меня, начинает целовать и говорит: спасибо тебе! Не могу понять, за что он благодарит. Оказывается, за то, что я ему нос не сломал. "Вместо меня на ринг падал дублер" — О моем участии в съемках мало кто знал. Я предпочитал не распространяться. На премьеру в Дом кино пригласили всю съемочную группу. Показали фильм и после титров... в зале гробовая тишина. Ну, думаю, засыпались! И вдруг все поднялись с мест и начали аплодировать. Режиссера вызвали на сцену, и в этот момент ко мне подскакивает не то майор, не то полковник, и взволнованно говорит: "Толя, как же ты позволил этому актеру побить тебя?! Да я бы ему сейчас!.." Я немного обалдел оттого, что он ничего не понимает. Постарался его успокоить: это же кино. (По сценарию я проигрывал и должен был упасть на ринге. Но как может быть такое, что реальный боксер уступает артисту? Поэтому вместо меня на ринг падал дублер. Примета, что ли.) Самое интересное, рядом со мной сидел Переверзев. Наверное, все слышал. ...У спортивной комедии "Первая перчатка", это признает и Анатолий Степанов, незатейливая фабула. Силач-сибиряк Никита Крутиков в фильме разбивает силомер, начинает заниматься боксом. Все идет как по маслу: многочисленных соперников Крутиков побеждает, как говорится, за явным преимуществом. И тут накануне ответственного поединка за звание чемпиона СССР на первый план выходит любовь, а бокс забывается напрочь. После короткого периода душевных терзаний главный герой одумывается и выигрывает важнейший поединок в своей жизни! Не правда ли, на сказку похоже? Но ведь тогда в СССР люди рождались, чтобы сказку сделать былью!
