Мы привыкли видеть их фамилии в титрах и представлять себе супергероев со стальными мышцами и неустрашимым огнем в очах. Отчасти так оно и есть. Но даже у супергероев, как бы отчаянно они ни горели живьем и ни падали с небоскребов, вызывая всеобщее восхищение, есть право на личную жизнь, полную больших и маленьких секретов. Вот это право мы сейчас и нарушим, беспардонно обнародовав тайну: где же, в конце концов, пролегает путь к сердцу матерого каскадера.
Пристрастия
На очередную дружескую вечеринку “только для своих” один из каскадеров пришел с незнакомой девушкой.
— Знакомьтесь, это моя невеста!
Незнакомка нерешительно топталась в сторонке, с опаской поглядывала на избранное общество, чувствуя себя “не к месту” и “не вовремя”. Внешность полностью соответствовала кинематографическому образу молодой сельской учительницы: длинная юбка, очки, волосы стянуты в пучок.
— Господи, где ты с ней познакомился?
— В метро.
— Как это банально...
— Ну почему же? Она каталась на междувагонном сцеплении.
Светлана Соколова: Большинство бойфрендов моих подружек-каскадеров тоже связаны с каким-то экстремалом. Объяснить это могу лишь особенностями нашей психики: мы ведь постоянно испытываем потребность в адреналине. А когда люди отклонены вместе в одну сторону, с этим проще бороться... Ну и потом, представьте себе семью, где она что ни день носится на мотоцикле, укрощает диких коней, падает с крыши высотного дома, а он тем временем сидит перед телеком и тихо паяет какие-нибудь схемки. Пускай он даже очень положительный и умный человек, но она будет ежедневно чувствовать, что сильнее его. И ощущение превосходства, увы, убьет всякие нежные чувства.
Михаил Соколов: Конечно, профессия накладывает определенный отпечаток на отношения мужчины и женщины. Как сказал один мой знакомый: если сходить с ума, то уж лучше в компании. Я не могу представить себя рядом с женщиной, которая будет безропотно приносить мне тапочки, варить борщи, преданно заглядывать в глаза. Изо дня в день одно и то же. Постепенно такой домашний уют становится настоящей удавкой на шее. Девушка может быть наглой, самоуверенной, манерной, устраивать сцены ревности, но если за этим не стоит сильный характер, если не чувствуется готовность на безумные поступки, то с ней скучно... Мы с моей будущей женой Светланой впервые познакомились на дне рождения у друзей. Она подошла к окну (дело происходило на 16-м этаже), окинула Москву взглядом из-под полуопущенных век. Я уже с тоской приготовился выслушать, как она скажет мне что-нибудь про красоту пейзажа. А она тихим, вселяющим спокойствие голосом произнесла: “А хорошо бы отсюда спрыгнуть...”. И тут я понял: это моя женщина! Такое желание могло возникнуть только у двух людей на земле: у меня и у нее.
Семейный базар
Ссора разгорелась из-за пустяка: чуть ли не “кому мыть посуду”. Тогда жена, не задумываясь, зачем она это делает, вдруг распахнула окно и вскарабкалась на подоконник. Шаткий карниз, на который она раньше не отваживалась ставить даже цветы, гулко прогнулся.
Муж молча шагнул вперед, стащил жену с подоконника и отвесил ей оплеуху.
Светлана Соколова: Семейные ссоры? Обычное дело — так же, как и у всех. Мы с мужем начинаем ругаться ближе к вечеру — шепотом, потому что дети уже спят. Что-то не поделили, не сошлись во взглядах — например, на педагогику или по работе поспорили, кто умелей, — и покатилось. Если он не захочет уступить, я демонстративно беру ключи от машины и уезжаю в ночь. Вдавив педаль газа, гоняю по Москве. Скажу честно, такие гонки здорово успокаивают. Еще, не дай бог, возникнет какая-нибудь рискованная ситуация, где чудом не вляпаешься в аварию... Когда вот так рискуешь жизнью, становится понятно, что для тебя главнее, переоцениваешь случившееся, и семейная ссора, которая была для тебя концом света, становится лишь досадной неприятностью, с которой можно справиться. А он всю ночь не спит, ждет: вернусь я или нет. Я возвращаюсь. И обычно мы миримся без слов.
Андрей Пронин: Прежде всего меня бесит в Ире ее ревность! И ладно бы к женщине! Это я еще пойму. Я и сам ревную ее к каждому, кто подойдет к ней ближе, чем на 50 сантиметров. Мне так долго пришлось ждать, когда она ответит мне взаимностью, что теперь поневоле начинаешь ценить то, что приобрел. Но она ревнует меня к работе! Пришла ко мне в студию, рассмотрела электрический звонок при входе, и весь вечер я не мог от нее отделаться: “Я видела, какой у вас там хороший звонок! А теперь посмотри на наш! Висит на двух проводках, а ты и пальцем не шевельнешь, чтобы его отремонтировать!” Если завелась, ее уже не остановишь. “Че ты сел?! Че пялишься?! Разулыбался!”. А стоит мне взять в руки отвертку, она тут как тут. Все знает: и как шуруп ввинтить, и что куда припаять, не девушка, а страна советов. И еще она постоянно сравнивает меня со своим первым мужем. По-моему, это национальная женская черта.
Любовный треугольник
Ира тихо мурлычет под нос колыбельную про кота с санками, укачивает годовалую дочь и одновременно прислушивается к разговору на кухне. Там, в свете красного абажура, сидят двое мужчин, которых разделяет 25 лет, но объединяет одно — извечная тема мужских конфликтов — женщина. Сурово сдвинув брови, они со сдержанной яростью глядят друг на друга и, с трудом подбирая слова, цедят сквозь зубы:
— Я люблю ее.
— Что из этого? Я тоже люблю ее.
— Что будем делать?
— Она сама должна выбрать.
Андрей Пронин: Мне тяжело вспоминать об этих переговорах. У нас с первым Ириным мужем чисто мужское воззрение: женщина — это добыча. За нее надо бороться. Она должна понять, кто сильнее, кто больше ее достоин. Особо тут рассказывать не о чем. Скажу коротко: Ира выбрала меня.
Ирина Пронина: С первым мужем мы постоянно соперничали. Он все время хотел показать, что сильнее меня. Но с другой стороны, именно он своим неверием в мои силы поверг меня на многие свершения. Я ушла от него вместе с ребенком, разом потеряв и мужа, и работу. Напоследок он сказал мне, что никем, кроме секретарши, мне не устроиться. Он надеялся, что финансовые проблемы заставят меня вернуться. Но я смогла! И вот уже три года я работаю директором собственной студии каскадеров. Я помню свой триумф. Выйдя из тени “великого мастера”, я научилась быть сама по себе. В наличии полный набор достоинств: девушка на тачке, с деньгами, хорошо выглядит, профессионально состоялась. И снова влюблена.
Андрей в то время работал на студии у моего бывшего мужа. Он был начинающим исполнителем трюков. Три года длился наш односторонне-платонический роман. Это было очень трогательно. Он приносил мне шоколадки, привозил и оставлял возле двери букеты цветов. Андрей оказался довольно тонким психологом. Когда мы начали вместе жить, я относилась к нему достаточно спокойно. Но он влюблял меня в себя. На первых порах мое слово в семье было законом. Как я скажу, так и будет. Но потом настал переломный момент, когда он ударил кулаком по столу и сказал, что он здесь глава семьи. Честно говоря, от этого заявления я долгое время пребывала в шоке. До этого только я имела право приказывать: “К ноге!”. Недавно мы с ним гуляли, и он неожиданно предложил сыграть, как все было 5 лет назад. Я сказала: “Давай. Где твой поводок?” Первый муж был известным постановщиком трюков, старше меня на 17 лет. Как мне кажется, Андрею всегда хотелось его переплюнуть. В результате сейчас и у него тоже своя студия, ставятся трюки особой сложности, требующие фантастического мастерства. Но с другой стороны... Как только он перестал быть “мальчиком”, появилось такое до боли знакомое: “Эх, женщина, да что ты можешь!” И этот мужской шовинизм опять подвигает меня к действию. На натиск с его стороны я отвечаю своим.
Родители
В восемь утра со двора донесся цокот копыт. Любопытные соседи, у кого в воскресный день хватило сил оторвать голову от подушки в такую рань, повысовывались из окон. Вокруг детской площадки неспешно гарцевал каурый жеребец. А в седле, горделиво расправив плечи, восседала хрупкая седая женщина, закутанная в темный плащ. Так Людмила Дмитриевна Соколова благодаря стараниям любящего сына встретила свой пятьдесят третий день рождения.
Светлана Соколова: У меня свекровь — уникальная женщина! Когда мой муж получил серьезную травму на съемках, я впала в истерику. Кричала, что он больше никогда не будет исполнять трюки. С профессией каскадера покончено! Если он меня ослушается, я заберу детей, уйду от него, и чтоб он нам больше на глаза не показывался! И тут в ожоговый центр приходит его мать. Меня поразила ее выдержка. Миша сильно обгорел, ожог четвертой степени, руки были сплошь черные. И глядя на него, Людмила Дмитриевна сказала, что свяжет асбестовые перчатки. И Миша больше никогда не обгорит. Только тогда я поняла, что все мои истерики — пустое сотрясание воздуха. Он уже не сможет жить иначе. Так же, как и я. С этим можно только смириться.
Теперь, когда наш 14-летний сын исполняет трюки, горит, падает спиной с большой высоты, я просто отворачиваюсь. Я знаю по себе, что боль не приносит вреда. Она учит. Терпению, выносливости, жизни. Тепличные дети страдают сильнее. Если ребенка готовить с детства, ему будет легче жить.
Дети
— Ну что, наперегонки? — папа ставит ногу на педаль, обозначая трехсекундную готовность.
Четырехлетняя девочка, сидя за рулем крохотного детского велосипеда, сосредоточенно кивает.
Они срываются с места. Папа отчаянно мухлюет, так что в итоге к преграждающему путь забору оба гонщика поспевают одновременно. И на всей скорости, на которую способны, врезаются в доски. Восторженным воплям по поводу удачного трюка нет конца. Наблюдающая за этой сценой соседская старушка хватается за сердце и с тихим стоном опускается на лавку.
Ирина Пронина: Я называю их игры “смерть бабушкам”. На то, что они вытворяют, впечатлительным людям лучше не смотреть. Дети каскадеров — это особая песня. По работе нам дома часто приходится просматривать рабочий материал. И дочка уже привыкла. Она в курсе, что такое 50-процентное горение, 100-процентное горение, падение, переворот. Этим летом мы ездили на дачу, куда она взяла своего любимого Петрушку из кукольного театра. Я, как добрая мать, спрашиваю: “Ниночка, а зачем он туда едет? Петь будет или танцевать?” — “Да нет, мам, ты что! Он будет выступать. Взрываться, гореть”. Дочке четыре года, а образ мужчины для нее уже эквивалентен слову “каскадер”. Обычных мужчин она воспринимает с трудом. Пони она не признает — как взрослая, ездит только на больших лошадях. Если отдыхаем на море, они с папой гребут до буйков. А в прошлом году он усадил ее на водный мотоцикл. У моего мужа есть несбывшаяся мечта: в свое время ему пришлось бросить цирковое училище. И вот теперь он пророчит великое цирковое будущее нашему ребенку. Сама я, честно говоря, против, чтобы моя дочь работала на арене и уж тем более стала каскадером. Ладно, родители у нее такие дурные попались, но она-то у нас девочка умная. На свете столько прекрасных профессий... Зачем для полного счастья еще калечиться?
Сугубо личное
Бандитская разборка. В кадре мечутся серьезного вида ребята с пистолетами, и посреди этого бедлама снует миниатюрная девица с решительным лицом. Но силы неравны. Девице заламывают руки и стреляют в лоб. Девушка секунду лежит без движения, после чего встает и направляется к постановщику.
— Андрей, прости, но здесь что-то не то. Пошло все как-то... Может, лучше они меня повесят?
— Как скажешь, дорогая.
В следующем дубле Ира болтается в петле, впечатляюще вывалив язык.
— Отлично! Снято!
Ирина Пронина: Мама до сих пор не может видеть эту фотографию — настолько реалистично все выглядит. Я ей так и не сказала, что виной была моя собственная инициатива. Поставьте себя на ее место: родная дочь мечтает поболтаться в петле... А с другой стороны, каждому хоть раз в голову забредала мысль выкинуть что-нибудь эдакое! И как же приятно, когда рядом оказывается не только профессионал в этой области, но по совместительству и самый любимый в мире человек, который одобрит твою затею и поможет воплотить ее в жизнь. Это настоящее везение! “Хочу, чтобы меня повесили!” — “Пожалуйста!” — “Мечтаю вон с той башни выпасть”. — “Действуй!”
Нет трюка, который мой муж запретил бы мне исполнить. Но это не безбашенное потворство женским капризам. Есть такое понятие — профессионализм. Нет любимчиков или “шестерок”, которыми можно рисковать. Мы все на равных. Но конечно, когда Андрей страхует меня, я чувствую, как он волнуется, хоть и пытается не показать вида. И, надо сказать, страх у него весьма обоснованный. Если он не справится, и я, не дай бог, к примеру, обожгу лицо, он знает, чем это ему грозит: я его ЗАПИЛЮ.
Светлана Соколова: Друзья как-то спросили меня, как я расслабляюсь, как снимаю напряжение после упорного трудового дня? Пришлось честно ответить, что банальные сто грамм меня не спасают. Когда делаешь очередной трюк, испытываешь такой прилив адреналина, что потом приходит полное опустошение. Ты ничего не боишься, но и ничего не хочешь. Эмоций не больше, чем у выжатой тряпочки. Возвращаешься домой и слоняешься, как зомби. Муж уже привык: знает, такое длится день — не дольше. А что касается совсем уж личной жизни, здесь экстремал, по моему мнению, ни к чему. Всяческие физические изыски мешают полностью расслабиться. Ну повис ты на скале на двух пальцах. И что? Заниматься сексом в подобном положении не столько опасно, сколько попросту неудобно.
Единственный раз мы попробовали в горах, на высоте 4 тысячи метров. Наступает кислородное голодание, и происходит что-то странное. Такое забавное веселье наступает, от разреженного воздуха чувство, будто башки просто нет. Постоянно пробивает на ржач. Все хохочут, как полоумные. Наверное, так же бы вели себя маленькие дети, если бы они вдруг начали этим заниматься: ты ребенок, проблем нет, мозгов нет — улетаешь на полную катушку.
А перед трюками вообще не рекомендуется заниматься сексом, потому что теряешь много сил. Правда, однажды был такой случай, муж очень волновался перед съемками, надо было срочно расслабиться. И вот в оставшиеся два часа мы с ним... так сказать, нарушили негласный закон. Мне кажется, мужику надо почувствовать себя уверенным. Именно тогда это оказалось то, что нужно.
Лекарство от страха
Машина мчится по трассе со скоростью 150 километров. На крыше, улюлюкая и сияя от уха до уха, восседают пятеро мужчин. За рулем — напряженно вцепившаяся в руль девушка. Наконец, несмотря на все требовательные удары по крыше машины, ей удается сбросить скорость и свернуть на обочину. “Наездники” недовольны.
— Свет, такая шикарная погода! Давай еще раз прокатимся?
Света вываливается из машины и, проковыляв несколько метров, валится на траву:
— В следующий раз. На сегодня я уже отдохнула.
Ирина Пронина: В профессии каскадера опасность связана не только с трюками. Чем дольше ты работаешь, чем опытней становишься, тем выше риск стать жертвой собственного профессионализма. Так я потеряла любимого человека. Он жив, с ним все в порядке, но... Не хочется говорить слово “беспредел”, хотя в жизни ему уже ничего не страшно. Когда преодолеваешь какие-то трюковые барьеры: высоту, безумную скорость, огонь — как правило, то, чего боялся раньше, — приходит чувство... эдакого мини-всемогущества. И ты начинаешь ощущать, что все остальное становится не страшным, да и не таким уж важным. Жизнь больше не является бесценной, в том числе и чужая. И это ужасно. В особенности если в человеке много агрессии. Нет, он не пойдет на улицу бить морду каждому встречному. Чаще все выливается на семью. Я помню его испуганным только один раз в жизни: когда я рожала. А все остальное: болезни, травмы — не представляли для него интереса, не вызывали даже элементарного сочувствия. Он знал, что ему все позволено, он сам со всем справляется, и никто не в силах ему помешать и не смеет перечить. Человек начинает жить так, как хочет его правый мизинец.
Я согласна, что ценность жизни не в количестве лет, а в том, как ты их прожил. Но когда погоня за очередной дозой адреналина становится единственной целью, пора завязывать.
Глупо вставать в позу и зарекаться: мол, да, больше никогда и ни с кем! Честно говоря, даже интересно попробовать, а как оно — когда мужчина обычный, нормальный, спокойный. Ведь это же абсолютно новые ощущения: ты приходишь домой, а он сидит перед телеком и тихо-мирно паяет какие-то схемки!
