Всю свою жизнь я живу в Лефортове.
Когда я был ребенком, мама водила меня гулять в Лефортовский парк. Позднее, старшеклассником, я бегал в тот же парк на танцплощадку (как теперь говорят, “на дискотеку”). Моя школа — №417 — на Лефортовском Валу, наискосок от Лефортовской тюрьмы. Первый в России военный госпиталь, построенный по приказу Петра (с лепными буквами над фронтоном “Военная гошпиталь”), “Вдовьи дома” (в одном из них еще не так давно размещалось 32-е отделение милиции), Алексеевское военное училище и церковь Петра и Павла “что в Лефортове” — все это мое. Не собственное, но родное.
Я прикипел к Лефортову. Досадовал, правда, что нельзя посмотреть изнутри знаменитый Екатерининский дворец: в нем — бронетанковая академия, “режимное учреждение”. Но позднее понял, что, если бы не военные с их маниакальным стремлением всюду поддерживать идеальный порядок, дворец давно бы сгинул.
Но теперь, похоже, всему уникальному району Москвы приходит конец. А началась эта история двадцать лет назад — в начале 80-х. Я хорошо помню, как все это происходило.“Прокладку 3-го кольца через Лефортово приостановить”Идея 3-го транспортного кольца (после Бульварного и Садового) не нова. Еще в 70-е годы стало очевидно: Москву необходимо разгрузить, в противном случае через несколько лет ее задушат автомобильные потоки. Тогда же, при советской власти, было начато строительство — в частности, построена Рижская эстакада. В наши дни, уже при Лужкове, ее достроили: она прошла над проспектом Мира и влилась в Сущевский Вал.
Но это лишь один конец эстакады. Другим своим концом она уперлась в Бакунинскую улицу и остановилась. Потому что дальше начинается знаменитое Лефортово.
Специалисты утверждают, что по обилию и сохранности памятников старой Москвы этот район — второй после Кремля. Не знаю, кто высчитывал этот рейтинг, но знаю другое. Центральные районы столицы, где еще сохранялось очарование старой Москвы, за последние годы подверглись агрессивному нашествию банковских и прочих структур. Агрессоры строили свои здания, не считаясь ни с чем — ни с обликом города, ни с протестами его жителей. Печальный пример тому — Замоскворечье. Да и не оно одно.
Лефортову с его знаменитой Немецкой слободой и самым древним из сохранившихся в Москве кладбищ (тоже Немецким) пока что удавалось избежать этой участи. Может быть, потому, что оно, Лефортово, как бы на отшибе, не рядом с центром города. Но 3-е транспортное кольцо — это, конечно, совсем другое дело. Оно необходимо всему городу, и не в последнюю очередь — жителям Лефортова. Вопрос лишь в том, как строить.
Изначально было два проекта лефортовского участка 3-го кольца. От первого отказались сразу. Он предполагал строительство огромной эстакады над всем районом. Проект, может быть, и неплох, за исключением одной детали: все то, что оказывается под такой эстакадой — жилые дома, скверы, парки, — все это обречено на скорое умирание. Об этом свидетельствует опыт, накопленный градостроителями во многих мегаполисах мира. Впрочем, данное обстоятельство вряд ли остановило бы советскую власть. Насколько мне известно, отказ от этого проекта был вызван слишком уж явной его урбанистичностью и даже, я бы сказал, модернизмом. К подобным “измам” наша власть всегда относилась с некоторым предубеждением. Посему был выбран второй вариант — так называемый тоннель неглубокого заложения.
О том, что представляет собой такой тоннель, я расскажу вам чуть ниже. А тогда, в середине 80-х, лефортовцы встали на дыбы. До бунта в одном отдельно взятом районе дело не дошло, но ситуация была, как говорится, экстремальной. Помню, я сам собирал подписи под протестными письмами, посылал возмущенные телеграммы в Совмин, Госплан, ЦК КПСС и черт его знает куда еще.
И вот что удивительно: помогло. Тогда — помогло. Хотя мы, “Инициативная группа жителей Лефортова”, по собственному опыту прекрасно знали: все наши протесты для нашей родной советской власти — так, колебания воздуха. И однако же — сработало.
“Отдел культуры, искусства и печати Совета Министров РСФСР.
Общественный совет по градостроительству Москвы, в работе которого участвовал председатель Мосгорисполкома т. Сайкин В.Т., принял решение с учетом пожеланий общественности приостановить прокладку 3-го кольца через Лефортово.
Между тем работы на магистрали продолжаются — идет отсыпка трассы, ведется прокладка коллектора у Госпитального моста, завезены конструкции и материалы.
С учетом всего этого целесообразно поручить Мосгорисполкому приостановить работы по сооружению трассы в этом районе”.
И — резолюция:
“Согласиться с предложением Отдела.
Председатель Совета Министров РСФСР В.Воротников”.
Ну, скажете вы, время было такое. Неспокойное. Перестройка шла полным ходом. Не хотела власть конфликтовать с общественностью.
И будете правы.Вариант первый: “глубокий”Так или иначе, но 3-е транспортное кольцо все-таки нужно было завершать. Пять лет назад возник проект тоннеля глубокого заложения под Лефортовом.
Суть его проста. До Лефортова, в районе площади Проломной заставы (кроме АЗС, на этой площади ничего нет) тоннель уходит под землю. И не просто глубоко, а очень глубоко: на 45 метров. Проходит под всем Лефортовом, выходит на поверхность уже за ним, около Большой Почтовой улицы, и вливается в Рижскую эстакаду. Шестиполосная трасса (по три полосы в каждую сторону) длиной в два с лишним километра проходит в твердом известняке, весь так называемый культурно-исторический слой остается над ней.
Проект прошел всевозможные экспертизы и согласования в 29 инстанциях. Замечу, что происходило это уже не при советской власти, когда одной начальственной подписи на “исходно-разрешительной документации” было достаточно для того, чтобы все остальные начальники, помельче, ставили свои автографы уже автоматически. На сей раз “собирание автографов” длилось более года. Ни у кого из “подписантов” проект не вызвал возражений.
Потом в Германии был куплен “проходческий щит” — невероятное сооружение фантастических габаритов. Этакая круглая штуковина высотой с пятиэтажный дом. Спереди у нее что-то вроде лопастей, на которых крепятся специальные буры различной твердости — в зависимости от проходимой породы. Одного только машинного масла для этого щита необходимо 265 тонн.
Выйдя на поверхность, он будет демонтирован, перевезен к началу трассы. Там щит вновь уйдет под землю и прогрызет второй тоннель — строго параллельный первому: по нему автомобили будут двигаться в противоположную сторону.
У меня, у гуманитария, такие штуковины вызывают чувство почтительного восхищения. Я до сих пор не понимаю до конца, почему самолет — эта огромная железяка — летает. Хотя вроде бы не должна. Огромная махина размером с пятиэтажный дом, ползущая под землей, — из той же области. Прямо Жюль Верн какой-то. Между прочим, управлять этим “кротом” будут всего три человека. Поначалу, конечно, немцы. Наши пока не потянут. Главная наша техника — все еще совковая лопата. Слово “совковая” можно взять в кавычки. В лучшем случае — бульдозер. Но потом, ясное дело, и наших научат.
Главное в проекте тоннеля глубокого заложения — даже не в полете технической мысли. Хотя бы и иностранной. Главное в том, что мы, жители Лефортова, наконец-то успокоились. Мы поняли, что тоннель не затронет ни памятников архитектуры, ни нас самих — жителей. Строительства тоннеля мы попросту не заметим.
Однако все оказалось не так просто. Неожиданно стало известно, что глубокий тоннель забракован, а строительство будет вестись старым дедовским способом — открытым.Тайное совещание у мэраКогда я понял, что моему родному Лефортову приходит конец, я решил выяснить, что же, собственно говоря, произошло. Почему московские власти вдруг в одночасье запретили строительство тоннеля, одобренного лефортовцами (хоть и не без сомнений), а вместо него распорядились выкопать посреди Лефортова огромную яму? И почему в течение 5 лет тоннель глубокого заложения всех устраивал, а теперь — опять же вдруг — оказалось, что он никуда не годится? Может, и вправду — не годится?
Не слишком сложное поначалу расследование завело меня во властные дебри. После долгих переговоров и моих клятвенных заверений в том, что я никого из “заинтересованных лиц” не назову пофамильно, меня вывели на то самое тайное совещание у мэра.
Вообще-то я, конечно, преувеличиваю: оно было не столь уж тайным. Но кое-какие странности, что называется, имели место.
Во-первых, оно состоялось 5 мая, между двумя праздниками. Кто-то был в отпуске, а тех, кто мог сказать хоть слово против, не было вовсе. Будто нарочно.
Так и было задумано.
Совещание было подготовлено “в нужном русле”. Это во-вторых.
О том, как оно проходило, я знаю со слов одного из присутствовавших. Так что информация достоверная, хотя за точность отдельных выражений я не ручаюсь. А началось все с того, что Лужков поинтересовался окончательной стоимостью работ по прокладке тоннеля глубокого заложения.
— Окончательная стоимость — два с лишним миллиарда долларов, — сказал один из участников совещания. Его фамилия мне известна, но я дал слово ее не называть.
Лужков возмутился. Да и кто бы не возмутился?
— Для города это немыслимая сумма, — сказал мэр. — Где разработчики проекта?
Никто не отозвался. Разработчиков проекта тоннеля глубокого заложения на совещание к мэру не пригласили.
— Я берусь построить тоннель за 500 миллионов, — доложил собравшимся все тот же участник совещания.
Остальное было делом техники. Нашей техники, совковой — в кавычках или без оных.
При этом Лужкова обманули дважды. Полная стоимость строительства тоннеля глубокого заложения — 890 миллионов долларов. Тоже, конечно, немало, но все-таки — не два миллиарда. В эти же 890 миллионов входит стоимость реставрации здания Комендантского полка и работ по очистке и восстановлению знаменитых каскадных прудов Лефортовского парка. Здание, кстати, уже отреставрировано, можете посмотреть.
Я понимаю, что перерасход вышеупомянутой официальной суммы возможен — как и в любом нашем строительстве. Тут нам до пунктуальных немцев далеко. Конечно же, другая сумма, названная на совещании у Лужкова — 500 миллионов, — выглядит до смешного предпочтительнее. Именно до смешного, потому что она совершенно нереальна. И вот тут мэра обманули вторично. Вероятно, он и сам это почувствовал, потому что в резолюции совещания записано:
“Признать предпочтительность альтернативного варианта устройства трассы третьего транспортного кольца в районе Лефортова тоннелем мелкого заложения шириной 25—27 метров с движением транспорта в двух ярусах по 4 полосы в каждом направлении с ориентировочным сроком строительства — 1,5—2 года.
Организовать тендер подрядчиков с основным условием: стоимость всего комплекса работ по устройству тоннеля не должна превышать 550—600 млн. долларов США (включая затраты на благоустроительные, природоохранные мероприятия, компенсационные выплаты на переселение жителей домов в зоне прохождения трассы и т. п.)”.
Как видите, речь идет уже не о пятистах, а о шестистах миллионах долларов. Но и ими, как вы понимаете, дело не ограничится. Мы с вами прекрасно знаем, как это делается. Деньги израсходованы, а деваться некуда: нужно давать еще, потому что строительство идет полным ходом. Дополнительные суммы, понятное дело, изыскиваются (деньги, между прочим, из бюджета — наши с вами), но при этом вводится режим “жесточайшей экономии”. А на чем можно сэкономить? Прежде всего — на качестве работ: экологических, противопожарных и прочих. То есть на нашей с вами безопасности. И, конечно, никто уже не вспомнит о “благоустроительных и природоохранных мероприятиях” и каких-то там “компенсационных выплатах”.
Обо всем этом придется забыть. И если кто-нибудь скажет, что на его памяти есть другие примеры, когда все это происходило иначе, — пусть он первый бросит в меня камень.Гамбургский счетДавно известно: нападение — лучший способ защиты.
После совещания у Лужкова началась откровенная пропагандистская акция. Как теперь говорят — “пиаровская”. В центральных газетах, на радио, телевидении появились явно заказные материалы, отстаивающие тоннель мелкого заложения. При этом речь вовсе не идет о достоинствах этого альтернативного проекта. Прежде всего потому, что самого проекта еще нет, и когда он появится, не знает никто. Специалисты утверждают: на его создание уйдет не менее года. Впрочем, с ним, с проектом, можно сладить значительно быстрее: ведь он уже имеется — тот самый, пятнадцатилетней давности, на который Совмин РСФСР накладывал свое “вето”. Стряхнуть пыль, немного обновить — в соответствии с “требованиями времени” — и будьте любезны. И конечно же, деньги за проект будут уплачены как за новый, не сомневайтесь. А это — 10% от общей стоимости работ, т.е. 60 миллионов долларов. Неплохо, да?
Кроме того, разглагольствовать о “достоинствах” сего варианта — значит громко потешаться над нами, жителями Лефортова, потому что один раз мы это уже проходили.
Повторюсь: я не технарь. Оценивая преимущества двух вариантов тоннеля, я исхожу из двух критериев: сохранения уникальных архитектурных сооружений Лефортова и возможности для нас, его жителей, выйти из этой передряги с наименьшими потерями.
Но как раз об этих двух главных проблемах не говорится вообще ничего. Из газеты в газету, как эстафетная палочка-выручалочка, переходит один и тот же “ветеран метростроя”. Широкой публике он не известен, но это ничего: сегодня не известен, завтра — знаменит. И уж так назойливо двигают нам сего господина, а других мнений при этом нет вообще (не то что противоположных, “альтернативных”, а вообще — никаких, даже поддерживающих ветерана; будто он — единственный непререкаемый авторитет на всю Россию), что поневоле создается ощущение: немножко много. Перебор.
А поскольку перебор, веры сему ветерану нет ни малейшей. При этом ветеран почтительно именуется “ведущим специалистом подземных сооружений метрополитена”. В связи с чем очень хочется спросить: не был ли он причастен к прокладке линии метро “Арбатская” — “Смоленская”? Линия эта, между прочим, неглубокого заложения, отчего жителей арбатских переулков трясет. В буквальном смысле, каждые три минуты — с очередным подземным поездом.
Хотя вряд ли, конечно: линия еще до войны строилась. Тогда, может быть, сей ветеран имеет отношение к станции метро “Боровицкая”, после которой начало разваливаться самое красивое здание Москвы — Дом Пашкова?
Или, может, этот ветеран консультировал прокладку тоннеля неглубокого заложения под Большой Дмитровкой? Помните, три года назад там обвалилась проезжая часть вместе с чьим-то джипом. Заодно в ту же яму рухнул ближайший дом...
(Глава института, в котором до недавнего времени работал ветеран, высказался о бывшем подчиненном коротко, но емко: “Бездельник”. За что “ведущий специалист” и был уволен. И тут как раз эта история с лефортовским тоннелем подвернулась. Очень вовремя.)
Все познается в сравнении. Сравнением нас стараются добить. Нам говорят: аналогичный тоннель — глубокого заложения — был построен в Гамбурге. И что же? Пришлось потратить сверх сметы 2 миллиарда марок для приведения в порядок экологической ситуации.
Цифры меня насторожили. Мистикой попахивает: тут два миллиарда и там два миллиарда. Фантазии не хватило?
Я связался с моими коллегами в Германии (какое-то время я там жил), те по моей просьбе позвонили в гамбургский магистрат, а также выспросили известного европейского авторитета в сфере строительства тоннелей, президента Международной тоннельной ассоциации профессора Хаака. Потом немецкие коллеги позвонили мне.
“О каком, собственно, тоннеле идет речь? — спросили они. — в Гамбурге их 4. Один только что закончен и еще не введен в эксплуатацию. Два других действуют уже 25 лет — они были открыты одновременно, в 1975 году. А первому гамбургскому тоннелю под Эльбой скоро исполнится 100 лет, он построен в 1912 году”.
“Ну не знаю, — растерялся я. — А как там с двумя миллиардами марок?”
“В Германии, — осторожно ответили мои приятели, — ничего не известно о двух миллиардах марок, якобы затраченных на ликвидацию последствий тоннельного строительства в Гамбурге”.Вариант второй: “мелкий”Итак, в мае нынешнего года волевым решением был выбран другой вариант строительства тоннеля через Лефортово: неглубокого заложения. Точнее, не выбран, а реанимирован: советская власть однажды уже пыталась его осуществить, однако сама же его и отринула, уступив протестам лефортовцев.
Советской власти теперь нет. У нас “демократия”. Посему мнение общественности, похоже, и вовсе никого не интересует.
Я пытаюсь понять: зачем? кому выгодно? После пяти лет работы над подготовкой проекта тоннеля глубокого заложения, который, казалось бы, устраивал всех — и ревнителей старины, и жителей района, и даже власти предержащие, — кому и зачем понадобился новый очаг социальной напряженности в столице, причем долговременный? Я уж не говорю об очередной демонстрации всему миру нашего варварского отношения к собственному прошлому, к его памятникам и культурным ценностям.
Я понимаю: деньги. Грандиозный заказ, который кому-то очень хочется перераспределить в свою пользу. В ущерб нам, лефортовцам, и здравому смыслу.
Тоннель неглубокого заложения — это огромный котлован длиной в два с половиной километра. Он пройдет по Краснокурсантскому проезду в непосредственной близости от Алексеевского военного училища и Екатерининского дворца, сметет прекрасный дворцовый сквер и северную часть Лефортовского парка, едва не заденет церковь Петра и Павла — фантастической красоты белокаменную постройку начала XVIII столетия, — выйдет к петровскому госпиталю и “Вдовьим домам” (из всего перечисленного, как вы понимаете, ежели что и устоит, то с большими потерями) и упрется в старинный Госпитальный мост. Его тоже снесут, а на его месте построят новый, современный.
Лефортова не будет.
Ширина котлована, как мы уже знаем, — 25—27 метров. Но это лишь в том варианте, если тоннель будет двухъярусным: движение в разных направлениях — одно под другим, что-то вроде слоеного пирога. Теперь прикинем. Две железобетонные коробки одна под другой для автотранспорта, под ними еще метра два (для тоннельных коммуникаций) и два с половиной метра свеженасыпанной земли до поверхности. Всего — более 30 метров глубины. При такой глубине и ширине котлована ни одно близлежащее здание не устоит. А среди таких зданий помимо жилых домов — Екатерининский дворец и “военная гошпиталь”.
Как раз в последние дни стало известно, что печь пирог двухслойным не получится. А получится — две параллельные коробки с движением в противоположных направлениях. Котлован будет мельче — метров на 10, но более чем в два раза шире: 60—65 метров.
Таких площадей в Лефортове нет. Проще будет снести к чертям весь район и на его месте вырыть большой хороший котлован. Чтобы ничего не мешало.
Не забудем еще вот о чем. Под поверхностью такого старинного района, как Лефортово, расположено несколько “этажей” всевозможных коммуникаций. Котлован сметет их “могучим ураганом”. Это означает, что лефортовцы на неопределенный срок могут остаться без водопровода, газа, канализации, телефона, электричества. Заверениям наших строителей, которые каждый раз клянутся на голубом глазу, что уж теперь-то все будет замечательно, цена известная.
Вспомним еще об одном. Уже сейчас нам говорят, что тоннель неглубокого заложения (в отличие от глубокого) не будет герметичным. Следовательно, выхлопные газы пойдут вверх, в те самые два с половиной метра земли, которой присыплют бетонную коробку. Что будет с почвой? А со зданиями, даже если они сохранятся после рытья котлована? А с людьми?..
И еще. Рытье огромного и глубокого котлована — это ревущие день и ночь многотонные самосвалы и экскаваторы, бытовки для тысяч рабочих, непролазная грязь зимой и тошнотворный смрад летом. И все это — не на месяц и не на год. Два с половиной километра по центру Лефортова.
Для нас, лефортовцев, жизнь превратится в ад.Есть мнение!Знаете, почему в публикациях о будущем лефортовском тоннеле звучит одно-единственное мнение — того самого “ветерана-метростроевца”? Да потому что другие мнения в проводимую пиаровскую кампанию не вписываются.
А они между тем имеются. С вариантом тоннеля неглубокого заложения не согласны: директор Института искусствознания, заместитель председателя Экспертно-консультативного общественного совета при главном архитекторе Москвы, профессор А.И.КОМЕЧ, председатель Московской экологической федерации Е.А.СОСНОВСКИХ и глава управы “Лефортово” Е.Б.ШУРЫГИН. Из-за угрозы нарушения экологической обстановки, “загрязнения водоносных горизонтов и осадки поверхности земли с повреждением зданий заповедной зоны” категорически против тоннеля неглубокого заложения высказались крупнейшие отечественные специалисты в области строительства тоннелей и гидротехнических сооружений: заместитель председателя правления Тоннельной ассоциации С.Н.Власов, профессор кафедры строительства подземных гидротехнических сооружений МГСУ В.М.Мостков, генеральный директор СКТБ “Тоннельметрострой” В.А.Ходош, ученый секретарь Тоннельной ассоциации В.Ф.Бочаров, проректор Московского горного университета Б.А.Картодия, зав. кафедрой “Тоннели и метрополитены” МИИТа Е.А.Демешко, главный специалист отдела транспорта Главгосэкспертизы при Госстрое России В.Н.Кузнецов.
Резко против открытого строительства — районное собрание “Лефортово”, состоящее из 10 человек.
Я приведу точку зрения одного из экспертов — ведущего научного сотрудника Института геоэкологии РАН Ю.А.МАМАЕВА:
“Геологические условия проходки тоннелей на данном участке являются одинаково сложными для обоих вариантов проектирования. Но в случае поверхностной проходки значимость таких геологических рискообразующих факторов, как подтопление территории, неоднородность состава и свойств грунтов в основании сооружения, наличие напорных вод и, наконец, вскрытие проходкой древних погребенных оврагов выше, чем при глубокой проходке, и, следовательно, риск, обусловленный геологическими условиями, выше. Технологии строительства, применяемые при поверхностной проходке, менее совершенны, чем при глубоком варианте.
В проекте глубокого заложения красной нитью проходит требование и желание сохранить в нетронутом состоянии национальный природный и исторический памятник XVIII века — Петровский водный парк (парк Лефортово), а также районы исторической застройки. Реализация этого проекта позволяет максимально, практически полностью снизить риск негативных воздействий объекта на природные условия парка и его водную систему. Наоборот, при поверхностном способе проходки воздействие на природные условия и водные объекты парка будет максимальным. Риск негативных воздействий на окружающую среду больше. Кроме того, в полосу строительства попадают не только территории парка, прилегающие к историческим зданиям, но и сами исторические памятники: “Вдовьи дома”, оранжерея, Екатерининский дворец. Речь идет о существовании национального достояния.
Учитывая объективность действия одного из законов Паркинсона для условий Москвы, сформулированного Ю.М.Лужковым: “Если что-то где-то может быть нарушено, испорчено или сделано не так, то это обязательно будет сделано”, весьма вероятна такая ситуация, когда разработка проекта тоннеля мелкого заложения и строительство объекта будут выполнены быстрее и дешевле, чем при глубоком варианте, но последующие вложения в восстановление окружающей природной среды, включая парк и водную систему Лефортово, будут в несколько раз больше стоимости строительства глубокого тоннеля.
Следует также принимать во внимание общественное мнение и настроение населения района Лефортово. Проект глубокого заложения прошел весьма жесткие общественные обсуждения и экспертизы. Новый проект с посягательством на территорию парка и исторические объекты встретит еще более жесткий прием и может вызвать социальную напряженность в районе и административном округе города”.Несколько слов вдогонкуЕдинственный реальный аргумент, который выдвигают незримые защитники строительства тоннеля через Лефортово открытым способом, — дешевле.
Может, и правда — дешевле. На сей счет, впрочем, есть две замечательные пословицы. Одна — английская: “Мы не так богаты, чтобы покупать дешевые вещи”.
А другая — не знаю уж чья. Может, и наша. “Скупой платит дважды”. Добавлю, что в наших нынешних весьма специфических условиях — даже трижды.
Будем проверять?
