В редакцию “МК” беспрерывно звонят футбольные болельщики: хотят знать, правда ли, что великий Федор Черенков решил покончить с собой и наглотался снотворного...
К счастью, товарищ Черенкова по “Спартаку” Сергей Родионов и исполнительный директор Фонда его имени Владимир Яковлев любезно согласились взять с собой корреспондента “МК”, когда поехали в Склиф навещать пострадавшего друга.
— Представляете, — рассказывал по дороге Родионов, — к нам в офис клуба ветеранов “Спартака” на Коптельском (это в двух шагах от Склифа) пришли два врача и говорят так возмущенно: “Что же вы Федора там совсем одного бросили? Вы бы ему хоть еды — фруктов, соков — принесли!”
— Мы в шоке, мол, как это бросили, а что случилось? Оказалось, что к Феде просто никого поначалу не пускали — запретили врачам вообще давать о нем информацию. Только потом доктора сообразили что к чему и сами нас встретили и проводили к нему в палату.
Диагноз — отравление, но какое — токсическое, наркотическое, алкогольное, пищевое — врачи НИИ им. Склифосовского говорить отказываются. Сам же Федор грешит на свои психотропные таблетки, которыми пользуется уже много лет: проблемы с нервами у него начались еще в юности и усилились вследствие перенагрузок. Но на этот раз организм подвел — слишком сильно среагировал на серьезный препарат...
— Я и сам не понял, что произошло, — он выглядел растерянным. — Вдруг стало подташнивать, чувствую, теряю сознание. Хорошо, рядом оказался брат Виталий, он медик и сумел вовремя мне помочь — не дал умереть. Господи, да чтобы я решил покончить с собой! Какой бред — между прочим, я очень набожный человек — а ведь большего греха, чем самоубийство, быть не может.
— Почему же вас положили в суицидный корпус Склифа?
— Да мало ли кто здесь лежит! К примеру, в соседней палате находится человек с раздувшейся ногой — его укусила гадюка...
— А как же ваша фраза: “Пессимизм нахлынул, вот и задумал все проблемы решить одним разом”?
— Не помню, чтобы я такое говорил. Правда, ко мне заходила какая-то девушка. Мне еще показалось, что ее зовут Анестезия. Она и сама была похожа на смерть. Понятия не имел, что она журналистка.
— В общем, никакого снотворного вы не глотали?
— Подозреваю, что попросту выпил не те таблетки. Скорее всего мамины — мы ведь живем вместе, а она у меня очень больной человек и лекарства употребляет сильные.
— Что же у вас сейчас на душе после такого стресса?
— Больше всего переживаю, что подвел товарищей — ведь 10 августа должен был играть за ветеранскую команду “Спартака” в городе Ивантеевке.
Выглядел Федор до неприличности бодро. Хотелось даже спросить: так вы и есть больной? А Черенков будто прочитал мои мысли и рассмеялся:
— И вовсе я не больной! Между прочим, уже совсем здоровый! Но здесь такие порядки, прямо Бутырка какая-то, не в обиду будет сказано, ведь мы столько раз играли с командой этого заведения! Ой, как же хочется скорее на волю и никогда больше в подобное место не возвращаться...
