Упёртый шериф

Пронин сейчас нарасхват. У его пресс-секретаря разрываются все телефоны: первый канал, второй канал, газета, еще газета... Каждый журналист желает знать, что же это за фрукт такой, именуемый генералом Владимиром Васильевичем Прониным, новым начальником ГУВД Москвы, и с чем его едят.

Мягкий ли и податливый, как персик? А может, себе на уме: захочешь проглотить — косточкой подавишься.

Хотя главное, конечно, что станет с Москвой, у которой появился наконец долгожданный шериф. Сможем ли когда-нибудь ходить по родным улицам без опаски? Или над головами по-прежнему будут свистеть пули, а от человека в милицейской форме с жадными глазами мы будем шарахаться, как от прокаженного...

Пронин роль прессы нисколько не преуменьшает — прекрасно понимает, что имидж для руководителя его ранга — все. И рад рассказать о своих “прожектах” (его выражение), но в приемной сидят генералы, и проблем выше крыши.

Однако “МК” в знакомстве он все-таки не отказал. И вот что мы выяснили.




Из досье МВД

Генерал-майор милиции Владимир Пронин родился в 1948 г. в Курской области. Службу в милиции начал в 1971 г. инспектором отдела дорожно-надзорной милиции.

В 1983 г. возглавил отдел уголовного розыска областного УВД. В 1989 г. закончил Академию МВД СССР. С 1991 г. — начальник УВД Курской области.

В 1996 г. откомандирован в Чечню.

1997 — 2001 гг. — начальник УВД Юго-Восточного округа Москвы.

В июле 2001 г. назначен начальником ГУВД Москвы.

Награды: орден Мужества и медаль “За заслуги перед Отечеством”.



Из досье “МК”

Истинный милиционер, характер нордический. Не так прост, каким хочет казаться. Основная профессия — начальник (23 года руководящего стажа). Хобби — строительство и пчеловодство. Отзывы подчиненных: строг, но справедлив, разумному убеждению поддается, на сомнительные компромиссы не идет.

Особые приметы. Глаза — серо-голубые с хитринкой. Волосы — когда-то был роскошный чуб. Выговор — с ярко выраженным среднерусским акцентом. Обладает чувством юмора.

Однолюб — почти 30 лет в браке.

Я сразу спросила, на какой разговор настраиваться. На официальный или можно задавать любые вопросы, в том числе не очень удобные и даже слишком личные? Ведь звездный генерал в высоком кабинете — это одно. А человек с личной жизнью — он такой же, как все, и, значит, способен понять нужды простого москвича.

Владимир Васильевич вздохнул и сказал решительно: “Я — как все”.Ни во что не вляпался— Расскажите, как вас назначали? Ведь начальника московской милиции искали так долго! Столько прогнозов все строили... Получается, вы конкурс выдержали, как в суперпрестижном вузе.

— Я знал, что кандидатов много, больше 20. Что шла война “тейпов” в МВД и в политике. Но я ни к какому блоку не принадлежал. Хотя чувствовал, что меня проверяют, прощупывают. Как-то вечером пригласили в Администрацию Президента, долго беседовали. Ни о чем. Я понял: выясняли, в каком я разуме. Нормален ли.

— Кто именно выяснял?

— Большие начальники. Меня ведь в МВД дважды звали. Сначала при Ерине, начальником Управления охраны общественного порядка — я отказался. Потом при Анатолии Куликове, на транспортную милицию — тоже отказался.

А тут мне позвонил Соловьев, замминистра, и открытым текстом: “Вот “Единство” и “Отечество” объединяться начали, потепление пошло, МВД с мэрией наладили контакт, — и мы этим удовлетворены”.

Наверно, президенту все это в конце концов порядком надоело. Он сказал: “Найдите быстрее человека на должность начальника ГУВД Москвы, который удовлетворял бы всех”. Ему несколько личных дел принесли. Он полистал и решил: “Этот, не питерский, не московский, хотя Москву должен уже знать, будет начальником главка”.

А уж когда мне объявили решение президента, я пошел в мэрию.

— Вы с Лужковым близко знакомы не были?

— Ну трагедия на улице Гурьянова нас познакомила. Он штабом руководил, а я был от милиции главный исполнитель. Но близко — нет. Когда Лужков спросил меня, как я вижу всю эту ситуацию, я ответил: “Хочу, чтобы мы поработали вместе так, что, когда шерифов будут избирать, мы пошли бы на выборы в одной связке. И чтоб нас обоих избрали”.

Я же видел, что последние полтора года творилось. Сначала Николая Куликова вышибали, потом вообще не было начальника. Округа сами по себе работали, а главк — сам по себе. Мы в Петровке не нуждались, а она в нас.

Наверное, в моем назначении сыграли свою роль два момента. Во-первых, я 4 года проработал в округе и ни во что не вляпался. А во-вторых, профессионализм. Я же с 30 лет в начальниках. Моя позиция неконъюнктурна — это все знают. И расстаться с должностью я не боюсь. Если бы я за нее заплатил деньги, вот тогда бы переживал.Играл в шахматы с БасаевымПронин называет себя “политическим эмигрантом”. Он покинул родной Курск, как только к власти там пришел Руцкой. С новым губернатором они проработали вместе 1 день. В воскресенье Руцкого избрали, а в понедельник начальник областного УВД Пронин от должности был освобожден.

— Что, не понравились Руцкому?

— А как я мог ему понравиться, если, еще когда он был в полном фаворе — вице-президентом! — его брата освободили от должности замначальника УВД Курской области? У нас с Руцким полный антагонизм вышел, я против него воевал политически. Его же зарегистрировали против Устава области, в порядке исключения. А какие могут быть исключения из закона?

Вот после “Великой Курской революции” моя судьба и изменилась так круто. Я принял решение: если не в Курске работать, то только в Москве. Там я смогу выложиться полностью. И улетел... в Чечню.

— Почему в Чечню?

— Полпредом МВД послали новую Ичкерию создавать. Масхадов в то время все в Мекку летал, паломничества совершал такие. Ваха Арсанов оставался за президента, а Шамиль Басаев — за председателя правительства. Мы с ним в шахматы часто играли.

— И кто выигрывал?

— То он, то я. Он гундосил все время, что русская нация себя изжила, что будет мусульманский мир, потому что они самые крепкие и самые трезвые.

Первый раз я там почти полгода пробыл, а потом, уже на второй войне, был заместителем у Казанцева по линии МВД. Я первый флаг водружал в Северном аэропорту. Под Грозным меня контузило.Доказал, что умеет строить— Да, долгим путем вы шли к Москве...

— Однажды в Чечню мне позвонил Николай Васильевич Куликов: давай приезжай, я округ для тебя держу. Так я и оказался начальником УВД Юго-Восточного округа. И сразу понял, почему он меня позвал.

— Почему?

— Потому что даже здания у этого управления не было. Аппарат в 8 местах располагался.

Я обул резиновые сапоги и пошел искать себе приют. И я нашел коробку, которую 7 лет назад начали строить, да и бросили. Там несущие конструкции оказались плохими — сложиться могла. Я доказал, что надо “косынки” протягивать внизу — тогда здание устоит, и начал строить. Теперь — лучшее УВД в городе.

УВД ЮВАО действительно прославилось на всю Москву. Не только удобным, хорошо оборудованным помещением с прекрасной комнатой отдыха для сотрудников, но и собачьим питомником. 60 псов, обученных искать взрывчатку, получили там прописку после теракта на улице Гурьянова. Теперь Юрий Лужков постановил завести такие питомники во всех округах. И на инженерно-саперный отдел в ГУВД денег дал — тоже с подачи Пронина.

— В общем, я доказал, что могу строить. Вот и здесь будем кое-что перестраивать.(Пронин хищно обводит взглядом свой кабинет.)

— Помилуйте, здание-то историческое!

— А мы его портить не станем. Немножко ремонта, немножко дизайна. Все же полопалось и разломалось.

— Дизайн — это хорошо. А деньги где брать?

— За деньги и дурак построит. Надо без денег сделать. Я же, когда окружное УВД строил, ни из главка, ни из министерства даже ножки от стула не получил.

— Поделитесь рецептом , как даром построить дом.

— Пошел по заводам с протянутой рукой. Руководителем Промстроя был Мороз Василь Василич, я пытаюсь к нему попасть, а он меня не принимает. Тогда я надел форму, приехал и сказал секретарю: “Вы ему передайте, что я, российский генерал, останусь у него ночевать в приемной”. Ему пришлось меня пригласить. Через 20 минут мы уже вместе чай пили. Еще через 20 — коньяк. И он все начал делать в долг. Префект мне помогал, префектура стала заказчиком, и пошли взаимозачеты.

— Так легко решаете все проблемы?

— А я упертый. И потом, у меня такая безысходность была! В Москве чужих ведь тяжело воспринимают. Сначала позвали, а потом дубасить начали со всех сторон. У меня до слез доходило. Плакал и думал: все равно докажу, что я не хуже вас.Гипнозом не владеетКак каждый дипломатичный начальник, Пронин, придя на Петровку, заверил всех, что увольнять никого не станет. И тут же посыпались рапорты об отставке. Сейчас, спустя три месяца, команда руководителей главка сменилась почти полностью.

— Я знал слишком много плохого про прежних руководителей. Ваша газета о них писала, а я знал куда больше.

— Увольнять людей очень трудно психологически...

— Первые 5 дней я провел в режиме бесед. Например, Купцов, начальник криминальной милиции. Полтора часа с ним беседовали. Я же его подчиненным раньше был. А с Дроздовым, начальником УБЭП, как говорить? А с начальником МУРа Максимовым? Максимов написал рапорт, а через неделю пошел к министру и заявил, что я его гипнозом взял. Я говорю: “Гипнозом не владею. У меня глаза серо-голубые — даже не карие”.

— По какому принципу вы подбирали себе новую команду?

— Вот и Лужков спросил: “Какой будет подход?” Я ответил: “Порядочность и профессионализм”. Карнаухова восстановил, заместителя по общественной безопасности, его незаконно вышибли в той команде. Иванова взял в заместители. Оба — профессионалы. В МУР пришел Трутнев — он сильнее во всех отношениях. Вместо Дроздова — Тюканько, я знаю его как абсолютно чистого человека.

— Все из ЮВАО?

— А что в этом плохого? Да я в них душу за эти годы вложил, я их вырастил, многому научил. Они, может, и слабее в чем-то профессионально, но они порядочнее и станут сильнее прежних. В общем, я понимал: если за два месяца не сменю команду, потом не сделаю этого вообще.Машет кнутом, печет пряники— Ну ладно, а для москвичей-то что изменилось с приходом на Петровку новых начальников? Как не любили они милицию, так и не любят. Вон у меня весь стол завален письмами обиженных читателей.

— Москвичи слишком терпеливые. Если бы курская милиция вела себя по отношению к населению, как московская, куряне сразу помчались бы в Кремль, во все инстанции. Москвичи же прощают те безобразия, которых в провинции ни за что не простили бы.

— Москвичи сами виноваты?

— В совокупности все сложилось. Например, в Курске я в год наказывал за нарушения ну двоих начальников РОВД, не больше. Он потом едет домой — второе лицо в районе! — а молва его опережает. Ему уже стыдно — там же родственные связи, общественное мнение, все друг друга знают. А здесь я столько за первые два года людей наказал, сколько в жизни не наказывал.

— Ругаете всех сильно?

— Я вообще не ругаюсь. Вот совещание вчера проводил — и ни разу не ругнулся. Чем серьезнее взыскание выношу, тем тише говорю.

Здесь мы все — безотцовщина: вышел на улицу и растворился в толпе. Поэтому чувство ответственности намного ниже. Есть и другие причины.

Вот у меня в Курске следователей с высшим юридическим образованием было 65%. А в Москве 42% с высшим и со средним специальным, вместе взятыми. Там народ стремится учиться, чтобы честную карьеру сделать. А здесь... Звание получить — это да. Кого-то использовать, подговорить, надавить, депутатов подключить.

— Что поделаешь: зарплата маленькая, работа непрестижная...

— А с должности никто уходить не хочет. Скандалят, но не уходят.

— Значит, воруют?

— Воруют, взятки берут — ну а как же иначе? Но должна быть неотвратимость ответственности за содеянное. Здесь рычаг — собственная безопасность. Это кнут.

А социальная защищенность — это пряник. Вы, наверно, заметили, что мои шаги именно в этом направлении сделаны. И жилищная политика — надо инвестора приглашать, а то государство все меньше жилья строит. И зарплату поднимать насколько можно. И обуть-одеть. Я же когда пришел, мне докладывает зам. по тылу: “Поехали на склад всем строем, а там ничего нет”. На складах мыши! Даже строку в бюджет не заложили по обмундированию, а на носу зима.Не разрешает хныкать О милицейской статистике “МК” писал уже видимо-невидимо. О том, что она насквозь фальшива и тянется еще с махровых советских времен. Не дай бог, если рост преступности перейдет дозволенную черту! Бить милицию станут страшно. Вот она и подправляет свои показатели простым способом: гонит подальше народ с заявлениями. Меньше зарегистрируешь — больше раскроешь.

— Самая популярная ваша мера — вы запретили сотрудникам отфутболивать граждан. Ну и как — слушаются?

— Слушаются. Зарегистрированное преступление — это одна из главных форм защиты населения от преступников. Даже если сразу не хватит ума или желания раскрыть преступление, оно когда-нибудь потом раскроется. А если о нем никто не знает — никогда. Я не спрашиваю с них сейчас процент раскрываемости. Я спрашиваю, сколько дел в суды направлено. Это и есть критерий работы.

Сотрудники должны знать: не примут заявления — сами под суд пойдут.

— А милиция не погрязнет в мелочевке, когда сосед на соседа за оторванную пуговицу заявы писать начнет?

— Пусть погрязнет.

— Но сотрудники “на земле” и сейчас вроде бы не бездельничают. Наоборот, стонут от объема работы.

— Да Москва — настоящий оазис по сравнению со всей Россией! Если за прошлый год по России было 182 преступления на 10 тыс. жителей, то в Москве — 104. По стране на каждого сотрудника уголовного розыска нагрузка 42 преступления в год, а в столице всего 24. О чем тут можно говорить? Это ж хныканья больше.

Да, нагрузка возросла. Но даже сейчас, при честной статистике, больше 500 преступлений в сутки не совершается. А в прошлом году регистрировали 250—260. Юго-Западный округ в сентябре дал прирост в 166%. Понятно, расхныкались. Но 500 ежедневных преступлений поделите на 158 ОВД. Получается, всего по 3 в сутки.

— То есть две позиции будут работать. Количество направленных в суд дел — тогда их выгодно станет раскрывать, и возможность пожаловаться на милицию. Правильно?

— А почему бы и нет? Вот откроем вторую комнату приема граждан — я сам каждую неделю буду прием вести — про все нарушения узнаем. Окружных начальников нормальных назначим — что спрашивать с тех, которые за деньги поставлены? И все будет хорошо.

Есть пасечник — и пасека будет летать. Нет пасечника — и пчелы разлетятся.

— Да, у вас с Лужковым действительно много общего!

— Мы на первой встрече уже через час о пчелах говорили.Любит жену и пчел— Похоже, вы уже массу врагов себе нажили?

— А что поделаешь? Если я буду сладким, тогда лучше вообще не браться за это дело. Своей жесткостью (а не жестокостью) я смогу уберечь коллектив. Вы поймите — милиция сегодня больна. Поэтому нужно принимать срочные меры. Надо воспитывать людей помаленечку. Они же не читают ничего, с этими подработками им даже телевизор некогда посмотреть. Я приезжаю в ОВД, у майора дежурного спрашиваю: “Кто такой Касьянов?” Он думал-думал, говорит: “Заместитель Путина”.

Нужны хотя бы политинформации. Вот мы и открыли вечерний факультет. Я и замов своих отправлю на учебу. Пусть смотрят, чтоб посещаемость была хорошая.

— И как они на это реагируют?

— Сопротивляются отдельные. Но я же учился в 40 лет — и они смогут.

— Семья как ко всему этому относится?

— Жена выходила замуж, как в той песне, за младшего лейтенанта. Потому привыкла. Родила двоих сыновей: старшему сейчас 28, он врач. Младшему — 24 года, в МГУ юридический закончил, работает в российско-шведском СП. Хотел в прокуратуру, даже практику там проходил, но передумал. А жена — медик, работает в детском садике.

— Ее зарплата в вашем семейном бюджете, наверное, погоды не делает?

— Не делает. Но и дома она сидеть не хочет. Это можно с ума сойти — меня же дома не бывает, ухожу ночью и прихожу ночью. Даже детей не удалось повоспитывать — они всегда спали.

А теперь выросли, живут отдельно. Внуки у нас: одному 5 лет, другому полтора. Вот бабушка к ним и идет. А еще она в детской поликлинике работала и в Курске в медицинском колледже преподавала. Но в садике с детьми ей особенно нравится. Ее там так и зовут — “Вовкина бабушка”, сразу обниматься, целоваться.

А у меня так вся жизнь и прошла, в работе, в работе... Иногда задумаешься: ничего, кроме милиции, практически не видел. Хотя я строить еще больше люблю. Такой самодеятельный строитель. Ну и пчелы — мое хобби.

— Объясните, как можно любить пчел? Их не погладишь, как кошку, не полюбуешься, как рыбками. Они же только жужжат и кусаются!

— С ними работать надо. Пасека была нашим единственным семейным достатком — другого-то дохода не было. Воровать меня не научили, взятки брать тоже... А с пчелами от стрессов отходишь.

— Вы не жалеете об упущенных возможностях? Сколько книжек не прочитали, сколько фильмов не увидели...

— Нет. Это было мое желание. А книжки читаю запоем, когда в отпуск ухожу. Исторические больше. Сплю и книжки читаю.

Владимир Пронин поздравляет весь личный состав московского ГУВД с наступающим праздником — Днем милиции.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру