Впервые в истории столичной милиции случился настоящий бунт. В конце минувшей недели, по официальной версии, 13 участковых ОВД “Солнцево” “отказались выйти на проверку жилого сектора в сверхурочное время, сославшись на усталость, и заперлись с оружием в одном из опорных пунктов”.
При том что всякие забастовки и прочие акции неповиновения в жизненно важных для страны органах категорически запрещены...
Что же произошло? Корреспондент “МК” оказался единственным, кому удалось подробно поговорить с участниками конфликта.
Распахиваю дверь опорного пункта на Солнцевском проспекте, того самого, где накануне заперлись мятежники, и в ужасе останавливаюсь. В комнате стоят рядком три новехоньких гроба в разноцветных лентах. Наконец замечаю табличку: “Оформление и организация похорон”. Уфф! Участковые — в соседней комнате и, к счастью, все живы.
Но конфликт действительно вышел дичайший. И вовсе не потому, что участковые не захотели “проверять жилой сектор”. На участки их погнали за недостающими по случаю конца месяца “палками” — раскрытыми преступлениями. И не в первый уже раз. Чаша терпения просто переполнилась.
“Палочная история” имеет давние корни. Много лет все силы милиции уходили на составление правильных отчетов. Заниматься самими преступлениями ей было просто некогда. Главное — заполучить побольше “палок”, а уж каким способом — неважно.
Новый министр МВД Борис Грызлов пообещал дурацких отчетов больше не требовать, и в милиции облегченно вздохнули. Но, похоже, рановато...
Из обращения участковых к начальнику ГУВД Москвы:
“С 1998 года устным распоряжением начальника ОВД “Солнцево” Шереметьева Н.Д. для участковых уполномоченных установлен особый режим работы: рабочий день с 8.30 и до 23 часов, выходные отменяются. Переработанное время нигде не учитывается и, следовательно, деньгами и отгулами не компенсируется.
Начальник отдела поясняет нам, что указанный график работы связан с тем, что мы должны ежемесячно найти 25 преступлений любым способом”.
Вообще-то ничего оригинального Шереметьев не изобрел. “Палки” — единственная возможность контролировать работу сотрудников. И окружное начальство по-прежнему требует план. Шереметьев так и объясняет: приказа восьмилетней давности по нормам раскрытия преступлений никто пока не отменял. В общем, хотите вовремя вернуться домой, “успевайте находить преступления в рабочее время”.
А они, бездельники, не успевают. Как в игре “Зарница”: не нашел противника — ищи дальше. Только в игре хоть приз полагается, а тут — одни подзатыльники. И ладно бы очередная антитеррористическая операция, когда, сжав зубы, все пашут круглосуточно. Но в мирное-то время... От такого графика работы у милиционеров уже крыша едет. Они стали забывать, как выглядят собственные дети.
“Палочная система” дошла до маразма, наперебой жалуются сотрудники ОВД. Раскрыли преступление — надо над ним работать, а участковые дальше гоняются за миражами. Скажите, ну где взять преступление, если никто сегодня не дебоширит и не пьянствует? Хоть сам наливай жильцам!
Несколько лет участковые работали на своих опорных пунктах без телефонов. Из оргтехники и сейчас — только шариковая ручка. При этом зарплата — две с небольшим тысячи рублей, и никакой благодарности. А больше всего солнцевских анискиных обидело, что даже в День участкового им простого человеческого “спасибо” не сказали. Хотя как раз по количеству “палок” ОВД “Солнцево” исправно занимает первые места и по округу, и по городу. И его начальника, Николая Шереметьева, родина не забыла. Пришел он в отдел три года назад скромным майором, вскорости стал подполковником, а недавно — и полковником.
“Из-за такого режима работы многие сотрудники вынуждены были уволиться из ОВД или перевестись в другие отделы, чем объясняется некомплект в количестве 50 человек”.
Например, участковых в Солнцеве — только половина из требуемого количества. В ППС ситуация не лучше. При этом Шереметьев счел возможным в течение нескольких месяцев использовать старшину роты прапорщика Р. в качестве подсобного рабочего на своей подмосковной даче: доски там постругать или бетон замесить.
Мне очень хотелось поговорить с Николаем Дмитриевичем лично, но в пятницу дежурная часть по указанию руководства не пускала журналистов на порог, а в субботу Шереметьев был не склонен предаваться размышлениям. Лишь сердито заметил, что “никакого конфликта нет, от людей просто требуется конкретный результат работы”.
Возможно, участковые действительно работают не идеально. Но один из них, например, накануне мятежа принимал население в свой законный выходной, а другой решал проблемы древней бабуси, будучи на больничном. И оба считали это совершенно нормальным: надо — значит, надо.
“Морально-психологическое равновесие сотрудников подорвано. Участковый ОВД “Солнцево” Русин С.Н. получил инфаркт и был вынужден уволиться в связи с невозможностью продолжения дальнейшей работы в таких условиях”.
Главный крамольник сейчас лежит в госпитале: резко подскочило давление. Говорят, что на совещании в окружном УВД старшие товарищи уже посетовали: и чего, мол, его раньше не уволили? По нашей информации, личностью заводилы занялось Управление собственной безопасности.
Понятно, что ничего хорошего бунтовщиков теперь не ожидает. За ними усилен контроль, они должны отчитываться за каждый час рабочего времени. А главное, почти никто из них не верит, что их отчаянный бунт что-то изменит в московской милиции. Значит, опять одни только декларации?
Прокомментировать ситуацию мы попросили заместителя начальника УВД Западного округа Владимира ЗАРЕНОВА.
— Первый звонок, сигнализирующий о том, что в московской милиции не все в порядке, прозвучал. Что дальше?
— Этот конфликт как раз не такой уж серьезный. Я, конечно, понимаю, люди устали. Эти “усиления” в нашем городе регулярно проводятся с 1999 года. А что делать? Кто будет проверять подвалы и чердаки домов, если не мы? Это же наша работа. А участковые в Солнцеве ее сделали в тот день из рук вон плохо. Вот им и пришлось свою работу переделывать.
— Но ведь их требования справедливы: сверхурочную работу надо оплачивать.
— Я согласен. Пусть нам ее оплачивают. Но это вопрос не ко мне, а, скорее, к государству. Я точно так же работаю сверхурочно, и мне точно так же никто ничего не оплачивает.
— Какие наказания ожидают протестантов: увольнение, выговоры, что-то еще?
— Пока никаких мер ни к кому мы не применили и применять не собираемся. Конфликт улажен. Все забастовщики в пятницу, как обычно, вышли на работу. На собрании, которое проводилось по этому поводу, мы людям объяснили, что от них зависит жизнь москвичей, от их ежедневной работы по проверке жилого сектора. Повторения 1999 года нам не надо. А такая форма протеста для людей в погонах неприемлема. Если у них так накипело, надо было действовать по-другому. Почему они, например, не пришли ко мне?
