В 1998 году у него обнаружили рак легких. На следующий год одно из них пронзил ножом очередной безумец, чудом прорвавшийся в поместье Джорджа “Фрэйер-Парк”. Только присутствие духа жены спасло его от смерти. Затем рак поразил мозг Джорджа. Тень неминуемой смерти легла на его красивое лицо, как-то мгновенно постаревшее, словно портрет Дориана Грэя.
В начале ноября, казалось бы, сверкнул луч надежды. Джордж со своей супругой Оливией прилетели в Нью-Йорк. Он лег в знаменитую клинику университета Стэйт-Айленда к творящему чудеса доктору-кардиологу Гилу Ледерману. В Нью-Йорк Джордж прилетел страшный, как Смерть, — худющий и бледный. Помимо рака он сильно страдал от побочных эффектов наркотиков, которые ему давали врачи для обезболивания. Наркотики вызывали у Джорджа галлюцинации. Он часто впадал в бред. Доктор Ледерман немедленно снял Джорджа с наркотиков. Затем он стал лечить его по новейшему методу, когда сильнейшая радиация, не разрушая живых клеток, точечно атакует раковую опухоль. Боли оставили Джорджа, и он покинул госпиталь ожившим и помолодевшим.
По словам доктора Ледермана, у 90 процентов его больных после интенсивной терапии согласно его новому методу раковая опухоль или перестает расти, или даже совсем исчезает. Во всяком случае наступает длительная ремиссия. К сожалению, Джордж, опухоль которого была неоперабельной, оказался в числе 10 процентов несчастливчиков. Из Нью-Йорка он полетел в Лос-Анджелес для продолжения лечения в медицинском центре Калифорнийского университета. Но от смерти не убежишь. Она последовала за ним из Нью-Йорка через всю Америку — от Атлантического океана до Тихого — и настигла. В доме у друга Гевина Де Бекера, где он остановился.
Джорджу Харрисону было 58 лет. Он был самым младшим среди “The Beatles”. У него были сотни миллионов долларов. Но ничего уже не могло спасти Джорджа...
Плач, который стоял на “Клубничной поляне” в Нью-Йорке, на “Аллее звезд” Голливуда, на Эбби-Роуд в Лондоне и во многих других — неисчислимых — местах, был плачем не только по Джорджу Харрисону, а по целой эпохе, по бурным и живописным, неповторимым 60-м годам несбывшихся надежд и несостоявшихся больших ожиданий. В этом плаче было много личного. Старики оплакивали свою невозвратную молодость, свой идеализм, который разбился, как “Титаник”, натолкнувшись на айсберг ледяной и леденящей действительности; молодые плакали о том, чего им не удалось застать и испытать.
Джордж Харрисон был музыкальным кентавром — человеком-гитарой. Мне выпало счастье видеть и слышать “The Beatles”, как говорится, “живьем” — и в Лондоне, и в Нью-Йорке. В том, как они выступали, отражался характер не только их музыки, но и их самих. Это не была “четырехголовая гидра”, как называли группу ненавистники. Это были четыре яркие, абсолютно непохожие друг на друга индивидуальности, сплав которых и создавал их неотразимый и неповторимый феномен.
На сцене Джон Леннон обычно стоял справа, несколько впереди остальных. Пол Маккартни, ставший сейчас сэром Полом (в это достоинство его возвела королева Елизавета II), стоял слева. Джон поглядывал на аудиторию с явным вызовом, делая всевозможные саркастические ужимки. Пол тоже строил ужимки, но в них не было вызова. Он пытался не дразнить, а очаровывать своих слушателей. Джордж стоял на пару шагов с отступом от Джона и Пола, посередине. На его лице играла симпатичная улыбка. Но в общем — по сравнению с другими — он вел себя скромно.
В группе Джордж Харрисон исполнял роль lead guitarist — ведущего гитариста. Присмотревшись, вы могли заметить, что он держал гитару не как все, включая Джона и Пола. Все гитаристы держат свои инструменты у бедра. Джордж держал гитару выше — прижатой у груди. Я не хочу выводить из этого факта какую-то дешевую символику, что для Джорджа гитара была ближе к сердцу, чем для других. В значительной степени это объяснялось тем, что Джордж предпочитал играть на большой гитаре, которую называли “сельским джентльменом” (“Country Gentleman”) или “теннесийцем”. Ее дизайн был создан гениальным гитаристом-кантри Четом Аткинсом из Нэшвилла, который скончался в июне этого года 77 лет от роду. Худой и угловатый, Джордж казался еще более худым и угловатым, чем он был на самом деле, благодаря гитаре “Country Gentleman”, в которой он находил остроту, присущую таким мастерам, как Карл Перкинс и Чак Берри. Он стремился подражать им, в особенности в начальные годы своей битловской жизни. Подражать им и соперничать с ними.
Влияние Джорджа Харрисона на многих гитаристов в разных странах было большим и многогранным. И среди “The Beatles” он был первым инструменталистом. Соло на гитаре в песенных паузах исполнял именно он. В эти моменты он выглядел крайне серьезным и сосредоточенным и обычно удивленно подымал брови, когда его друзья вдруг начинали отчебучивать свои штучки. Во время соло Джордж становился центром внимания, и Джон с Полом отходили, хотя и кривляясь, на задний план. Джордж был изощренным музыкантом. Многие мелодии Леннона с Маккартни, сочинявшиеся ими, так сказать, в “сыром виде”, выгранивались затем Харрисоном.
Нельзя не остановиться особо на увлечении Джорджа Харрисона восточной, и в первую очередь — индийской музыкой. Впервые он заинтересовался ею в 1965 году. Толчком к этому послужили экзотические индийские инструменты, которые он обнаружил на съемочной площадке битловского фильма “Help”. Под его влиянием и остальные битлы “двинулись на Восток”. После того как Джордж овладел игрой на гитаре и сыграл соло в “Norwegian Wood”, за ним последовал целый сонм эпигонов. Индийские мотивы, проникшие в его музыку, породили даже особое течение в роке — под названием “raga-rock”.
В том же 1965 году Джордж впервые сыграл на гитаре во время записи очередного битловского альбома. Он приглашал на сеансы записи индийских музыкантов во главе со своим учителем Рави Шанкаром, чтобы они помогали “The Beatles”. Влияние индийской музыки на творчество The Beatles еще больше усилилось после песни “В тебя и вне тебя” (“Within You Without You”), оркестрованной Джорджем для “Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band”. В 1967 году Харрисон написал музыку к кинофильму “Wonderwall”, в которой восточные и западные мотивы органически уживаются, вопреки знаменитой балладе Редьярда Киплинга.
Как и во всем, интерес Харрисона к индийской музыке был глубоким. Это не было просто модой или кокетством. Вслед за музыкой Индии Джорджа заинтересовали и увлекли ее философия и спиритуализм, в особенности так называемая трансцендентальная медитация и ее техника, которой учил знаменитый гуру Махариши Махеш Йоги. Заразил он этим и других битлов. Это увлечение Джорджа было не только всерьез и надолго, но и навсегда.
Остальные битлы вскоре “вернулись с Востока на Запад”, но не Джордж. Он остался истовым исповедателем индуизма, или “сознания Кришны”, как он сам определял свою религиозную принадлежность. В жизни и в смерти он был индуистом, хотя в музыке вернулся к старым роковым корням. Тем не менее он часто погружался в глубокую медитацию, имевшую для него кардинальное этическое значение. Он жаждал одновременно и просвещения, и просветления; он страстно искал тот философский камень, который мог бы стать краеугольным камнем его жизни.
Серьезное отношение к музыке, почти что самоистязательный перфекционизм привели Харрисона первым к мысли о том, что необходимо покончить с концертными выступлениями “The Beatles” и сосредоточиться на студийной звукозаписи. “Мы обманываем себя, а главное, слушателей, — говорил Джордж. — На наших концертах музыку заглушают шум, гвалт в зале. В этих условиях музицирование становится бессмысленным”.
К лету 1966 года остальные битлы пришли к тому же выводу, что и Джордж. Великолепная четверка затворилась в студийных четырех стенах. Понимание пришло позже и поздно, когда “The Beatles” распались, а двое из них ушли в мир иной. Вот тогда-то “башни из слоновой кости” — студии звукозаписи, которые публика хотела разрушить, — стали местами поклонения...
P.S. Покровом тайны скрыта правда о том, что же сделали с прахом Джорджа Харрисона. По кришнаитской традиции его прах должен был быть развеян над великой рекой Ганг — священной для всех индуистов. И в прессе уже сообщалось о том, что именно это и сделали родственники Харрисона.
Но оказалось, что они могли этого и не сделать. Представитель организации “Харе Кришна” заявил, что он ошибся, когда говорил, что прах музыканта был развеян над Гангом. “Меня дезинформировал кое-кто из Дели”, — сказал некий Араджит Дас. Больше никаких деталей по этому вопросу не разглашается.
Семья Харрисона должна была приехать в Аллахабад и развеять прах над Сангамом, священным местом, где Ганг сливается с рекой Джамна. Но представитель “Харе Кришны” в Аллахабаде пролил света на это не более, чем другие, сказав, что “мы уверены, что такой программы не было”. “Наш офис в Дели сообщил нам, что прах будет доставлен сюда специальным авиарейсом утром в понедельник. Мы ждали его, чтобы произвести особые ритуалы, но ничего не доставили”. В то же самое время британские газеты сообщали, что развеяние праха состоялось еще в этот день, о чем мы и писали в понедельник в “МК”. Так что фанатам Харрисона долго придется ломать голову над тем, где же все-таки похоронен их кумир.
Свое состояние — почти 200 млн. фунтов (около 350 млн. долларов) музыкант завещал своим близким. Кроме того, как пишет “Нью-Йорк Пост”, 10% он передал движению “Харе Кришна” и еще “несколько миллионов” — неким британским и международным благотворительным обществам.
