Наши офицеры беднее церковной мыши, однако сама армия в буквальном смысле сидит на золоте: граммы и граммульки драгоценных металлов окружают служивых, как вода — рыбу. По данным “МК”, сегодня армейский Форт-Нокс насчитывает более 35 тонн золота, 2500 тонн серебра, 21 тонну металлов платиновой группы.
Отменные физические свойства драгметаллов — тугоплавкость, сверхпроводимость, малая подверженность коррозии — еще при советском строе обеспечили им широкое применение в оборонной промышленности. Благо на оборону вожди никогда не скупились. Требует, к примеру, конструктор редчайший палладий или платину — бери сколько нужно. Вот так, по надобности и без, понатыкали драгмета в боевую технику столько, что сейчас едва наберется сотня-другая армейских агрегатов, где бы не использовались супернапылители и “ювелирные” детали.
Но даже золотые приборы имеют скверную привычку ломаться и приходить в негодность за давностью лет. Тогда начинается вторичная “разработка жилы”. Официально весь драгсодержащий лом военные собирают и отправляют на переплавку. Неофициально за него идет настоящая война...
В армии действует целая куча приказов и директив, регламентирующих “золотодобычу”. Расписана каждая мелочь: кто отвечает за сбор драглома, как списывать приборы, куда и в какое время всю эту рухлядь отправлять. И т.д.
Однако до недавнего времени очисткой военных свалок от драгмета в частях занимались неохотно: возни много, а премия — копеечная. Чтобы как-то заинтересовать служивых, правительство в специальном постановлении согласилось отстегивать на “социально-культурные нужды” армии 40 процентов суммы за реализованное золото и 60 процентов — за серебро. Но деньги, как обычно, оседали в министерстве и штабах, а до частей доходили лишь “золотые крохи”. Вот и приходилось желающих заняться сбором металлолома из года в год просто... назначать.
Для недобросовестных металлосборщиков даже существовала формальная лазейка. О наличии золота, серебра или платины в техдокументации выпущенных до 1978-го изделий попросту не упоминалось, потому сотни “дохлых” аккумуляторов, горы испорченных радиодеталей ржавели на армейских свалках. Тем не менее золотой запас Минобороны исправно пополнялся: ежегодно округа и флоты отправляли на переработку целые эшелоны драгоценного лома.
— Знаете, сколько серебра содержит 5-тонный контейнер с обычными автомобильными аккумуляторами? Триста килограммов! — просветил автора офицер-специалист. — Такой же с радиодеталями даст 2 килограмма чистого золота, 12 — серебра и примерно полкило платины.
Лет десять-пятнадцать назад в стране грянула металлическая лихорадка. Сообразив, какие барыши сулит продажа цветного лома, предприимчивый люд взялся за дело. В стороне не осталась и армия — оловянный монстр на стальных ногах. В гарнизонах дельцы быстро подчистили неучтенные запасы металлолома и теперь норовят умыкнуть что-нибудь из действующего оборудования. Военные прокуратуры завалены делами о воровстве. Например, в Хабаровске с 12-го авиаремонтного завода МО злоумышленники как-то утащили два вертолетных спецблока стоимостью 700 тыс. рублей каждый. К счастью, преступников поймали в пункте приема цветмета. Но число подобных краж растет в геометрической прогрессии: бизнес “на металле” процветает, и в него с каждым годом активнее включаются коммерсанты в погонах.
— Но открыто воровать драгсодержащую аппаратуру военнослужащие, как правило, не рискуют, — делится наблюдениями следователь военной прокуратуры. — Безопаснее сбывать неучтенный лом или фиктивно списанные имущество и технику.
Со временем отыскался еще один способ заработать. По нашим данным, за последние два года надзирающие органы более десяти раз сталкивались с подменой драгсодержащих блоков и радиосхем: вместо них на переплавку отправляли обычные, где серебром и платиной не пахнет. “Раскрывать такие преступления крайне трудно. Паспортные характеристики изделий не всегда содержат необходимую информацию — попробуй докажи, что в частях сознательно подменяют золотой лом”, — говорят следователи.
В идеале такие ситуации должны отслеживать армейские контрразведчики. Но стопроцентно перекрыть канал воровства и они не могут. Закавыка в том, что переплавкой драглома добытчики-нелегалы занимаются редко и в прямом смысле за золотом не гонятся. К чему лишняя морока, если сегодня в каждой деревне есть пункт приема цветных металлов, а сопутствующие злату алюминий, цинк и олово в любом случае окупают призрачный риск оказаться за решеткой.
Но вот драгоценная рухлядь попала на переработку. Ее вновь превращают в вожделенный металл в “почтовых ящиках” и разнообразных АО, с которыми Минобороны на конкурсной основе заключило договор. Подписывал бумаги, конечно, не министр — для этого в структуре МО предусмотрено Центральное управление материальных ресурсов и внешнеэкономических связей (ЦУМР).
Контора эта к громкой славе не стремится и сделки свои не афиширует. Между тем “золотое дно” армии находится именно здесь. Управление продает (в том числе за рубеж) списанную армейскую технику и имущество, закупает для нужд МО импортное оборудование (среди партнеров фигурируют немецкий “Сименс”, английский “Ксерокс”, японская “Тошиба”) и аккумулирует золотой запас военного ведомства. Сидя на таком богатстве, как не поживиться! Тем более что имеются сотни способов не попасть под статью УК. Например, заключить, мягко говоря, не слишком продуманный договор купли-продажи — разумеется, небезвозмездно. А то и попросту стянуть что-нибудь с армейских складов. В свое время в уголовном деле по факту хищения 5 тысяч километров кабеля (его хватило бы на линию от Москвы до Иркутска) фигурировал бывший начальник Управления матресурсов РВСН — одного из подразделений ЦУМРа — генерал Мелешко. От тюремных нар его спасло высокое покровительство: министр обороны Игорь Сергеев взял сослуживца-ракетчика в помощники. “Дело” тут же прикрыли. До и после тех событий было немало попыток копнуть под снабженцев, но крепкие покровители всегда приходили на помощь в щекотливых ситуациях. “Ведь знаем, что в ЦУМРе нечисто, а сделать ничего не можем”, — откровенно признался прокурорский работник, занимавшийся проверкой центрального управления.
На первый взгляд эта история не имеет отношения к армейской сокровищнице. Но организацию, которой доверен золотой запас Минобороны, отчасти характеризует...
На балансе МО драгметалл долго не задерживается. Первым делом на него накладывает лапу Гохран. Цены и условия сделок постоянно меняются, однако Минобороны традиционно остается крупнейшим в России поставщиком на рынке вторичных драгметаллов. Ежегодно оно реализует порядка 5 тонн “золотого эквивалента” на сумму почти полмиллиарда (!) долларов.
Собственных потребителей — “хитрые” лаборатории, отделы и цеха в научно-исследовательских институтах и на ремонтных заводах — обеспечивать золотом и серебром Минобороны не торопится: какой клиент из нищих НИИ?
— Свои ли, чужие — за драгметалл обязаны платить, — говорит полковник Павел Черных. — Это не нами придумано — не нам и отменять.
“Чужие” на деньги действительно не скупятся. К примеру, переработка серебросодержащих аккумуляторов позволила Министерству обороны построить в столичном микрорайоне Чертаново 393-квартирный дом; еще 17 тыс. “квадратов” военное ведомство прикупило в Можайске и Обнинске. Часть выручки от реализации палладийсодержащих катализаторов пошла на приобретение средств индивидуальной защиты для военных моряков... Но это — капля в море. Эксперты подсчитали: лишь за счет собственного золотого запаса Минобороны могло бы решить жилищную проблему в ближайшие несколько лет. Но все как в поговорке: “Съест-то он съест, да кто ж ему даст?..”
Сколько процентов от “золотых” сделок оседает в карманах армейских купцов, никто не считал. То одному богу ведомо. Но что немало — без сомнения. Пару лет назад какая-то газета писала, что первые шаги на эстраде Николая Баскова обошлись его отцу, начальнику ЦУМРа Виктору Баскову, в несколько сотен тысяч долларов. Приплюсуйте их к официальному полумиллиарду “золотых” долларов Минобороны, добавьте “гонорары” других чиновников МО — денег хватит не только на квартиры армейским бомжам — полстраны расселить можно...
