Лекарства в России скоро станут страшнее яда. А что страшнее отравы для россиян, нетрудно догадаться — это дороговизна. В том, что лекарства подорожают, никто из фармацевтов не сомневается. С 15 декабря в России ввели сертификацию на лекарственные препараты. Это значит, что ввозимые в страну пилюли, прежде чем пересечь границу, должны пройти спецконтроль.
Желание Минздрава, который выступил инициатором этого нововведения, ввести сертификацию на лекарства выглядит вполне безобидно и даже, можно сказать, гуманно по отношению к народу. Мы, дескать, заботимся о вашем, народ, здоровье. Мы собираемся бороться с фальшивыми пилюлями. Однако никто до сих пор не разъяснил, во что обойдется эта благородная борьба с фальшивками.
Правда, г-жа Матвиенко от имени правительства заверила страну, что больше, чем на 1,5 процента, лекарства не подорожают. Тем более что за сертификацию будет взиматься чисто символическая сумма — вроде бы всего 6 тысяч рублей. Ой ли?..
Логика всей нашей обездоленной жизни настойчиво шепчет: так не будет. И чтобы убедиться в этом, нет резона выспрашивать ни Минздрав, ни правительство, как они собираются удержаться на отметке 1,5 процента. Достаточно просто порассуждать по этой самой логике жизни. Ну что ж, начнем считать “бабки”, которые мы потеряем.
Кто будет проводить лабораторные исследования? Понятное дело, эксперты. А кто им зарплату будет платить? Естественно, народ через “добавленную” стоимость к лекарствам. Ну в самом деле — кто поверит, что Минздрав для лаборантов заработную плату из своих закромов достанет, если он давно уже отменил бесплатную государственную медпомощь и в принадлежащих ему учреждениях за лечение собирает денежки с больных.
А фонд зарплаты на сертификацию, судя по всему, должен быть неслабым. Говорят, экспертизу будут делать около 200 лабораторий, естественно, укомплектованных штатом сотрудников. Но и это еще не все. Минздрав для сертификации создает специальную фарминспекцию. Говорят, что полгода назад, когда сертификация еще в виде проекта обсуждалась в правительстве, запланированный штат фарминспекций оказался даже больше, чем весь Минздрав. Вот вам и первая предпосылка для удорожания лекарств.
А эти самые лаборатории оснастить оборудованием надо? Вот вам вторая предпосылка взлета цен.
Далее следует вороватая российская таможня, которая, кстати, буквально несколько дней назад опять опозорилась в глазах мировой общественности с грузоперевозками. Эта тоже свое возьмет. Например, за хранение лекарств на складе. Ведь никто не знает, сколько времени будет длиться процесс сертификации — неделя? две? три? А что будет, если кто-то захочет обойти очередь в лабораторию?.. Да и впустить-выпустить товар на границе тоже денег стоит. Понятное дело, что все таможенные затраты опять-таки распишут на каждую коробочку, на каждый пузыречек с лекарствами.
И фирмы-изготовители вместе с дистрибьюторами-поставщиками и аптеками-продавцами лекарств тоже свою денежку к розничной цене добавят. Ведь если процесс продаж удлинится из-за процесса сертификации, то должен же кто-то оплатить денежные потери в заторможенном товарообороте.
Нет, господа хорошие, уважаемые государственные чиновники, как хотите, но налипающие друг на друга как снежный ком проблемы сертификации на 1,5 процента никак не потянут.
И, кстати говоря, это запросто можно доказать. В январе этого года ввели налог на добавленную стоимость и налог на прибыль на лекарства. Накануне этого нововведения, в декабре прошлого года, правительство точно так же клялось, что больше, чем на 8—10 процентов, лекарства в цене не поднимутся. С тех пор прошел почти год. А кто-нибудь из правительственных чиновников, например г-жа Матвиенко, сходил в аптеку, чтобы узнать, почем нынче пилюли?
Мы не поленились — сходили. Ткнули пальцем наобум в первую же попавшуюся коробочку и спросили симпатичную девушку-аптекаршу: “Почем стоило ЭТО в прошлом году?”. ЭТО оказалось фосфалюгелем — лекарством от повышенной кислотности. В прошлом году препарат стоил 12 рублей. Сегодня — 17. То есть он вырос в цене практически на 40%.
Ткнули пальцем еще раз наугад — попали в раствор для линз. В прошлом году он стоил около 250 рублей, а теперь — на 100 рублей дороже.
Дальше тыкать пальцем смысла не было — практически все лекарства выросли в цене на 25—50% вместо обещанных 8—10. Даже с учетом годичной инфляции и подорожания коммунальных услуг — не дороговаты ли получились лекарства с введением НДС?
Вот и получается, что лучше уж фальшивые лекарства глотать, чем с ними так бороться. Ну какой от них урон здоровью, если в подделках намешан мел один? Глядишь, и эффект плацебо сработает — и от самовнушения организм сам же себя и вылечит. Все-таки лучше, чем осознавать, что ты болен, а лекарства тебе не по карману. От одной такой мысли раньше времени и помереть можно. И кому тогда будет в радость объявленная сертификация? Должно быть, производителям поддельных лекарств. Уж они-то свою фальшивку на рынок обязательно протащат — через все таможни, лаборатории и специнспекции со спецполициями. Только теперь по еще большей цене свой мел продадут и еще большие барыши по карманам распихают.
