Громкий скандал вокруг дела следователя по особо важным делам Юго-Восточной прокуратуры Салмана Рзаева оказался не последним в серии сенсационных криминальных “открытий” на автомобильную тему. Недавно выяснилось, что мошенники, торговавшие краденными в Европе иномарками, обвели вокруг пальца даже начальника Управления Московской прокуратуры Рауфа Гасанова, чем доставили прокурору и его семье массу неприятных минут, часов и даже дней. Гасанову пришлось, как провинившемуся школьнику, оправдываться перед своим непосредственным начальством, и если бы не принципиальная позиция Генеральной прокуратуры, не сделавшей поспешных оргвыводов, а разобравшейся в сути скандальной истории, людям, спланировавшим эту автоподставу, реально удалось бы снять прокурора с должности.
Когда еще пару недель назад в газетах появились заголовки типа “Прокурор ездил на краденой иномарке”, у читателей могло сложиться впечатление, что в руки “компетентных органов” наконец-то попалась “крыша” недавно раскрытой высокопоставленной автомобильной банды, за взятки занимавшейся легализацией угнанных в Европе авто. Выводы из опубликованных на эту тему статей, казалось, напрашивались сами собой, тем более что “важняк” Рзаев и прокурор Гасанов лет тридцать назад жили в одной республике. В таких случаях в голову приходит лишь старая, как сама российская коррупция, поговорка: “рука руку моет”.
Но при ознакомлении с новыми документами возникает еще одна версия истории с покупкой прокурором “краденой” “Ауди”. И при ближайшем рассмотрении факты о причастности Рауфа Гасанова к какому-либо организованному преступному сообществу могут быть оспорены. Зато возникает другая версия — более правдоподобная и пугающая цинизмом ее фигурантов. Налицо явная и наглая попытка свалить одного из высших чинов столичной прокуратуры. Возможно, дело в том, что Гасанов возглавляет в Мосгорпрокуратуре Организационно-контрольное управление, отвечающее за чистоту рядов этого ведомства. За последние два года благодаря проверкам, проведенным ОКУ, с руководящими должностями расстались многие нечистые на руку чиновники. А это значит, что у Гасанова — десятки могущественных врагов, готовых на все, чтобы рано или поздно отомстить обидчику. Поэтому ему не раз угрожали убийством — его самого или его близких. Первый раз это произошло еще 10 лет назад: тогда Останкинским судом был осужден за угрозу убийством в адрес прокурора в связи с исполнением им своих служебных обязанностей опасный рецидивист. С тех пор поток угроз не прекращается. Кстати, года полтора назад именно Гасанов требовал отставки того самого Салмана Рзаева, связь с которым приписали ему некоторые СМИ. Однако об этом знали только коллеги и враги Гасанова, а не широкая публика. Поэтому так изощренно “наказать” прокурора, публично связав его имя с именем подозреваемого в серьезном преступлении, мог только кто-то из “обиженных” им коррупционеров.
Однако история с попыткой скомпрометировать прокурора столь высокого ранга стоит того, чтобы изложить ее в деталях. Вот как все это было.
В октябре 2001 года один из дальних знакомых жены Рауфа Гасанова предложил ей подумать о том, чтобы поменять семейный автомобиль. Елена Гасанова ездила в то время на “Вольво”, купленном после длительной зарубежной командировки (жена прокурора — известный в банковском мире финансовый аналитик — в разное время работала на несколько крупных российских и зарубежных банков). Предложение показалось Елене Алексеевне вполне разумным, поскольку ей предлагалось получить хоть и подержанную, но в лучшем, чем “Вольво”, состоянии “Ауди-А8” за относительно небольшую доплату (“Вольво” удалось продать за 22 тысячи долларов, и доплатить надо было всего лишь 4 тысячи). Знакомый уверял в том, что машина, которую он предлагает, абсолютно юридически чиста и не фигурирует в “черных списках” Интерпола. Тем более что по документам прежними владельцами “Ауди” числились еще двое россиян. Продавец предложил оформить автомобиль по генеральной доверенности (продаю, мол, и так дешево — с переоформлением сами потом разберетесь). Зарегистрирован автомобиль был на некую гражданку, проживающую в подмосковном Зеленограде. Возможно, именно этот факт должен был вызвать подозрения прокурорской четы, но поскольку речь шла о юридически беспроблемной машине, причем продаваемой за вполне разумные деньги, к тому же еще и через хоть и шапочно, но знакомого человека, то Елена Гасанова пошла на эту сделку почти без колебаний. Тем более что вместе с автомобилем ей были переданы все прилагавшиеся к нему документы (ПТС, сервисная книжка и т.д.), а также двойной комплект отключения противоугонной системы с чип-ключами, что в случае с краденой машиной практически исключено.
Однако наслаждаться качеством и комфортом продукта германского автопрома семье Гасановых довелось недолго. Уже в мае 2002 года Рауфа Мамедовича пригласили в ОВД “Замоскворечье”, где прокурору предстояла крайне неприятная встреча с человеком по имени Резо Бакрадзе (фамилия изменена) — генеральным директором некой компании, якобы представляющей интересы немецких страховщиков, которые разыскивают похищенный в Германии автомобиль, похожий на “А8”, полгода назад купленный Еленой Гасановой. Господин Бакрадзе заявил, что у него есть судебное решение об аресте всего имущества гражданки Горюновой (фамилия изменена), в том числе и автомобиля, в связи с тем, что машина числится в розыске. Когда выяснилось, что Гасановы — добросовестные приобретатели и что у них есть на нее все полагающиеся по закону документы, судебный пристав, присутствовавший здесь же, предложил оформить разрешение на временное ответственное хранение арестованного авто Гасановым. Что и было сделано.
После этого, как рассказал нам сам прокурор, Бакрадзе начал постоянно звонить ему домой и предлагать разрешить конфликт “полюбовно”. То есть уплатить ему 15 тысяч долларов. Гасановы пришли в ужас: все происходящее с ними уж очень напоминало общеизвестные истории с вымогательством денег за числящиеся в угоне иномарки. Такую грязь рядом с именем высокопоставленного столичного прокурора, более всего дорожащего своей репутацией, и представить себе было невозможно. По факту вымогательства господином Бакрадзе крупной суммы денег Елена Гасанова написала заявление в милицию. Обескураженный прокурор снова кинулся проверять машину на угон. Ответ ГИБДД был не менее обескураживающим: по спискам Интерпола машина в угоне не числится. Так почему же на нее налагает арест судебный пристав? Почему какой-то Бакрадзе требует от него денег? Почему Зеленоградский суд принимает решение об отчуждении авто в пользу мифического представителя немецкой страховой компании?..
На все эти вопросы может быть только один ответ: предмет “разборок” — не автомобиль, а сам прокурор. Настоящая цель автомобильного скандала — разрушение его репутации, а возможно, и нанесение серьезного ущерба репутации всей столичной прокуратуры.
Последовавшие затем события подтвердили опасения Гасанова.
27 ноября Гасанов с женой должны были улететь на отдых за рубеж.
Но когда они в 9 часов вечера вышли из дома, то у подъезда их уже встречали непрошеные гости — человек 12—15 приехавших на нескольких иномарках людей. Один из этих людей отрекомендовался судебным приставом и сказал, что задерживает Гасановых до тех пор, пока они не вернут автомобиль. Когда Гасанов ответил, что не намерен выполнять распоряжения совершенно неизвестных ему людей, у которых к тому же не было с собой никаких документов, подтверждающих их полномочия задерживать прокурора или забирать его имущество, в его адрес посыпались угрозы. Тут же предъявили и гражданку Горюнову, которая была готова заявить, что стать фиктивным владельцем машины ее убедил чуть ли не сам Гасанов за 50 долларов. При этом она не переставала кричать: “Верните мне мою машину!”, видимо, забыв, что год назад ее продала.
По словам Гасанова, все происходящее выглядело настолько абсурдно, что казалось каким-то глупым розыгрышем, тем более что у супругов уже было на руках очередное подтверждение ГИБДД об отсутствии “Ауди” в списках розыска Интерпола (в нем были только две “Ауди” с похожими окончаниями номеров VIN). Поняв, что, втянувшись в нелепую дискуссию с приехавшей шумной толпой “конфискаторов”, прокурорская чета просто опоздает на самолет, Гасанов предупредил “пристава” о том, что вызовет милицию, если ему не дадут уехать. Только после этого ему и его жене дали уйти. Машину забрали приехавшие люди, прихватив с собой все, что в ней было, — в том числе и ключи от квартиры Гасановых, и лежавшие в багажнике личные вещи супруги.
Вернувшись из отпуска, Гасанов обнаружил растиражированную в прессе информацию о “прокуроре на краденой иномарке” и о том, что якобы именно он был “крышей” знаменитой рзаевской автобанды. Прокурору стало ясно: специально под него была разыграна ситуация, в которой репутация Гасанова понесла бы самые ощутимые потери. В его отсутствие “правда о прокуроре” была кем-то эффектно преподнесена журналистам, легко поверившим в версию о “высокой крыше” автобандитов. Тут пригодился и факт зарубежного отдыха Гасановых: откуда, мол, у прокурора на это взялись деньги? А откуда у прокурора взялись деньги на “пятикомнатную квартиру в элитном доме с видом на Кремль”?..
Все, кто хоть раз был дома у Гасановых, знают, что “элитному” дому — почти сто лет, в нем деревянные перекрытия, по стенам идут угрожающего вида трещины, а соседствует это “супердорогое жилье” с кишащими тараканами коммуналками. Да и Кремль можно увидеть разве что с крыши этого дома. А получили Гасановы эту квартиру, обменяв на нее свою трехкомнатную и двухкомнатную родителей жены прокурора, с которыми с тех пор вместе и живут.
Удар по прокурору был нанесен продуманно и жестоко. Казалось, что цель достигнута. Однако во всех обвинениях в адрес прокурора оказалось слишком много явных нестыковок, к тому же жертвой мошенничества стал не кто-нибудь, а один из самых известных московских прокуроров.
И все же остается много вопросов в деле о “прокурорской иномарке”. Например: почему у нас так легко зарегистрировать юридически сомнительный автомобиль? Или: кто гарантирует спокойствие рядовых граждан, которые каждый день рискуют стать жертвой мошенников? Кто защитит их от произвола и вымогательства? И почему до тех пор, пока беда не коснулась одного из ее крупных чинов, прокуратура сама не начала бить тревогу? И главное — когда подобные вопросы в России перестанут звучать как риторические, то есть как такие, печальный ответ на которые давно известен?..
