В цеху по ремонту транспорта дымят три буржуйки. Водители в телогрейках и валенках дружно рубят дрова и подбрасывают в топку.
— Вот, сами сварили, — не без гордости поглядывая на печки, говорит мойщик автобусов Николай Щукин. — Притащили старые бочки, на свалке нашли трубы...
Тут же наготове огнетушители. Мыслимое ли дело — разжигать костры рядом с бензином и горюче-смазочными материалами!..
На улице — 30 градусов мороза, а в ремонтном цеху Электростальского пассажирского автотранспортного предприятия — минус 10. Слесари залезают в ледяную яму и задеревеневшими руками крутят гайки.
— Работаем, пока ключ к рукам не прилипнет, — рассказывает Василий Косянин. — Потом бежим к буржуйке...
— Один наш коллега руки здесь отморозил, — вспоминает слесарь Виктор Беляев. — Второй месяц на больничном, но пальцы до сих пор не слушаются.
— Перегреваемся у печки, а потом на холод, — вступает в разговор водитель Юрий Шалыгин. — В результате — воспаление легких...
В конце осени “Мосэнерго” за долги “лечило” Электростальский завод тяжелого машиностроения отключением электричества. От котельной завода грелись семь предприятий — в том числе ПАТП. Кстати, все они вовремя платят по счетам. Тепловые системы у них разморозились и не восстановлены...
Мы — в автомоечном цехе. Автобусы не мыли целых три месяца. Здесь уже выросла ледяная гора. Из 500 работников предприятия только в прошлом месяце 130 уже побывали на больничном.
А как не болеть? Слесари по 8 часов лежат под автобусами. От масла и копоти пытаются отмыться в ледяной воде. Теплой-то нет... В целом пассажирские перевозки по городу сократились на 30%, увеличился и интервал движения.
— В автобусах расклеиваем объявления и объясняем людям, что в “вечной мерзлоте” мы не можем работать в полную силу... — рассказывает гендиректор ПАТП Владимир Полежако.
По соседству — пожарная часть №45. Караульный заботливо поддерживает огонь... в буржуйке! Рубит дрова и рвет газеты. Ответственнейшее дело! Пожарные машины всегда должны быть наготове — заводиться с полоборота, поэтому сегодня отапливаются они спереди буржуйкой, а сзади — калорифером.
Отряд нам удалось обнаружить с трудом. В помещение пробирались на ощупь: в коридоре почему-то не было света. Сигнал тревоги тут тоже не работает. Если случается пожар, дежурный, как кукушка, открывает дверь и кричит: “Пожар!”
В ожидании очередного ЧП брандмейстеры сушили сапоги и грели ноги прямо на обогревателях. Посреди грязной комнаты обтекал парень: с его формы лилась вода. Парень не спешил переодеваться.
— Вот с пожара приехал, — как бы извиняясь пояснил он. — Переодеться не во что. В раздевалке такой колотун, что одежда не сохнет...
— Может, горячий душ? — советуем “бойцу”.
— Вы думаете, я отогреюсь в маленькой раковине с ледяной водой?! — возмущается пожарный. — Душевая нам и не снилась!
Пока мы разговаривали, во двор въехала пожарная машина, доверху наполненная... дровами.
— Приходится попрошайничать, выпрашивать у предприятий, — пояснил водитель. — Хотя используем машину не по назначению.
Виновник суматохи — завод тяжелого машиностроения — работает как ни в чем не бывало. Для себя он восстановил теплотрассу. Как перенесут зиму другие предприятия — гендиректора завода мало волнует. Он в отпуске...
