На гербе Следственного комитета МВД красуются перекидные весы. По идее, это весы Фемиды, но на ум почему-то приходят совершенно иные, чисто рыночные аналогии, ведь появление герба чудесным образом совпало с воцарением в МВД Михаила Зотова.
Это имя мало известно широким массам. Впрочем, серым кардиналам и не нужна публичность. Темнота и тишина — главные слагаемые их успеха.
Может быть, потому-то Зотову — едва ли не единственному из всей команды Рушайло—Орлова — и удалось сохраниться в МВД по сей день. Не просто сохраниться, но и остаться во главе огромной, многотысячной армии милицейских следователей.
Проворовавшегося милиционера схватить за руку — трудно. Нечестного следователя — трудно вдвойне: охотник ни за что не угодит в силки и капканы, которые сам же и расставляет.
Кто лучше следователя знает, как беспрепятственно нарушить закон? Взять взятку и не попасться? Кто увереннее них ориентируется в правовом лабиринте, в распутице законов и указов?
Уж в чем-чем, а в непрофессионализме генерала Зотова, первого зам. начальника Следственного комитета МВД, уличить не может никто.
Этот человек давно уже стал притчей во языцех. О его художествах и изобретательности ходят легенды: еще с тех пор, когда он работал в ГУВД Москвы. А уж после перехода в МВД. Но... Не пойман — не вор.
Следователь Центрального РУВД г. Кемерово Ольга Сулим вышла на службу только неделю назад. Она бюллетенила три с лишним месяца, но дальше тянуть было уже нельзя.
Сулим знает, что участь ее решена. Оставить без работы могут в любой момент: генерал Зотов словами на ветер не бросается.
— Когда в Кемерово приезжала проверка Следственного комитета, мне сказали прямо: Зотов приказал вас уволить, — грустно констатирует она.
...О скандале вокруг “Антоновского рудоуправления” газеты писали немало. Этот завод, производящий кварциты, стал яблоком раздора между двумя финансовыми гигантами: “Русским углем” и “МДМ”. И те, и те предъявляли свои права на контрольный пакет его акций, в средствах и силах не скупились, и Сулим оказалась зажатой жерновами этой войны...
— Как только начальство приказало мне возбудить уголовное дело, — говорит следователь, — я сразу поняла, что влезаю в неприятности. Пыталась отказаться, но не позволили...
Собственно, дело, которое попало к Сулим, касалось лишь одного аспекта скандального передела собственности — чехарды с реестром акционеров. Как оказалось, каждая из сторон завела себе свой, собственный реестр. (Это примерно то же, как если бы у нас с вами было по два паспорта и по две трудовых книжки.) Естественно, начались хаос и неразбериха: кто-то кому-то списывал акции, кто-то — приписывал...
Но если с одним — законным — реестром никаких вопросов не возникало (он находился там, где ему и положено было быть), судьба второго оставалась неизвестной. Его еще только предстояло найти...
В конце октября следователь Сулим вместе с двумя оперативниками прилетает в Москву, в некое ЗАО “Иркол”. Именно здесь должен храниться таинственный реестр, но в “Ирколе” только разводят руками: да, реестр был, но мы отослали его в Смоленск.
Сулим не верит. Ордер на обыск заготовлен у нее заранее. Правда, руководство “Иркола” настоятельно рекомендует ей воздержаться от резких шагов, намекая на дружбу с некими высокопоставленными особами, но Сулим советам этим не внемлет. А зря!
ИЗ РАПОРТА СЛЕДОВАТЕЛЯ СУЛИМ О.Н.:
“Вечером 31 октября в помещение “Иркола”, во время проведения обыска, вошли двое сотрудников Следственного комитета при МВД России: старший следователь по ОВД Демидов А.М. и зам. начальника отдела Зайцев А.М. и в ультимативной форме потребовали прекращения обыска. В настойчивой форме мне было предложено проехать для беседы с первым зам. начальника СК при МВД России генерал-лейтенантом юстиции Зотовым М.Н., который, по их собственному выражению, “вызывает меня на ковер”.
— Когда мы приехали в МВД, — рассказывает Сулим, — Зотова уже не было. Но Зайцев сказал, что это не беда, они действуют по его личному указанию. Зотов, дескать, крайне недоволен моим приездом в Москву, тем, что никто не согласовал это с МВД, и приказывает срочно убираться домой. Я пыталась возразить, что следователь — лицо процессуально независимое, но меня подняли на смех...
Ясно, подняли. В нынешнем Следственном комитете словосочетание “независимый следователь” только улыбку и может вызвать. Людям с принципами делать тут попросту нечего: либо будешь служить Зотову — либо не будешь служить вообще.
Здесь давно уже не расследуют серьезных дел о коррупции или многомасштабных аферах. Заниматься приходится ерундой уровня райотдела — мошенничеством, вымогательством. Почему? Да потому что серьезные дела неминуемо задевают интересы серьезных же людей. (Руководителей нефтяной компании ТНК, например. Или же — магнитогорского меткомбината. Многих других фигурантов спущенных на тормоза уголовных дел.)
За три с лишним года зотовского правления Следственный комитет превратился в этакий “стол заказов”, где с одинаковой легкостью можно организовать совершенно пустое дело и прекратить — самое серьезное, в любом уголке страны...
Нет сегодня в милицейской системе людей более могущественных, чем следователи. Им по плечу то, что не под силу даже великому Копперфильду.
Это раньше коммерсанты решали свои проблемы при помощи бандитов с утюгами наперевес. Сегодня на смену “бригадам” пришли служители закона. Хотите убрать конкурента с рынка? Обанкротить понравившееся предприятие? Вывести компаньона из игры? Будьте любезны: одна роспись следователя — и дело в шляпе. И неважно, что до суда дело такое никогда не дойдет: к этому моменту поставленные цели давно уже будут достигнуты...
Я мог бы привести десятки таких примеров, но мне жаль газетных площадей. Да и многие из них известны всей стране, ведь передел любого крупного предприятия обязательно сопровождается возбуждением дел...
В Следственном комитете МВД явления эти — стали практикой обыденной. Здесь не гнушаются ничем, никакой мелочью. Столичный коммерсант Александр Алехов сумел убедиться в этом очень хорошо.
Несколько лет назад СК МВД возбудил против Алехова дело. За вымогательство. На основании одного-единственного документа: заявления некоего гр-на Фредова.
Фредов писал, что Алехов под стволом пистолета заставил его дать расписку на 25 тысяч долларов и теперь пытается отобрать эти деньги. (Экий хитроумный, предусмотрительный злодей. Мог бы сразу ограбить, так нет...)
Конечно, прежде, чем возбуждать такое дело, в МВД должны были бы провести предварительную проверку. Тем более уже раньше Фредов обращался и в райпрокуратуру, и в ЦРУБОП и везде получал отказы. Но...
Все оказалось просто: заявитель Фредов был близким другом Михаила Зотова (Алехов говорил, что зотовскую фамилию он слышал от Фредова еще в середине 90-х). И этого обстоятельства оказалось вполне достаточно, чтобы ночью, в нарушение всех мыслимых и немыслимых законов, без санкции прокурора провести у человека обыск, задержать его несовершеннолетнего сына, бросить за решетку самого Алехова.
Я не буду утомлять вас перечислением многочисленных фактов беззакония, допущенных Следственным комитетом. Скажу лишь, что в этом деле Зотов принимал самое активное участие (он даже, еще до возбуждения, лично (!) ездил за “отказным” материалом в ЦРУБОП). А появление дела странным образом совпало с обращением Алехова в суд: он пытался вернуть доллары, которые одолжил когда-то Фредову.
Но стоило Генпрокуратуре затребовать дело к себе, произошло событие еще более удивительное. Из сейфа следователя тотчас же были “украдены” все изъятые при обыске вещдоки: и злополучная расписка в том числе. (Нет расписки — нет и долга.) Однако экспертиза установила, что сейф никто не вскрывал, кражу попросту сымитировали.
А вскоре по инициативе Зотова этот следователь (его фамилия Данилкин) был повышен в должности. Он стал зам. начальника 1-го отдела. Это произошло почти одновременно с решением Никулинского суда, который обязал-таки Фредова вернуть Алехову долг...
...Замаранными людьми руководить куда проще, чем принципиальными и честными: эта доктрина была рождена задолго до явления генерала Зотова.
Зотов слишком умен, чтобы творить произвол собственными руками, для того-то и расставляет он на всех важных участках субъектов, подобных Данилкину. Послушных, беспрекословных, готовых выполнить любую его команду. В Следственном комитете отлично знают: какие бы грехи ни числились за тобой — если будешь преданно служить Зотову, жди повышения. Ведь назначил он другого “блестящего” следователя — В.Лобанова — заместителем начальника экономического отдела. (Лобанов отличился, расследуя откровенно заказное дело о векселях Рязанской ГРЭС, которое по прошествии пяти лет прекратили лишь в минувшем декабре.)
И вертикаль эта, увы, охватывает не один только центральный аппарат МВД, но и большинство федеральных округов, городов и областей.(Скажем, следственным управлением Москвы верховодят его бывшие сослуживцы Глухов и Степанцев. Подмосковным — зотовский ставленник Виктор Козыр.)
Нет такой задачи, которую не смог бы решить Зотов. Все — в его власти. И хотя формально он лишь первый зам. начальника Следственного комитета, это ровным счетом ничего не значит. Его нынешний шеф — Виталий Мозяков — фигура чисто политическая. До прихода в МВД Мозяков работал старшим прокурором в Ленинградской области. Курировал тюрьмы и колонии.
Обвести вокруг пальца такого “знающего” человека, подчинить своей воле — человеку класса Зотова — задача несложная.
Потому-то и чувствует он себя в МВД абсолютным хозяином. Потому-то здесь регулярно и пропадают дела. Последний случай произошел совсем недавно. На сей раз из кабинета “важняка” Корытова “исчез” 1-й том очередного дела о вымогательстве.
Сценарий знакомый. Правда, с совсем другими нолями. Не “жалкие” 25 тысяч находятся теперь на кону, а шесть миллионов. Долларов. Ровно столько вымогали у председателя наблюдательного совета одного из московских банков трое бывших сотрудников КГБ.
Деньги серьезные. Ради них стоит побороться. И хотя все вымогатели были арестованы, вскоре следствие вдруг пошло на попятную. Заявителю — Сергею Лобареву — сказали откровенно: дело придется закрывать. Хотя — можно и договориться...
Процитирую заявление Лобарева в прокуратуру: “Из разговора Алексеева (начальник 1-го отдела СК МВД; это у него служит заместителем уже знакомый нам “обокраденный” Данилкин. — А.Х.) я понял, что мне необходимо искать выход на Зотова и заплатить деньги за направление дела в суд, поскольку Зотову, вероятно, кто-то уже заплатил за прекращение дела, и ему необходимо либо выполнить это требование, либо возвратить деньги назад”.
...Это раньше, в стародавние времена, следователи брали взятки у одних только жуликов. Теперь — с воцарением Зотова — платят все: даже потерпевшие. Правосудие не работает на голодный желудок...
Но вернемся, однако, к истории с фальшивым реестром...
Ольгу Сулим обрабатывали в Следственном комитете до поздней ночи. Чуть ли не силой заставили написать рапорт на имя Зотова о том, что “антоновское” дело “необоснованно” возбуждено по инициативе прокуратуры. Написать она написала, но про себя решила твердо: пока не найдет злополучный реестр — из Москвы не уедет.
Только и Зотов отступать не собирался. Уже на другой день в Кемеровское ГСУ за подписью генерала ушла шифротелеграмма, в которой он требовал срочно выслать ему материалы уголовного дела. (По счастью, дело в этот момент затребовала прокуратура.)
Следователю пришлось переходить на нелегальное положение. После того как зотовские вассалы поняли, что полюбовно договориться не получается, в ход пошли иные методы.
На мобильный телефон Сулим начались звонки с угрозами. “Тебе что, надоело жить?” — ласково вопрошал аноним. Он был на удивление хорошо осведомлен обо всех деталях ее похода в МВД. Впрочем, почему “на удивление”? В Москве номер мобильника Сулим знали только в Следственном комитете.
Чем объяснялась такая странная активность СК? Сулим поймет это очень скоро. 6 ноября вместе с оперативниками она вновь пришла в “Иркол”. Взяла в руки журнал исходящей документации и обомлела: на первой же странице значилось, что выписку какого-то реестра получил... Зотов М.Н.
Конечно, это может быть простым совпадением, только слишком много таких совпадений приходится на одну нашу историю. И удивительный интерес столь высокого чина к какому-то заштатному, провинциальному делу. И попытки Следственного комитета любыми путями остановить обыск.
Сулим рассуждает логично: если бы генерал Зотов запрашивал документы в “Ирколе” официально — в журнале фигурировала бы не его фамилия, а должность. А это значит, что Зотов, получивший выписку из реестра какого-то предприятия, является его акционером: посторонним людям реестродержатель информацию не выдает. Что ж, теперь все становится на свои места...
“Иркол” — контора серьезная Здесь находятся реестры сотен компаний (в том числе, говорит Сулим, и нефтяной компании ТНК, где работает теперь ближайший соратник Зотова и Орлова, экс-начальник Следчасти МВД генерал Новоселов).
Впрочем, не будем теряться в догадках. Пусть лучше на вопрос этот — чего же так боялся генерал Зотов? — ответит детальная проверка.
Следователь Сулим сделать этого уже не смогла. 6 ноября, прямо с обыска, ее увезли в МВД сотрудники Следственного комитета. (“Не поедешь подобру, — пригрозили ей, — наденем наручники”.) По телефону и.о. начальника Кемеровского ГСУ строго-настрого приказал возвращаться домой.
Две эти девушки никогда не встречались. Они служат друг от друга за тысячи километров, в их облике нет ничего общего. И тем не менее — они очень схожи: кемеровский следователь Ольга Сулим и ее подмосковная коллега Евгения Ненахова.
Следователь областного ГУВД Ненахова вела дело против одного из лидеров “солнцевской” группировки, Арнольда Спиваковского. Это было беспрецедентное по степени давления дело. Кто только не пытался вытащить Спиваковского на свободу: и руководство облпрокуратуры, и ГУВД. Когда же Ненахова встала насмерть, ей попросту взорвали машину...
Генерал Зотов принимал самое активное участие в судьбе “авторитета”. Много раз его подчиненные всеми правдами и неправдами пытались забрать уголовное дело в МВД.
Обо всех перипетиях этого скандального дела я написал еще весной. В день публикации Ненахову вызвали в МВД. К Зотову. Больше всего генерала интересовали два вопроса: каким образом информация попала в газету и почему следствие арестовало Спиваковского, объединив несколько “наркотических” дел в одно?
— Это указание Бирюкова, — ответила Ненахова.
— А кто такой Бирюков?! — бешено вперился в нее глазами Зотов. — Это беззаконие даром не пройдет! Спиваковский будет освобожден!
Разумеется, Зотов отлично знает, кто такой Бирюков: первый заместитель генпрокурора. Человек, надзирающий за следствием в масштабах страны (в том числе и за милицейским). Но столь велика ненависть его к прокурорам, что он не стесняется даже скрывать своих истинных чувств.
Прокуроры очень мешают Зотову жить. Они — единственные, кто пытается хоть как-то воспрепятствовать беспределу милицейского следствия: не дают санкций на незаконный арест, выносят протесты.
Дошло до того, что Следственный комитет разослал официальные директивы во все регионы: “Не допускать совершения следователями действий, связанных с обеспечением явки (обвиняемых) к прокурору”. Что это, как не откровенное вредительство?
Причины такого антагонизма — не в личностях. В подходе. За три с лишним года зотовского руководства система милицейского следствия оказалась уничтоженной почти до основания.
Вот лишь несколько цифр: в 2001 году суды вернули на дополнительное расследование без малого 52 тысячи милицейских дел. 22 тысячи обвинительных заключений не было поддержано прокурорами (это на 15% больше, чем в году 2000-м). Почти на семь процентов выросло число незаконно возбужденных дел, которые прекратила прокуратура.
И это при том, что общее количество дел — а уж тем более дошедших до суда — уменьшается с каждым годом.
Но Следственный комитет такая убийственная статистика ничуть не волнует. И то верно: на делах рутинных капитала не наживешь. О ведомственном контроле здесь вспоминают, только когда появляются дела вроде “антоновского” или “солнцевского”. Там, где можно поживиться...
...Еще лет 10 назад Следственная часть МВД Союза гремела на всю страну. Лучшие следователи — опытнейшие, честные — вели сложнейшие, многоэпизодные дела, каждое из которых попадало потом в анналы криминалистики.
Всего 10 лет, а кажется, будто миновала целая вечность. Все серьезное, что было здесь — и Смоленский, и Березовский, — исчезло одновременно с переходом СК на хозрасчет и самоокупаемость. С появлением Зотова и ему подобных.
Когда Рушайло и Орлов “приватизировали” МВД, свои реформы они начали именно со Следственного комитета. Людям практичным, им было ясно, что одними лишь “масками-шоу” безграничной власти не получить. Иное уголовное дело — эффективнее десятка РУБОПовских “наездов”.
Во главе Следственного комитета стояли тогда генералы Кожевников и Титоров, люди старорежимные, сиречь честные. Новой команде они, понятно, были не нужны, и место Кожевникова занимает Николай Соловьев, бывший когда-то начальником столичного следствия. Зотова он знал давно и тесно (тот всю жизнь проработал в Москве), в хватке его не сомневался.
Так в середине 99-го зам. начальника Следственного управления ГУВД полковник Зотов, перепрыгнув сразу через пять-шесть ступенек, становится первым заместителем Соловьева.
(Определенную роль, впрочем, здесь сыграли и теплые отношения Зотова со всесильным помощником министра Орловым.)
Я хорошо помню, какой шок у большинства сотрудников вызвало это назначение. Комитет стал меняться на глазах. Один за другим уходили в отставку честные следователи, не желающие мириться с начавшимся беспределом, солдатчиной и “заказухой”.
Все, что затрагивало интересы людей, близких к Орлову и Рушайло, в кратчайшие сроки было развалено (одна только история Смоленского и Нахмановича чего стоит). И обратно, по первой же команде начиналась травля неугодных. Диапазон огромный — от коммерсантов (вроде гендиректора Качканарского ГОК) до мэра Москвы.
Именно Зотову, в разгар антилужковской истерии, была поручена фабрикация уголовных дел против московских властей. Во всеуслышание он заявлял тогда, что МВД расследует 30 дел на мэрское окружение. Самое громкое — хищения при строительстве МКАД, откуда якобы украдено 256 миллиардов деноминированных рублей. Потом, правда, оказалось, что цифра эта в десять раз превышает весь бюджет стройки, а большинство обвиняемых к московскому правительству отношения вообще не имеет.
Чем сильнее крепло могущество Орлова и Рушайло, тем больше власти появлялось в руках у Зотова. Его непосредственный начальник генерал Соловьев сосредоточился на вопросах глобальных, переложив всю текучку на зотовские плечи. И так получилось, что вскоре он превратился в фигуру самостоятельную, конкурентов по изощренности себе не имеющую. Даже когда в МВД пришла новая власть, Зотов остался на месте. “Другого такого профессионала у нас нет”, — объясняло руководство в кулуарах.
У Рушайло с Орловым — множество грехов, но этот, наверное, самый тяжкий: подминая МВД под себя, они вывели на первые роли людей, подобных Зотову. Принципиальность, порядочность, честность — вся эта химера роли никакой не играла. Им были нужны надежные, понимающие с полуслова исполнители, гауляйтеры: и чем замазанней — тем лучше.
Что представляет собой Зотов — они знали прекрасно. Еще до перехода в МВД этот человек вызывал неподдельный интерес сразу нескольких российских спецслужб.
Его подозревали в небескорыстном давлении на ход ряда дел. (Дело о чеченских авизо, дело “Техмашимпорта” и т.д.) А в 97-м году он и сам оказался фигурантом уголовного дела.
Тогда следственное управление Москвы незаконно — наплевав даже на строжайший запрет МВД — продало крупную партию бытовой техники, изъятой на одном складе (по самым скромным подсчетам, ущерб государству составил более миллиона долларов). Решение о реализации принималось в кабинете Зотова.
И хотя всем все было понятно... И хотя выяснилось вскоре, что воровская торговля вещдоками была поставлена в зотовском хозяйстве на поток (тот же самый фонд, через который ушла техника, регулярно получал на реализацию изъятые партии сигарет и водки, которые продавались потом за гроши, по поддельным актам экспертиз)... Доказать вину будущего генерала прокуратура не смогла (или не захотела).
А потом, после счастливого его вознесения, это и вовсе стало невозможным: фигуры такого ранга в России не сажают. Их даже не снимают.
До тех пор пока Зотов остается на своем посту, ни о каких реформах в милицейском следствии и речи быть не может. Нельзя вылечить гангрену, не ампутировав больную конечность, и чем дольше откладывать операцию — тем сильнее гангрена растечется по всему телу.
Все, о чем я пишу, — вряд ли вызовет шок у руководства МВД и Генпрокуратуры. Эти (и, наверное, другие) факты отлично известны и министру внутренних дел, и Генеральному прокурору.
И тем не менее кадровые бури обходят Зотова стороной, а с недавних пор поползли даже слухи, будто он может стать директором создаваемой сейчас Федеральной службы расследований: монстра, куда вольется следствие из всех силовых ведомств — прокуратуры, МВД, ФСНП.
Неужели столь велико могущество этого человека? Неужели за спиной его стоят такие силы, против которых беспомощны и глава МВД, и Генеральный прокурор, и даже его непосредственный начальник, генерал Мозяков?
— За полтора года, — сказал недавно президент, — из центрального аппарата МВД уволено 130 генералов.
Я очень хочу надеяться, что в скором времени цифра эта вырастет как минимум еще на одну фамилию...
Р.S. Прошу считать эту публикацию официальным обращением к Генеральному прокурору России и министру внутренних дел, основанием для проведения проверки и отстранения М.Н.Зотова от занимаемой должности.
