Когда-нибудь видели бизнесмена летающим над батутом? Ну что вы смеетесь? Ведь и такое бывает. Вот, например, Александр Москаленко, олимпийский чемпион Сиднея по прыжкам на батуте (между прочим, как и его землячка Ирина Караваева, — первый в истории этого вида спорта). А по совместительству — хозяин ресторана в Краснодаре, бывший владелец бензоколонки и торговец нефтью.
Корреспондент “МК” застал Москаленко на спортивной базе в Подмосковье. Играющим в карты... как раз с Ириной Караваевой. В одних шортах. “Вы что, на раздевание играете?” — захотелось мне спросить. Но я не стала. Неприлично как-то. Поговорим лучше о спорте. Сначала.
— Мне кажется, ваш вид так и не вышел из тени после сиднейской Олимпиады?
— Да, все дело в том, что российские средства массовой информации почему-то предпочитают писать в основном о футболе, хоккее. Ну еще теннис немного затрагивают. Про ту же борьбу или батут — почти ничего. В лучшем случае технические результаты.
— А что интересного можно написать о прыжках на батуте?
— Так ведь это — начало всех начал! Ни один прыгун в воду не полезет на трамплин, пока не натренируется на батуте. Со спортивной гимнастикой то же самое... В советское время у нашего вида была достаточно широкая география. Потом — увы. Неолимпийский вид — так ничего никому и не надо. Одна за другой стали закрываться школы. Выжила только краснодарская, потому что у нас были победы на чемпионатах Европы и мира.
— Почему же у многих других видов не было таких проблем?
— Они изначально были олимпийскими. У нас же при финансировании все учитывается. Вот сейчас батут — вид спорта категории “А”, то есть олимпийский. В котором к тому же есть возможность завоевать медали. А вот если ты относишься к категории “С”, денег не получишь. Как хочешь, так и выживай...
— А сейчас, как я понимаю, проблем не возникает?
— Грех жаловаться. Вопросы после нашей победы в Сиднее стали намного проще решаться.
“Войти в бизнес тяжело, но еще сложнее выйти”
— Год назад вы грозились уйти в ресторанный бизнес — на заработки для любимого вида спорта?
— Так я сейчас достраиваю свой ресторан. Всегда занимался бизнесом. И никогда этого не скрывал.
— Не боитесь в наше-то смутное время?
— Я нефтью торговал, а вы меня ресторанами пугаете...
— Я вас ничем не пугаю, но есть бандиты, которым это не чуждо.
— Я живу в небольшом городе. Все знают, что я не жадный человек: после Олимпиады квартиру сестре подарил, друзьям помог... Те же бандиты это видят. И относятся ко мне адекватно.
— Но вы же каким-то образом знакомились с ними?
— Скажем так, многих я и раньше знал, потому что заканчивал Краснодарскую академию физкультуры.
— А как вы вообще среди предпринимателей оказались?
— В 94-м году я выиграл свой третий чемпионат мира. И тогда наступил момент “икс”: денег не платили, цели были достигнуты все. Стимулы пропали сами собой. Рос маленький ребенок, надо было кормить семью. И я принял решение оставить спорт и открыть свою бензоколонку.
— Прямо так сразу?
— Да, прямо так сразу.
— Как вам это удалось?
— Остались определенные связи. А потом я уже раскрутился.
— Тяжело было?
— Главное правило, которое я для себя усвоил, — честность. Войти в бизнес тяжело, но еще сложнее выйти. Мне удалось и то, и другое. Плюс остались прекрасные отношения с людьми.
— Партнеры с вами тоже вели себя честно?
— Не всегда. Иногда, не по своей воле, я попадал в ситуации, когда оказывался должен. Но расплачивался, хотя суммы были немаленькими. Например, мой самый крупный долг — 1 миллион 200 тысяч долларов. Отдал.
— И сколько времени вы были бизнесменом?
— Три года. Потом узнал, что батут включили в программу Олимпийских игр, и вернулся.
— Никогда не думали, что погорячились?
— Были мысли. Но считаю, это защитная реакция организма на боль, на нагрузки, на то, что я заставляю себя двигаться. То же самое, когда ты бежишь, тебе страшно не хочется, и организм начинает нашептывать: слушай, а зачем тебе это надо?
— Действительно, зачем вам все это надо? Нельзя обойтись без предпринимательской деятельности, например?
— Я энергичный человек. А спорт не вечен. Прекрасно это понимаю.
“Меня, конечно, Боженька по голове погладил...”
— Какой у вас в прыжках на батуте критический возраст?
— 28—30 лет. А мне скоро будет тридцать четыре. Французы меня даже “динозавром” называют...
— И как долго вы еще предполагаете прыгать?
— Не хочу ничего загадывать. Я живу одним днем. Есть желание попасть в Афины. В этом году будет чемпионат мира, на котором пройдет отбор.
Он помолчал. И неожиданно добавил:
— Не пугайтесь, что я курю... Помнится, Леша Попов на это как-то сказал: “Я плыву? Плыву... Так оставьте мне хоть какую-то частичку личного”. Сигарета помогает сосредоточиться.
— Это сейчас, в разговоре. А перед соревнованиями?
— Главное — не делать резких движений. Ни резко бросать, ни резко начинать. Тем более батут такой вид, в котором борешься сам с собой. Ты должен воспроизвести то, чему учился 20 лет. А тебя колбасит! И высота 8 метров! И каждая ошибка может закончиться трагически! Чтобы было понятнее: за 20 секунд нам надо сделать 25 сальто и 31 поворот. Мы недавно, кстати, были в Звездном городке, я на тренажерах кувыркался. Легко!
— Что за гениальная комбинация, за которую вас внесли в Книгу рекордов Гиннесса?
— Нет там никакой гениальности. Просто за всю историю чемпионатов мира среди мужчин больше двух раз никто не выигрывал. А я выиграл пять. И шестой не могу сказать, что проиграл. Потому что за месяц до выступления сломал ногу.
— Травмы на батуте — обычная вещь?
— У! Вы представляете, любое неправильное движение ужасно. За счет того же ускорения ты просто сам себя ломаешь. Плюс ко всему — летишь вниз, а сетка бьет вверх. Двойной удар. В 86-м году меня, конечно, Боженька по голове погладил. Занимался в зале и при приземлении встал на голову. Временная парализация, подозрение на перелом шестого позвонка... Потом меня, как Чиполлино, привязали к кровати вертикально — и я так висел.
— Уровень нашей медицины позволяет лечить такие травмы?
— То, что техники у нас не хватает, это верно. Но есть головы и руки — ой какие! Крестный отец моего сына акробатом выступал в канадском цирке, у него опухоль появилась чуть повыше кисти. В Лас-Вегасе понять не могут, что с рукой. В отпуск приехал к нам, зашел в краевую больницу. Из кабинета вышел такой чудак с бычком в зубах и закатанными рукавами. Посмотрел: “Пятнадцать минут, — говорит, — есть?” Опухоль оказалась обыкновенным “жировиком”...
“Надо знать, когда пить”
— Вы, говорят, жесткий человек. В чем это выражено?
— Орать начинаю иногда! Но в то же время быстро остываю. Могу позвонить первым и извиниться. Хотя не со всеми так. Только с друзьями.
— У вас широкий круг общения, это не мешает?
— Вы в плане выпивки? Кто-то сказал: не страшно пить, надо только знать — где, с кем и сколько. От себя добавлю — когда. Потому что если в межсезонье, то ничего страшного. А если перед Олимпиадой водки нажрался — это, конечно, недопустимо.
— А вы водку пьете?!
— Предпочитаю. Очень люблю и красное вино, но когда сгонял свои 24 килограмма, нажил проблемы с желудком. И теперь у меня от вина изжога.
— Раз уж мы про выпивку заговорили, то и тему женщин можно затронуть. Какой тип вам нравится?
— Невысокие и худенькие. Пропорциональные.
— Вы часто не бываете дома. У жены возникали приступы ревности?
— Может, и возникали. Но разборки устраивать нет смысла. Я уже не принадлежу сам себе. Вокруг меня постоянно находятся люди, в том числе и женщины. Я ей очень благодарен, что она это понимает.
— Вы в доме хозяин. Ваши решения оспариваются?
— Никогда.
— А советуетесь с женой?
— Ради приличия.
— Сын пойдет по вашим стопам?
— Он пошел в дзюдо. Странный выбор? Выбирал сам, но с моей помощью... Во-первых, никто не знает, почему Москаленко прыгает на батуте. Может, у меня какая-то мышца есть ненормальная? А у моего сына что-то от меня, но что-то и от жены. Он батуту может и не подойти. Во-вторых, парень сам не горит желанием прыгать. Третье, я не хочу, чтобы на него постоянно давило мое имя. Я не помню историй в спорте, где сын бы пошел по стопам отца и стал таким же великим в том же виде. Буре-отец многого добился в плавании, но Павел и Валерий раскрылись в хоккее. Он просто привил им любовь к спорту.
— Вы тоже ждете от сына великих свершений?
— Ничего я от него не жду. Не хочу, чтобы судьба мне потом задавала ненужные вопросы.
— А почему ему батут не нравится?
— Он говорит: “Не хочу так, как ты, ломать ноги”.
