Рок-фестивальная пора, ушей очарованье! Следуя зову глубинных, ментальных, понимаешь, музсвязей (с братским “Радиомаксимум”), “Мегахаус”, как говорится, не опять, а снова ввязывается в эту стародавнюю уже (хочется сказать — как мир) историю с упрямым названием — “МАК-СИ-ДРОМ”.
Тотальное, впрочем, обновление “Максидрома”, случившееся еще в прошлом году (когда фестиваль избавился от засилья говнорока), нынче усугубится. Есть три нюанса, о которых в “предмаксидромной” запарке “Мегахаус” считает должным сообщить фанатам.
Первое. Все заявленные западные гастролеры — “Apocalyptica”, “Chumbawamba” и “HIM” действительно приедут на “Максидром” (вопреки ехидству отдельных скептиков, вспоминавших прошлогодние обломы с привозом на фестиваль Иггл Ай Черри и кого-то там еще).
Второе. Тем не менее на свежем варианте “максидромовской” афиши на месте главного хэдлайнера стоит концептуальный пробел с восклицательным знаком. Это значит, что возможно неожиданное и чудесное явление народу вожделенного КОГО-ТО (может — Земфиры, а может — группы “Ленинград”?).
Третье. На “Максидроме” впервые и прямо как “у взрослых” (как на всех крупных западных фестах) кроме основной рок-сцены будет построена маленькая вторая... Возможно, электронная... Возможно, альтернативная... Возможно, для секс-перфоманса группы “T.A.T.U.”...
Ну а пока суд да дело, Маргарита Михайловна Митрофанова, заправская радиостар, недешево поболтала по мобиле с глэм-металлическим финским красавцем Вилле Валло, лидером группы “HIM”, участницы “Максидрома”. И была немало, кстати, удивлена: воспитывался-то парень, говорят, вместо детского сада — в секс-шопе, а мысли выражает ясно, порой — интеллигентно, обходится в беседе без непристойностей. Ни дать ни взять — профессорский сынок.
— Алло, Вилле, это Рита Митрофанова. Собираюсь задать тебе пару вопросов про “Максидром”, на который твоя группа собирается.
— О, “Максидром” — едва ли не главная остановка в нашем готовящемся турне. Мы очень волнуемся, честно говоря. Иными словами, ждем не дождемся.
— А фестивали вам интереснее, чем просто концерты?
— Честно говоря, да. Это ведь совершенно другое, чем, допустим, клубы. Это, знаете, такой большой музыкальный праздник. Праздник музыки, а не одной группы. Так веселее и интереснее. В том числе и зрителю. По-моему, на фестивалях больше возможности людям отдохнуть...
— Но это ж такая суета, все эти фестивали...
— Ну да, но именно в такой суете-неразберихе и есть смысл фестиваля. Когда все носятся как угорелые, все чем-то одухотворенные!
— А вы готовите что-нибудь необычное для “Максидрома”?
— Настоящий рок-н-ролл обещаем!
— А спецэффекты?
— Чего-то эдакого у нас нет. Все эти факелы на сцене, взрывы, как у металлюг 80-х годов, — это нам ни к чему. Ерунда какая. У нас хороший свет, хороший звук и, надеюсь, хорошие песни. Думаю, этого достаточно. Просто рок-н-ролл!
— Давай теперь о вашем новом альбоме “Love Metal”. Он вышел ведь только что. Долго его писали? Как “Radiohead” — пару лет?
— Нет, записали его за два месяца. Над предыдущим диском мы семь месяцев работали, а сейчас... Как получилось, так и получилось. У нас нет каких-то рамок. Если нам потребуется пять лет, чтобы записать следующий альбом, — будет так.
— А если не о ваших пластинках, а о чужих: какие у тебя самые любимые?
— О... В основном это рок-музыка 60-х, 70-х — Black Sabbath, Led Zeppelin. Да много всего, я меломан, поэтому слушаю крайне разнообразную музыку. И кантри, и классику... Люблю Роя Орбисона, Джонни Кэша, Элвиса.
— В Россию-то думаете взять с собой кого-нибудь? Подружек, жен, невест?
— Ха-ха... Посмотрим, как дело пойдет. Так или иначе, для нас ведь это не каникулы, а работа. Мы едем на концерт, а не с горки кататься, поэтому подружки могут и помешать!
— А правда, что, когда вы были, кажется, в Латвии и купили сигареты, а они оказались фальшивыми, вы закатили громкий скандал?
— Ну, не помню... Сигареты же везде свои, на местных заводах сделаны. В Западной или Восточной Европе — без разницы. Я сам курю “Мальборо”, но терпеть не могу эти сигареты, если они сделаны не в Америке.
— Скажи, вот вы из Финляндии. А к европейской музыке ведь отношение совсем иное, чем, скажем, к британской. Как реагируете на усмешки в свой адрес: какие-то финны, чего они там могут?
— Да никак... Хорошая музыка ведь не имеет национальности, она может делаться в любой точке земного шара. Обидно, что кто-то ставит такие ограничения, но это не наша проблема, в конце концов!
— Вот слушала я ваши песни. И почти все они о смерти, сплошь на кладбищенскую тематику! Это ирония, что ли, такая?
— Да, мы любим в текстах много об этом говорить, но не нужно понимать все буквально. Вообще, не нужно думать о смерти как о каком-то финале. Смерть может быть только началом, да и потом мы не всегда имеем в виду смерть физическую. А смерть и любовь вообще-то всегда ходят рядом. Все это очень поэтично, но и, конечно, не так безнадежно!
Вот и проникнемся на “Максидроме” смертельной поэтикой.
