Новая амазонка

Итак, первый круг FED CUP-2003 наши теннисистки прошли блестяще, переиграв команду Хорватии практически в одни ворота — 4:1. И именно Мыскина поставила красивую точку в борьбе за выход в четвертьфинал: как ни цеплялась плакучая Ива Майоли за последний шанс — ничего не вышло. А напоследок Анастасия блестяще выступила в паре с Еленой Дементьевой. “Нам было так весело играть этот матч, мы отдыхали душой, просто наслаждались, — непосредственно, как всегда, заметила Настя. — Ох и напьемся теперь...” Надо было видеть лицо Лены при этих словах. Она скромно покраснела, но все же не могла удержаться от улыбки.

Хорошо, что мы с Настей успели пообщаться заранее — незадолго до Кубка Федерации. Боюсь, что после FED CUP у нее едва ли нашлось бы время на глубокую беседу. Съемки, приемы, встречи — словом, заслуженный отдых, светская жизнь... Забавно, что, когда я подошла поздравить Настю с победой, в первый момент она меня не узнала. Потом засмеялась: “Слушай, извини, до сих пор мячик перед глазами...”

Она настолько быстро прорвалась в элиту мирового тенниса, что многие даже не успели осмыслить, как это произошло. Не раз слышала высказывания вроде: “Интересно, за счет чего она выигрывает — такая худенькая и подача несильная и вообще... А ведь выигрывает же!”

Так, между делом, Настя завоевала четыре титула, стала лидером российской сборной. Настя Мыскина, которую, по сути, никто, кроме папы, не поддерживал. Она была всего лишь одной из... Бесспорно, талантливой и, как любят говорить, перспективной — но не более того. Ставку на нее не делали. Она могла бы бросить спорт после травмы, никто бы не удивился. “Подумаешь, одной больше, одной меньше...” — заметила Настя без всяких иллюзий. Девушке всего 21, но на жизнь она смотрит вполне реалистично. Впрочем, не без гордости: “А я рада, что добилась всего сама”.

...Нет, я, конечно, все понимаю, но представить ее обнаженной на лошади...

— Да я сам обалдел, если честно, — потупился Настин папа, Андрей Владимирович, повезло, что он тоже присутсвовал при нашем разговоре. — К тому же конь оказался таким огромным, где они только такого нашли. Настя на нем совсем крошечной смотрится.

— Настя, а ведь это была съемка в стиле “ню”?

— Вся Америка по этому поводу переживала. Ради этой съемки пришлось лететь в другой город. И когда я прилетела на очередной турнир, блюстители нравственности меня просто запытали: “Ты что же, прямо совсем без одежды была?” Пришлось успокоить: “Да нет — в трусиках...”

— Смелый поступок, как же ты решилась?

— Легко. А что, это же красиво и вполне прилично.

— Любишь съемки для журналов?

— Обожаю. Мне нравится меняться. Это весело. Обстановка так интригует. Грим, костюмы... Одно платье до сих пор забыть не могу.

— Что, слишком роскошное?

— Слишком раскованное, я бы сказала.

— Любишь менять имидж — после теннисных юбочек и кроссовок облачаться в светские наряды, туфли на каблуках?

— Терпеть не могу каблуки. Знаете, как нам сложно подбирать себе удобную обувь. Особенно туфли. Жаль, нельзя повсюду ходить в кроссовках.

— Знаешь, многие говорят, что в жизни не отдали бы дочку в теннис. Никому не хочется, чтобы девочка пахала как ломовая лошадь — сплошные нагрузки, травмы, никакой личной жизни...

— Ритм действительно жестокий. Не каждый выдержит. Когда месяца два подряд играешь, так хочется к черту всех послать. Но все это компенсируется. Ведь столько видишь, столько путешествуешь по разным странам, а сколько людей узнаешь. Вот если бы не теннис, я ведь никогда бы с Ельциным не познакомилась, никогда бы он не пригласил меня на обед. А победителей Уимблдона поздравляет сама английская королева... Может, конечно, для кого-то все это не важно, а я прихожу в восторг от такой насыщенной жизни.

Я помню, как раньше относилась к теннису. Все шло так легко. Ну играла и играла. По сути, резвилась, тусовалась, как студентка на первом курсе. Всерьез ничего не воспринимала. Но когда выиграла турнир в Палермо в 98-м — все изменилось. Я поняла невероятную вещь: я — могу, я — сделала это. Я — выиграла.

— Скажи, а есть у тебя какой-нибудь талисман? Помнится, я читала то ли про мишку, то ли про собачку.

— Есть. Только я все время талисманы меняю. Дарят мне новую игрушку, я вожу ее с собой. Но если проигрываю, больше с собой не беру. Правда, последнее время не расстаюсь с верблюжонком, которого мне папа недавно подарил. Такой милый, я его вообще из сумки не вынимаю.

— Когда ты выиграла у Хингис в Нью-Хэване, это, наверное, был потрясающий момент.

— Так не успела я выиграть у Мартины, как уже на следующее утро проиграла Дэвенпорт. Так что не успела порадоваться, как уже хотелось плакать. Но и это быстро прошло, потому что сразу улетела на следующий турнир. Так вот и живем...

— Может, это моя вина, что Настя раскрылась довольно поздно. Если бы я взялся за нее раньше... — признался Настин папа. — Но для этого надо было бросить работу — я же по профессии инженер-строитель — и заниматься только теннисом. Решиться на это было трудно, не буду скрывать. Но в какой-то момент понял, что другого выхода нет. И последние пять лет неотлучно ездил вместе с дочкой.

— Но сейчас вы впервые не поехали с ней на турнир в Сарасоту, а она все равно выиграла.

— Да, и я этим просто горжусь.

Настя и сама светилась от гордости. И все посматривала на симпатичного молодого человека, сидевшего на соседней банкетке.

— Я выиграла, потому что рядом был Йенс, — она лукаво улыбнулась в его сторону. — Любимый человек и тренер в одном лице.

— Ничего себе, и давно вы вместе?

— 15 мая будем годовщину отмечать. Это для нас обоих такая важная дата.

— Познакомились на каком-нибудь турнире?

— Да, в Майами. Мне как раз нужен был тренер, и как только увидела Йенса, поняла, что нашла то, что искала. Во всех смыслах.

— И каково совмещать личную жизнь и работу?

— Стараемся четко разделять. Мешать все в одну кучу неправильно.

— А как насчет языкового барьера?

— Иногда даже хорошо, что Йенс не понимает русский. А то папа иной раз как разойдется на мой счет после тренировки... Я потом Йенсу объясняю, что на самом деле он говорил мне сплошные комплименты, просто это у него такая манера - эксцентричная.

— Представляю, какую суровую проверку пришлось Йенсу пройти, прежде чем твой папа его одобрил...

— М-да уж... — в унисон согласились Настя и Андрей Владимирович.

А Настя потом добавила:

— Вот если бы раньше кто-нибудь сказал мне, что я буду встречаться с немцем,никогда бы не поверила. Считала их такими чурбанами.

— Наверное, Йенc из Баварии? Говорят, тамошние немцы очень похожи на нас, такие же жизнерадостные.

Настя: — Йенc, ты из Баварии?

Йенс: — Нет, но я люблю кататься там на лыжах.

На всех наших теннисисток долгое время давил комплекс Анны Курниковой. Она была признанной звездой, только о ней все говорили.

— Аня казалась нам недосягаемой. И вела себя соответственно. Никого не подпускала. Правда, я думаю, этот пафос скорее просто защитная реакция. Мне кажется, Аня просто боится раскрыться, ей кажется, что люди могут увидеть ее слабости, а ей хочется, чтобы ее считали сильной. И у меня с давних пор идефикс — обойти Курникову, которая была восьмой в мировом рейтинге. Стать хотя бы седьмой. Пока что никому из наших теннисисток это не удавалось. И в голове у меня засело: “Я этого хочу! Я — смогу”.

— Не сомневаюсь, ведь смогла же ты вернуться на корт после серьезной травмы, из-за которой полгода не играла.

— Мне тогда пришлось делать очень сложную операцию, спиливать кость, которая давила на связку. Рука потом дико болела. Поэтому я и не могла играть. Все думали, я закончу. А я вернулась.

— Признайся, страшно было возвращаться?

— Мало кто верил, что у меня это получится. Шансов действительно было немного, потому что пока боишься за руку — нормально играть невозможно. Но я переборола себя. Постепенно, но переборола.

— А комплекса Лены Дементьевой у тебя не было — все-таки после Олимпиады она стала явным лидером?

— Нет, такого комплекса не было никогда. Мы же одногодки. Обе 81-го года. И по жизни соперничали: то она выигрывала, то я. И все равно мы всегда дружили.

— Даже после взаимных поражений?

— Ой, ну это тяжелее всего. В таких ситуациях иногда дня по два не разговариваем. Досадно же! Но потом все проходит. Мы на самом деле очень хорошо относимся друг к другу.

Настя — хладнокровный игрок. Даже когда она заводится, со стороны не видно. Соперницы, как правило, срываются раньше, и психологически Настя их просто задавливает. Многие считают, что для тенниса она слишком худенькая. И что с того? Если раньше ведущих теннисисток расслабляла ее внешняя хрупкость, то теперь все они уже отлично знают, что отсутствие пугающих фактурных мышц нисколько не мешает Насте обыгрывать мощных девушек вроде Елены Докич.

— Мода на мужеподобных теннисисток постепенно проходит. Все сейчас, наоборот, стараются быть более женственными и даже на корт выходить в модных костюмчиках.

— Прости, но при твоем телосложении не страшно выходить против таких машин, как сестры Уильямс: против лома, как говорится, нет приема...

— Нисколько не страшно. Просто против лома надо играть головой.

— Внутренняя конкуренция острее “внешней”? Наверняка проигрывать своим куда обидней, чем зарубежным теннисисткам.

— Не то слово, тем более что сейчас появилось столько сильных молодых девчонок. Звонарева, Сафина, Кузнецова. Только расслабься — могут обойти. Кроме того, хочется же пробиться в сборную. Это так престижно, я просто не понимаю, когда кто-то от этого отказывается, боится пропустить очередной рейтинговый турнир. Для меня в таких ситуациях даже вопроса быть не может — я всегда выберу национальную команду. Я вообще командный человек, люблю командные игры. Хоккей просто обожаю. Стольких хоккеистов из НХЛ знаю!

— Например?

— Ну из наших — Яшина, Петра Счастливого из “Оттавы”. Замечательные ребята.

— А футбол любишь?

— Это как в анекдоте: “Вы помидоры любите?” — “Кушать — да, а так нет”. Так и я: смотреть — никогда не смотрю. Зато сама играю при любой возможности.

— В каком же амплуа?

— Да я везде...

— Вот-вот, блуждающий форвард, — смеется папа.

— А что, я — и нападающий, и защитник. Даже на воротах пробовала стоять, только все время мячик пропускала. Так что лучше себя чувствую на поле. После игры иногда люблю даже на нем полежать. Так расслабляешься, заряжаешься...

Кстати, пока мы ждали Настю после тренировки, Андрей Владимирович поведал, как в детстве впервые взял Настю на футбол. Стал многозначительно объяснять ей что-то насчет владения мячом и грамотной разминки: мол, смотри, дочка, как игроки готовятся к игре. Потом с жаром комментировал матч, а дома спросил с надеждой: “Ну и что тебе больше всего запомнилось, дочка?” — “Ой, пап, знаешь, мне так “волна” понравилась! А еще как фанаты вопили. Просто класс!”

— Я не люблю, когда мою дочку называют Мысей. Мысей она была в десять лет, а сейчас, по-моему, уже выросла из коротких штанишек.

Мне нравится, что Настя много читает. Всегда берет с собой книги, по большей части классику.

Что касается разрядки, то нет ничего лучше наших фильмов. У нас всегда с собой куча дисков. Чего только нет — “Девчата”, “Карнавальная ночь”, недавно приобрели наконец “Жестокий романс” — Настя так давно мечтала его посмотреть, но все не получалось...

— Мне кажется, ваша дочка — уже абсолютно состоявшийся человек.

— Знаете, я и сам недавно это понял.