...Девочка пришла в себя от предутреннего холода. Саднило горло, перехваченное петлей. Туго натянутая веревка была завязана хитро — охватывая шею, спускалась к лодыжке. Стоило девочке шевельнуться, как удавка еще затянулась и чуть не задушила ее. Изогнувшись, девочка кое-как сумела высвободить ногу. Кругом был лес, но из-за деревьев изредка доносился шум двигателей...
Машины просвистывают этот пустынный участок Минского шоссе на границе Московской и Смоленской областей на полном газу. Поэтому два местных мужичка, которые ранним утром 3 июля 1997 года ехали на “ЗИЛе” по своим деревенским делам, буквально потеряли дар речи, когда на обочине из рассветного тумана перед ними возник ребенок в растерзанной майке и шортах. Мужики пригляделись: по земле за девочкой волочилась длинная веревка, конец которой был завязан на шее.
— Бог мой, душили ее, что ли?!
Душили. И не ее одну. 9-летняя девочка была только первой жертвой того, кто совершил несколько страшных преступлений. Подмосковная милиция искала его почти шесть лет. И этой весной все-таки нашла.
Четыре жертвы сразу
В больнице города Можайска малышка с багровым следом на горле рассказала, что зовут ее Аня Лесникова. Последнее, что помнила, — как они с мамой и неким “папой Левой” возвращались на машине в Москву:
— Мы ездили куда-то в Смоленскую область. Долго ездили. А на обратном пути мы с мамой заснули...
Изуродованную маму девочки нашли в тот же день в лесу, неподалеку: между 147-м и 148-м километрами Минского шоссе. На женщину было страшно смотреть: ожог составлял 70% поверхности тела. Неизвестный жестоко с ней расправился — разбил голову и попытался сжечь. Или пытал огнем? Татьяну Ивановну Лесникову отвезли в ту же больницу. Она прожила еще часа два.
Можайская прокуратура возбудила уголовное дело по фактам убийства 35-летней Татьяны Лесниковой и покушения на убийство ее 9-летней дочери. Анечку, когда та поправилась, решили временно оставить при больнице. Деться ей было некуда: ни родных девочки, ни таинственного “папы Левы” милиция найти не смогла. Съемная квартира в Москве, на улице Карбышева, где они жили последний месяц, опустела. Исчезли даже домашние вещи.
Но 15 августа того же года в 54-е столичное отделение милиции пришла москвичка Тамара Романовна Ш. и принесла заявление о пропаже двух своих дальних родственниц, девочек 13 и 16 лет. Звали их... Вера и Женя Лесниковы. Дело в том, что москвичка ненадолго уезжала к родственникам на Алтай, поэтому можайские оперативники сразу ее не отыскали. Так возникло второе уголовное дело — о пропаже двух старших дочерей убитой Татьяны.
А к сентябрю в лесу под городом Петушки Владимирской области, и тоже недалеко от дороги, в гнилом болоте нашли два уже начавших разлагаться женских трупа. Экспертиза установила только, что это девочки школьного возраста и что обе задушены. Опознать их было уже трудно, ведь истлела даже одежда. Но Женю все же признали по овалу лица. А Веру — по золотым сережкам с крошечными жемчужинами, которые ей подарил еще покойный дедушка, и по серебряному кулону со знаком зодиака.
Поражала методичность убийцы. Чтобы замести следы, он постарался геометрически точно развести места преступления: Минское шоссе убегает от столицы почти строго на запад, а Горьковское, ведущее во Владимирскую область, — на восток. Уголовное дело об убийстве, третье по счету, возбудила прокуратура города Петушки, но, когда девочек опознали, все три дела объединили. А милиция начала томительный и, казалось бы, заранее обреченный на провал (вон сколько громких убийств остаются нераскрытыми!) поиск кровожадного “папы” — Левона Ваняна.
Перелетные птицы
Московская пенсионерка Тамара Романовна доводится Лесниковым дальней родственницей. Можно сказать, седьмая вода на киселе, да и виделись они всего несколько раз в жизни — Лесниковы жили на юге, в Анапе. Но вышло так, что трагедия развернулась почти у нее на глазах.
— Я заезжала в Анапу за год до беды, — рассказывает Татьяна Романовна. — Тогда Таня ни о каком переезде и не думала. Танечка мне троюродная племянница. Отец ее настоящий труженик был, шахтер, да и она работяга. Муж бросил, так она дочек одна воспитала. Старшая, Вера, как из тургеневского романа, скромница. Приглядывала за младшими, любила, чтоб музыка потихоньку наигрывала: все мурлыкала что-то. А Женя — бойкая. Обед приготовит, маму на работе подменит. И Анечка каждое утро, как встанет, берет специальный детский пылесос, собирает пыль...
30 апреля 1997 года в квартире Тамары Романовны раздался телефонный звонок: “Это я, Таня, с вокзала. Можно заехать?”. Лесниковы прибыли в Москву в полном составе, захватили с собой даже собачку-болонку и всю домашнюю утварь. Ящиками, объемистыми клетчатыми сумками заставили комнату до потолка. А за их спинами переминался какой-то мужчина.
— Кто это, Танечка? — шепнула удивленная тетка.
— Друг. Левон.
Левон не производил неприятного впечатления. Смотрел прямо, хоть и несколько угрюмо. Неразговорчивый? Так мужчина и должен быть молчаливым. Таня рассказала, что в Анапе очень плохо с работой, и поэтому семья приехала в Москву на лето подзаработать. Но гостья не была с тетушкой откровенна. Татьяна не рассказала, что вместе с другом, которого девочки уже привыкли звать “папой”, задумала купить коттедж в Подмосковье.
Наутро пенсионерка отбывала на дачу и предложила забрать с собой девчонок. Таня охотно согласилась, а сама с Левоном осталась в тетушкиной квартире, причем Ванян тут же вызвал в Москву собственного 16-летнего сына. (“Не иначе, приглядывать за Таней”, — убеждена Тамара Романовна.) Но вскоре Лесникова и “папа Лева” нашли съемную квартиру и съехали, пропав из поля зрения Тамары Романовны. Мать забрала Веру, Женю и Анечку, но на работу так и не устроилась: возилась по дому, убирала, готовила на всех. Поиски коттеджа явно затянулись.
Похоже, “папе Леве” эти идиллические отношения до чертиков надоели, “молодые” часто ссорились. И хоть Лесникова купила другу подержанную “шестерку”, но львиная часть денег оставалась у нее. И Левону это явно не нравилось. А 1 августа позвонила Тамара Романовна и сказала, что уезжает в гости и раньше середины месяца не вернется. Для Ваняна, который давно искал удобного случая отобрать деньги у любовницы, отъезд пенсионерки стал сигналом: без нее Таню и дочек искать некому. И тогда он повез женщину с младшей девочкой, Аней, за город — “смотреть дом”.
...Когда Ванян расправился в лесу с матерью и дочкой (он был уверен, что обе погибли), он помчался в Москву. “Дом купили, собирайте скорей вещи!” — ворвался в квартиру в страшной спешке. Он заставил старших девочек грузить в машину все ящики, коробки, ведь где-то среди скарба Лесникова явно прятала свои деньги.
— А как же наша собака? — заволновались сестры.
— Потом, потом!
Ванян велел сыну дожидаться в квартире, а сам повез Женю с Верой в сторону Петушков. На смерть.
Дружной, трудолюбивой семьи не стало. Выжила только Анечка, единственная свидетельница. Но душитель детей уже ударился в бега. Правда, оперативники задержали его сына, но убедившись, что подросток ничего не знает, отпустили. Деньги Лесниковой бесследно исчезли.
Крутой мачо
Герой-любовник оказался заурядным уголовником и к тому же наркоманом. В Армении он привлекался к уголовной ответственности сразу по нескольким статьям УК: за спекуляцию, за скупку и сбыт краденого, — и, видно, из-за этого решил сменить климат. Уехал из Еревана в Анапу — его брат держал в этом приморском городе несколько торговых точек. Брат принял Левона в свое дело — так уголовник стал хозяином нескольких промтоварных палаток. Как случается сплошь и рядом, хозяин начал обхаживать наемную продавщицу — Татьяну Лесникову. Хмурому красавчику Левону без труда удалось привязать к себе Лесникову. Одинокую, не первой молодости, очень доверчивую женщину с тремя детьми на шее, которая так нуждалась в ласке и заботе.
На свою беду, Татьяна владела солидным имуществом — добротным кирпичным домом в станице Анапской (его на совесть выстроил еще отец-шахтер). Плюс приличной 3-комнатной квартирой. Эту квартиру на всю большую семью получил бывший муж Татьяны, строитель. Когда младшая дочка была совсем малышкой, он ушел к другой женщине, а с годами спился и пропал.
Заинтересовало Ваняна и то обстоятельство, что его подчиненная была совсем одинока (ее “бывший” в расчет не принимался): мать и единственный брат Татьяны уже умерли. И потому, если умело распорядиться ее имуществом, на круг могло выйти 40—50 тыс. долл.
Тем временем он в очередной раз “погорел”. В 96-м угодил в местный СИЗО по подозрению в грабеже. Ну не по душе была Левону сонная жизнь торговца пляжными шмотками! Его продержали в камере 7 месяцев, но в конце концов выпустили. Почему — бог весть. Не смогли доказать соучастие в грабеже или не захотели? (Интересно, что в это самое время Татьяна Лесникова в спешке, неожиданно для всех, продала дом в Анапской. Может, часть вырученных денег ушла, чтобы вытащить любимого? — Р.М.)
Освободившись из СИЗО, Ванян решил, что в Анапе, как до того в Ереване, стало чересчур “жарко”. Но сваливать просто так, с пустыми руками, ему не хотелось. А как же возлюбленная с ее недвижимостью? Значит, недвижимости нужно приделать ножки... И Левон обрабатывает подругу: не начать ли нам новую жизнь, подальше отсюда?
По указке любовника Татьяна начала лихорадочно действовать, не подозревая, что каждый шаг приближает ее и детей к гибели. Бывший супруг еще оставался зарегистрирован в квартире. Татьяна обратилась в местный суд с иском о его выписке, потом в краевой — и добилась своего. “Это стоило больших денег”, — обмолвилась она Тамаре Романовне.
Но продать квартиру, где прописаны трое несовершеннолетних, еще было нельзя. Тогда мать назвала указанный Ваняном райцентр в Беларуси, куда семья якобы собирается переехать, и пообещала, что, как только доберется до места назначения, обязательно сообщит новый адрес. Местные органы опеки легко поверили ей на слово.
И, хотя у Татьяны хватило осмотрительности не отдавать солидную сумму другу, с этого момента семья была обречена. Судя по всему, покончить с Лесниковыми Ванян замыслил еще в Анапе. И, рассказывая про Беларусь, заранее заметал следы.
Среди мертвых и живых не значится
Розыском Ваняна занимался 9-й отдел Управления уголовного розыска ГУВД Московской области. Почти 6 лет розыскное дело не снималось с контроля и за это время разбухло до трех томов. Сперва, в 1997-м, оно досталось оперативнику Олегу Лаврову, а когда тот перевелся в другое подразделение, поиск продолжил Алексей Козлов. Ездили по командировкам, вели переписку с субъектами Федерации, параллельно отрабатывали все версии — искали жестокого убийцу в России, в странах СНГ и даже в дальнем зарубежье. Что нужней в такой работе: бульдожья хватка? настойчивость? кураж — все равно переиграем спрятавшегося зверя?
“Нужнее всего грамотно организовать мероприятия на начальном этапе”, — дипломатично отвечают они. В дело вложена “схема родственных связей Ваняна”. Большой лист, весь исчерченный квадратиками, те причудливо соединены карандашными стрелками: мама-братья-сестры, дяди-тети. А есть еще приятели, женщины, случайные знакомцы... Проверяли несколько десятков человек: не объявлялся ли беглец у них? Из Еревана прислали номера паспортов, которые имел Ванян. Интерпол помог отработать польский город Краков, где обитает его сестра. Составили его психологический портрет: характер, склонности, привычки. Вышло: весьма заботится о своей внешности; легко сходится с женщинами; умеет им понравиться.
Его искали не только среди живых. В ответ на запрос, есть ли в картотеке неопознанные трупы с такой же, как у него, наколкой в виде солнца, Главный информационный центр МВД выдал данные на двух погибших. Проверка показала: нет, не те.
Встреча в Ташкенте
О том, что беглец, похоже, “всплыл” в Ташкенте, оперативная информация поступила в 9-й отдел около года назад.
— Когда мы вышли с предложениями к руководству о поездке в Узбекистан, мы знали только, что из узбекской колонии освободился некто Сашик Сергеевич Арустамян, 1950 г.р., — рассказывает замначальника отдела Сергей Шелегеда. — На фотографии этот “Сашик” очень походил на Ваняна. А вот справка из Ташкента от 27 января 2003 г. — отпечатки пальцев Арустамяна и нашего Ваняна совпали!
Вычислить “Удава” в Ташкенте было уже делом техники. Запросили дело, по которому “Сашика” осудили: тот сидел недолго, с мая по декабрь 2002 г., а срок получил за наркотики. Наверное, расслабился: тяжко ведь годами жить в напряжении.
Нашли людей, с которыми “Сашик” общался. Узнали, что его можно встретить в Хамзинском районе Ташкента. Дальше пошла “сухая” оперативная работа, о которой розыскники предпочитают не распространяться. В итоге в марте в Ташкент вылетели Шелегеда и Козлов. “Сашика” выманили на встречу с помощью нехитрой комбинации. Место рандеву выбрали заранее, чтоб можно было на него незаметно поглядеть. Поглядев, опера убедились: тот самый. Под благовидным предлогом мужчину доставили в местное отделение милиции, где и объявили, что его паспорт — поддельный.
“Мыльницей” сделано “историческое” фото: Ванян строчит объяснительную в здании ГУВД Ташкента. Опер придерживает лист бумаги, потому что писать Ваняну неудобно — он прикован наручниками к батарее. На всякий случай. Вдруг сиганет с 4-го этажа в распахнутое, по случаю жары, окно?
Ванян кажется старше своих 48 лет, но выглядит весьма представительно: в Узбекистане, где пожилых принято уважать, его ни разу не останавливали милиционеры. К тому же фальшивые документы после отсидки почти легализовались: справку об освобождении он получил уже на новую фамилию. Теперь “Арустамяну” достаточно было предъявить в милиции эту справку, заявить, что потерял паспорт, и получить новый, настоящий. По некоторым данным, он собирался просить гражданство Узбекистана. Там же, в узбекской столице, уже проживали ереванская супруга Ваняна, а также очередная дама сердца. Когда его сажали в камеру и потребовали вывернуть карманы, седой донжуан выложил на стол несколько пачек презервативов.
На допросе опытный рецидивист признал лишь одно: он и вправду Ванян. Косил под бомжа, хотя был одет в светлый костюмчик без пятнышка. Умудрился не ответить прямо ни на один вопрос. Даже на такой:
— На что живешь?
— Э-э, люди давали...
Теперь делом подмосковного душителя занимается прокуратура Московской области. Следствие не сомневается: оно обязательно будет направлено в суд. Последнее сообщение из Ташкента: Генпрокуратура Узбекистана дала согласие на выдачу преступника.
P.S. Анечку Лесникову взяла на воспитание небогатая семья художников. Теперь ей 15. Трагедия не оставила видимых следов на ее психике: учится почти на “отлично”, собирается поступать в МГУ. Год назад отца Ани, который много лет не давал о себе знать, анапский суд лишил родительских прав, и тогда супруги-художники смогли наконец официально оформить опеку. Но в Москве девочка зарегистрирована только до своего 18-летия. Органы опеки не сулят ей ни коммуналки, ни общаги, ни даже прописки — предлагают ехать в Анапу и попытаться отсудить четвертую часть “трешки” у новых владельцев, добросовестных покупателей. Эта перспектива приводит приемную мать в ужас. Как отпустить девчонку в город, где живут близкие Ваняна? Не станут ли они мстить единственной свидетельнице?
Ане вернули сережки, кулон и кожаную куртку старшей сестры. Больше у девочки, которая с петлей на шее искала дорогу по утреннему лесу, ничего не осталось.
“ОСОБО ТЯЖКИЕ” С КОНТРОЛЯ НЕ СНИМАЮТСЯ
Как задержать преступника за границей? Как потом вернуть его на родину? Насколько сложна процедура экстрадиции, если речь идет о ближнем зарубежье?
На вопросы “МК” отвечает замначальника 9-го отдела управления уголовного розыска ГУВД Московской области Сергей ШЕЛЕГЕДА. Именно он курировал розыск Левона Ваняна.
— Однажды вопрос о выдаче преступника в Россию решался целых 9 месяцев! Экстрадиция — процедура сложная: соответствующая прокуратура готовит документы, отправляет их в Генпрокуратуру РФ, а та пересылает в генпрокуратуру страны, которая должна дать согласие на экстрадицию. Чтобы ни в чем не сомневаться, зарубежные коллеги иногда могут провести дополнительные экспертизы — например, дактилоскопическую. В случае с Ваняном — как только Ташкент даст согласие, за ним сразу поедут сотрудники ГУИНа Минюста РФ.
— Сейчас для преступников хорошие времена. “Нырнет” убийца в бывшую братскую республику, затаится там да еще новое гражданство примет — и кончен розыск?
— “Особо тяжкие” с контроля не снимаются. Для розыскников ведь дело престижа такого зверюгу переиграть. Здесь чистая борьба! Но, конечно, межгосударственный розыск — дело долгое, ведь согласования ведутся аж на уровне замминистров внутренних дел. Например, этой весной мы выезжали на задержание в Молдавию. Твердо знали: преступник там сидит. Но пока шла служебная переписка, он скрылся. Зато в прошлом году ездили дважды, в Кишинев и в Одессу. Оба убийцы пойманы. Так что примерно 75% выездов у нас результативные.
— Российские оперативники сами задерживают за границей “своих” преступников?
— Везем с собой горы документов, планы... Но все оперативные мероприятия проводят только местные сотрудники. Мы организуем — они осуществляют.
