Неделю назад продюсер “Тату”, врач-психиатр Иван Шаповалов прогонял “Мегахаусу”: “Россию надо излечить от ежегодного публичного унижения себя на “Евровидении”!” Потому, мол, мы туда и едем.
В ночь глобального национального облома (и разочарования в приятной мысли, что наших-де “звезданутых” “татушек” не удержать и не догнать), через пару часов после забавного (во всех смыслах) телеперформанса Шаповалов скажет “Мегахаусу” совсем уже другое:
— Ошибкой был патриотический порыв “Тату”. Патриотизм, конечно, вещь неправильная...
ообще-то “Тату” на “Евровидении” в Риге не опозорились и не провалились. Гораздо хуже: они неожиданно изменили самим себе, своей, продюсером придуманной, природе: идти тотально поперек всего, гнать со скоростью 200 км/ч по встречной. Чего все ждали от поездки “Тату” на это реакционное в своей безликости мероприятие? Уж точно не прилежного вокала (на 12 баллов) и сногсшибательной хореографии. И даже не глубоких засосов прямо на сцене и оголенных сисек как шокирующих элементов сценографии (хватит уже, на эти дела насмотрелись). Ждали КРУШЕНИЯ сознания, расплющивания по стенам, глобального иссушения этого среднеевропейского болотца бешеной юной энергетикой. Предвкушали национальный оргазм от демонстрации вопиющей нашенской “нестандартности” и “внеконкурентности”. “Тату” должны были либо стать здесь триумфально первыми, либо — нулевыми, скандально снятыми с дистанции, дисквалифицированными за нарушение всех, вместе взятых, правил. Это, кстати, было бы достойней и логичней для “Тату”, чем даже победа в этом смотре-конкурсе пластмассовых, до тошноты одинаковых, силиконовых “королевишен”.
Шаповалов провоцировал “дисквалификацию”, чего скрывать. Интуитивно осознав возможность финального нереспекта, придумывал варианты эпатажных спасительных действий, но оказался в этом непоследователен. Сначала — делали некорректные и оскорбительные даже заявы в с ума сходящем по русским поп-лесбиянкам пресс-центре: звук и свет тут у вас, мол, ужасный; конкурентов здесь никаких для “Тату”, опять же, нет. И — спецпривет от Шаповалова воспаленному английскому общественному мнению прямо в камеру Би-би-си: “Ваша страна больна. Будем лечить!” (“Хворающая” Великобритания отпарировала Шаповалову при подсчете голосов: дав “извращенческим старлеткам” ноль баллов). За два дня до финала на “Совете в Филях” (в шаповаловском гостиничном номере) пришли к такой программе “неформатных” действий: “Тату” пропустят на фиг все “евровидийные” репетиции! Точнее, будем там светиться, но репетировать не станем. Мы — мировые звезды, блин, а не какие-нибудь продавщицы шаурмы с турецкого побережья; к тому же у Юли горло снова “проблемное”, местный врач выдал справку. На генеральных репетициях (их было три) собирался аншлаг в зале “Сконто” (публика, между прочим, раскупала на эти “предфиналы” билеты по 75 евро), окончательно выстраивался сценический свет, звук, спецэффекты и компьютерно программировались телекамеры под предстоящие выступления конкурсантов. И если силиконовые тетеньки-певуньи — словенские кармены, хорватские клаудии, немецкие лолы — прогоняли свои “три аккорда” тютелька в тютельку как на последующей прямой трансляции, “Тату” вяло бродили по сцене в лице одинокой Лены Катиной (Юля демонстративно оставалась в номере), взывающей к закулисному продюсеру время от времени: “Стоп, фанера! Ваня, Ваня...” Зал возмущенно улюлюкал, оргкомитет всплескивал ручками, но не давал-таки дисквалификации за “пренебрежение к конкурсу”. Подразумевал — сами потом пожалеете. Пожалели.
Первым делом — миллионы прилипших субботней ночью к экранам телезрителей: выход “Тату” был как белое, мутное пятно в цветном калейдоскопе — ни света, ни звука, ни крупных телевизионных планов (незапрограммированные заранее латышские камеры не поспевали за девочками), выражающих многозначительный, энергетический мессидж “Не верь, не бойся, не проси”! Преданные поклонники, припустившие, конечно, слезу от происшедшего, логично подытожили: нашим навредили, нашим все испортили и подлый сговор учинили несомненно! Профессионалы, также в волнении не спавшие в Москве в циничную ночь “евроконкурса песни”, более трезвы в оценках.
ЗЕМФИРА:
— Я была в шоке. Было обидно, что я два часа ходила по квартире — грызла ногти, переживая за это гребаное “Евровидение”. Ведь девочки совсем не умеют ПЕТЬ. И здесь хоть сто раз скажи, что их подставили, хоть выруби на сцене все мониторы — все равно будет очевидно: петь они просто не могут. Мне даже кажется, что какая-нибудь Лолита Милявская и Алена Апина поют лучше.
ВЯЧЕСЛАВ ПЕТКУН:
— С большим уважением относясь к Ване Шаповалову как к продюсеру, способному на всяческие изыски, посоветовал бы: если у тебя девочки не привыкли петь живьем — найми им хотя бы преподавателя. Чтоб так стыдно-то не было. Вот эта рыженькая девочка (не знаю, как ее — Лена, что ли?) петь не умеет вовсе. И это стало слышно с первой секунды. И выглядело их выступление как конкурс Юрия Николаева “Утренняя звезда”. Мне лично было очень стыдно, а если бы “Тату” победили — было бы еще стыднее. Хотя вообще непонятно, зачем им туда было ехать. Шаповалов — человек независимый и мог легко справиться со всеми прессингами и рычагами давления со стороны ОРТ.
Сами “татушки” с легкостью делают вид, что через полчаса забыли об обидном и ненужном (для самолюбия и статуса мировых звезд) проколе с “Евровидением”.
ЛЕНА И ЮЛЯ:
— Нечего расстраиваться: нельзя же везде быть первыми. А так нас еще больше будут любить даже — поскольку нас специально обделили первым местом.
Конечно, внешне ничего не поменялось для “Тату”. В Европе три дня назад англоязычная версия их пластинки получила платиновый статус (что значит — продан один миллион экземпляров). В Америке через три дня на церемонии “MTV Movie Awards”, куда они приглашены выступать наряду с Пинк и прочими эминемами, их вознесут и залижут европейские раны.
Но давешнее ночное замешательство Шаповалова, с психотерапевтическими попытками залечивания самого себя, пожалуй, говорит о пробудившейся неуверенности в себе.
ШАПОВАЛОВ:
— Ну не место этому конкурсу, значит, в Москве! (Заняли бы первое место — “Евровидение” пришкандыбало бы в следующем мае в Россию.) И хватит тратить на него народные деньги. (Посылая каждый год огромные делегации артистов, журналистов, административных работников.)
— Ты же понимал, что “Тату” выпадает из контекста этой затхлой тусовки?
— Ни фига. У них был шанс. Они не воспользовались. “Тату” должны были перебить все представления: либо ноль получить, либо все. Поскольку “Тату” тотально отличается от всего остального. “Тату” вообще не отсюда.
— То есть вы жалеете, что приехали, что вас развели, уговорили, убедили в несомненной, подковерно решенной победе?
— Ты что: офигительно! Офигительно, что стало понятно теперь: не надо упираться в какие-то конкурсы, в какое-то “Евровидение”. Золотой вывод из всего этого: для России ВИДЕНИЕ на ЕВРО не построить. С Европой теперь все понятно: этот конкурс адекватен бюргерскому классу, который, собственно, Европу и составляет. России надо быть либо с Востоком, либо с Америкой. Либо с мусульманами. (Шаповалова теперь понесло на решение геополитических проблем. — К.Д.)
Существует некая матрица “Евровидения”. “Тату” пожертвовали собой и ударили в эту матрицу, поддавшись патриотическим мотивам. А патриотизм ведь — граница, ошибка. Любовь ведь не патриотичная вещь. А “Тату” — это любовь.
— А как же любовь к Родине?
— Не бывает такого. Что значит Родина? Там, где ты, — там и Родина.
Здраво-иронично, кстати, повел себя после “татушного” провала член украинской делегации (на включении поп-звезды с немалой свитой в делегацию ОРТ, говорят, сэкономили) Филипп Киркоров. Войдя в гримерку к девочкам и усадив на колени растерянную Юлю Волкову, погладил по голове:
— Не переживай, малая. Мы вон с женой здесь вообще пятнадцатыми оказывались.
Есть прогноз, что в солнечную Турцию на “Евровидение-04” поедет на следующий год дуэт “Smash”... Впрочем, и в Ригу уж лучше б они съездили...
