В Санкт-Петербурге под закат торжеств, связанных с 300-летием Северной столицы, состоится 11-й саммит ЕС—Россия с участием глав 45 государств. Последний ноябрьский саммит, в Бельгии, запомнился резким высказыванием Владимира Путина про “обрезание” и про “радикальных исламистов”. Станет ли эта встреча серьезным политическим шагом или все ограничится поздравлениями в адрес города-юбиляра? На вопросы “МК” отвечает глава представительства Европейской комиссии в России Ричард РАЙТ.
— Может получиться так, что саммит выльется в обычную двухчасовую встречу Владимира Путина с европейскими лидерами?
— Вообще-то саммит ЕС—Россия в Петербурге продлится немного больше, чем два часа. Несмотря на это, мы сможем обсудить серьезные вопросы сотрудничества. Встреча не будет совсем обычной, ведь в ней впервые примут участие все главы государств настоящего ЕС и будущего ЕС, в том числе и председатель Европейской комиссии Романо Проди. Такая представительность саммита связана, безусловно, с празднованием 300-летия Санкт-Петербурга.
— Из всех вопросов, входящих в повестку саммита, для россиян самый важный — это вопрос о режиме безвизового въезда в страны ЕС.
— Мы пока не готовы к этому шагу, потому что это очень сложный вопрос и нужно решить все существующие проблемы. Мы не можем сегодня принимать какие-то конкретные даты и сроки. Конечно, мы будем обсуждать на уровне дискуссии, как использовать гибкость Шенгенской системы для упрощения визового режима для студентов, бизнесменов и туристов, которые часто путешествуют в ЕС.
— Ратификация Киотского протокола — одна из тем, которую обсудят главы стран ЕС и России. Но среди российских ученых многие считают, что этот документ о сокращении выбросов парниковых газов преследует исключительно политические цели...
— Для ЕС это очень важный вопрос. Я уверен, что до принятия этого политического решения все российские ученые дали свои рекомендации правительству. Правительство России в лице Михаила Касьянова в Йоханнесбурге приняло политическое решение о ратификации этого протокола. Во время саммита будут обсуждаться условие и срок ратификации.
— Еще один “экологический” документ — это соглашение по Многосторонней ядерной экологической программе для России (МНЕПР) — был подписан на днях в Стокгольме. Что эта программа даст России?
— Это серьезная проблема, особенно на северо-западе России, и в ЕС этой ситуацией очень озабочены. Мы готовы сейчас на основе этого договора начинать работать с Россией. Европейская комиссия уже приняла решение о гранте на этот проект в размере 40 млн. евро. Другие партнеры вносят в общий фонд более 100 млн. евро. В течение следующих недель будут и другие поступления.
— Вопросы по чеченской теме довольно остро воспринимаются в российском руководстве. В какой форме будет обсуждаться эта тема в Санкт-Петербурге?
— Мы надеемся, что начало политического процесса в Чеченской Республике может привести к улучшению ситуации, к возвращению нормальных условий в республике, к концу нарушений прав человека. Но мы не можем сказать, что мы уверены в этом. ЕС — самый крупный донор по гуманитарной помощи на Северном Кавказе. С 1999 года мы выделили на это почти 100 млн. евро — это около 25 млн. в год. И нам, конечно, очень важно, чтобы условия для распределения помощи были благоприятными. Мы готовы работать дальше в этом направлении, но ситуация с безопасностью должна быть более стабильной. Есть еще один момент в ситуации с чеченским вопросом. Это похищение в Дагестане сотрудника миссии “Врачи без границ” гражданина Нидерландов Ариона Эркеля. Мы очень надеемся, что этот вопрос будет решен и его освободят в ближайшее время.
