До безумной гонки, которая среди тех, кто любит кино, начинается с открытием Московского кинофестиваля, осталось всего 9 дней. Хотя это только кажется, что юбилейный двадцать пятый стартует 20 июня. На самом деле всех приличных киноманов уже сейчас бросает то в жар, то в холод: то узнаешь, что Софи Марсо посетит прямо само открытие; то поманят обещанием, что некая ну очень крупная голливудская кинозвезда приедет в гости к нам. (Даже на вопрос о возрасте звезды организаторы только скажут, что средний, не говоря уж о поле.) Кто-кто, а ММКФ насчет интриг с туманами разбирается — нагнетут так нагнетут: то как в триллере, то как в детективе, а то и со слезой умиления. Примерно в таком духе вчера в пресс-центре “МК” и проходила пресс-конференция, посвященная XXV ММКФ.
Начали со святых имен — с классики мирового кинематографа. Генеральный директор ММКФ Ренат Давлетьяров подтвердил, что на ММКФ приезжает легендарный секс-символ 60-х Джина Лоллобриджида (интервью с которой, взятое нашим спецкором во Франции, читайте в ближайших номерах “МК”). Из секретной информации — прилетит она уже 17-го вечером. Из официальной — 21 июня в Доме кино Великая Джина сама откроет ретроспективу “Джина Лоллобриджида на экране”. Там же в тот же день покажут “Собор Парижской Богоматери”. Специально к ее визиту в Москву в Государственном музее изобразительных искусств им. А.С.Пушкина 23 июня откроют выставку 36 скульптурных работ актрисы под названием “Жизнь в искусстве”. Главная тема — конечно, великие женщины: как те, исполнение ролей которых принесло ей мировую известность (Паолина Боргезе, Ипполита, царица Савская), так и выдающиеся конкурентки (Лайза Миннелли, Мэрилин Монро). Материал соответствующий: бронза и мрамор.
Затем перешли к фигурам полегче. На вопрос о том, кто из ныне действующих в профессиональной сфере кинематографистов приедет на ММКФ, Давлетьяров ответил:
— Питеру Гринуэю в прошлые визиты так понравилось в Москве, что теперь он приедет с женой и маленьким ребенком — просил в номер поставить детскую кроватку. “Чемодан Тульса Люпера”, который он представлял на Каннском фестивале, у нас пройдет в рамках спецпоказа. Вообще, все лучшее из Канна вы, как обычно, увидите во внеконкурсных программах на ММКФ: “Нашествие варваров” Дени Аркана, “Догвилль” Ларса фон Триера, турецкую картину “Узак”... Буквально вчера подтвердил свое прибытие Франсуа Озон. И его “Бассейн” у нас тоже, конечно, будет. На закрытие должна приехать Фанни Ардан. А на открытие — Софи Марсо.
— Марсо вручит приз “За вклад в мировой кинематограф” Канэто Синдо. Он, кстати, единственный режиссер мирового кино, который четыре раза становился победителем Московского фестиваля, — продолжил звездную тему директор программ ММКФ Кирилл Разлогов. — И я думаю, у него есть все шансы стать еще раз призером. (Японскому классику, между прочим, 86 лет. — Е.С.-А.) Он привез картину “Сова” — как всегда, философскую притчу. Последние три года я постоянно говорил: почему вы забываете Канэто Синдо?! И вот наконец он участвует в конкурсе.
Так плавно перешли к конкурсу, состоящему в этом году из 19 картин. В жюри преобладают режиссеры: Агнешка Холланд (Польша), Кен Рассел (Великобритания), Бабак Паями (Иран), Мика Каурисмяки (Финляндия). И только один актер — Мориц Бляйбтрой из Германии, известный у нас по фильму Бахтиера Худойназарова “Лунный папа”, где он сыграл слегка сумасшедшего братца Чулпан Хаматовой. Возглавит жюри тоже режиссер — причем русский. Из тех немногих, кто известен не только в России, но ставил картины и в Голливуде, и в Европе, — Сергей Бодров. Еще от России сначала согласилась войти актриса, сценарист и режиссер Рената Литвинова, но в последний момент все-таки поняла, что не сможет совместить съемки своего нового фильма и весьма напряженную работу в жюри.
Из 19 конкурсных фильмов три — российские. О них “МК” уже рассказывал: фильм-открытие — “Прогулка” Алексея Учителя, картина призера последнего Венецианского кинофестиваля Ирины Евтеевой “Петербург” (см. вчерашний номер “МК”) и дебютная лента “Коктебель”.
Разлогов же так прокомментировал выбор:
— Картина Учителя в основном ориентирована на отечественного зрителя и, на мой взгляд, особых международных перспектив не имеет. Поэтому ей надо было помочь — и мы поставили ее на открытие, чтобы она произвела максимальное впечатление. По жанру “Прогулка” в значительной мере близка к лирической комедии, хотя финал там драматический. Не случайно про нее ходит слух, что она как “Я шагаю по Москве”, только — “Я шагаю по Петербургу” и 40 лет спустя.
— Две картины питерских режиссеров, и к тому же про Питер, — это привет от ММКФ президенту и городу-юбиляру? — продолжил корреспондент “МК” тему, лежащую на поверхности, сразу по окончании пресс-конференции.
— Мы смотрели много как законченных лент, так и материалов завершаемых русских картин, — не отреагировал на иронию Кирилл Разлогов. — Сергей Соловьев вообще не показал свою картину. Вадим Абдрашитов устроил просмотр своего фильма “Магнитные бури” в рамках “Триумфа” в Киноцентре и тем самым сразу снял вопрос. Думаю, он надеется на Венецианский фестиваль, где сейчас отборщиком Ганс Шлегель, который когда-то отбирал фильмы Абдрашитова на Берлинский фестиваль. Картина Владимира Хотиненко про подводную лодку еще не закончена. Мы думали о ней, честно говоря, как о картине-открытии, она бы вполне подошла. Не закончена картина Огородникова (“Красное небо. Черный снег”. О ее съемках мы писали. — Е. С.-А.). Нам очень понравился материал, но она не была готова вовремя. Мы включили в конкурсную программу “Петербург” Ирины Евтеевой, потому что это экспериментальное кино — очень яркое, самобытное, интересное.
— А как попал в конкурс “Коктебель”?
— Мы давно за ним следили. Ребят очень долго держал “на привязи” Каннский фестиваль, обещая участие в программе “Особый взгляд”. К радости для нас, его туда не взяли. Карловы Вары ее очень хотели. Мне “Коктебель” понравился ровным профессионализмом, хотя это первая картина Бориса Хлебникова и Алексея Попогребского, и не один из них не имеет режиссерского образования: один — киновед, другой — переводчик. Но лучший профессионализм — быть самоучкой, потому что тогда ты чувствуешь ответственность и не халтуришь, во всяком случае на первых порах. Когда мы ее посмотрели, мы сказали, что это первая картина фестивального уровня, которую не стыдно показать.
— Вы для себя какой-то рейтинг конкурсных картин составляете?
— В отборочной комиссии кроме меня — Владимир Дмитриев, Петр Шепотинник, Евгения Тирдатова, Алексей Медведев. У нас принцип: если хотя бы одному картина очень понравилась, другим же — меньше, мы все равно включаем ее в конкурс. Но когда мы включаем картины в конкурс, это не значит, что мы их любим. Это значит, что мы считаем: они играют принципиально важную роль в современной культуре.
Задача конкурса, с моей точки зрения, показать как можно шире влиятельные тенденции современного кинопроцесса: что сегодня ценится, что сегодня находится в авангарде различных направлений мирового кино. Поэтому принцип построения программы — широта диапазона. С одной стороны, чистый социалистический реализм — финская картина “Эйла”, в которой несчастная уборщица борется за свои права. С другой — осатанелый авангард: эксперимент молодого режиссера из Кореи “Спасти зеленую планету!”. Это крайние точки. Если бы я целиком решал все вопросы, связанные с конкурсом, я бы еще обязательно включил в него транссексуальную комедию — французский фильм “Шушу”, поставленный алжирским режиссером Мерзаком Аллуашем — и один из лучших, на мой взгляд, фильмов в жанре хоррора: “Дом 1000 трупов”. Оба они пойдут вне конкурса. Скажем, на уровне сюжета “Дом...” — традиционный хоррор. Просвещенный же взгляд он привлекает огромной насыщенностью цитат из классики мирового кино, умением связать музыку с изображением, умением зайти где-то слишком далеко, а где-то — остановиться на полпути; умением вызвать ужас, как у Хичкока, но смягчить его иронией, чрезмерностью, клоунадой. Когда фильм “посоветовали” не включать в конкурс, я подумал, что в таком случае уж “Броненосца “Потемкина” точно нельзя было выпускать на экран: там же вопиющий по жестокости, циничности эпизод с коляской, катящейся по ступенькам!..
Обычно на пресс-конференциях я говорю: “Программа — это я”. Теперь я так сказать не могу. Так все напугались прессы после прошлогоднего фестиваля и начали оглядываться друг на друга: “Ах, боже мой, что станет говорить княгиня Марья Алексевна!” Поскольку блюли то и это, программа стала результатом компромиссов.
— То есть шокирующего в конкурсе точно ничего не будет?
— Самой шокирующей все же покажется корейская “Спасти зеленую планету!”. Хотя, думаю, шокирует и голландская “Лунный свет”: в ней и любовь подростков, и наркомания. Шокируют и тема, и способы решения. Например, когда мальчик, главный герой, в процессе дефекации выпускает из себя контейнеры с наркотиками — и результат в кадре, крупным планом. Хотя главное в ней — трогательная любовная история, как сейчас в европейском кино: разные нации, разные культуры и их сближение, которое бы не одобрил президент Буш.
