— Пожалуйста, напишите, что Гоша родился в ясный, погожий июльский день и в такой же ясный, погожий июльский день он ушел...
Елена Петровна держится до последнего, но при этих словах на ее глаза наворачиваются горькие, тяжелые слезы.
Сегодня Георгию Трофимову, погибшему при исполнении служебного долга в ночь на 10 июля возле кафе “Имбирь” на
1-й Тверской-Ямской, исполнилось бы 30 лет. Сегодня в дом к жене и матери погибшего взрывотехника придут друзья, одноклассники и коллеги.
Каким он был, Георгий Трофимов, его близкие рассказали репортеру “МК” накануне дня рождения, юбилея, который теперь уже не наступит никогда.
Очень уютная квартирка на пятом, последнем этаже в доме без лифта. О ноги трется кошка Сильвестра, а из-за закрытой двери в комнату доносится отчаянный лай дворняжки Дины.
— Вы не обращайте на нее внимания, она и успокоится, — выдавая мне тапочки, инструктирует Елена Петровна.
Сильвестру принес в дом Георгий, большеухая Дина поселилась здесь тоже благодаря ему.
— Кошечку Гоша забрал у своих подружек, которым мама поставила жесткое условие: “или я или кошка”. Он мне позвонил и сказал: мама, как же так, нельзя же ее бросить! По дороге кошка отчаянно билась в этой сумке, и Гоша засмеялся: ну прям как Сильвестр Сталлоне. Так и прилипло это имя — Сильвестра, хотя мы ее называем по-домашнему просто Сильва.
Елена Петровна замолкает и уходит в себя.
— Он, знаете, был совсем домашним, — вспоминает она давно ушедшее время, — я его до пяти лет даже в сад не могла отдать, он был, что называется, не “ясельным” ребенком. Когда я привела его первый раз в ясли, он сразу же очень сильно заболел. Вылечили и опять отправили в ясли. Не прошло и дня, как Егор заболел снова. Педиатр тогда мне сказала, что со здоровьем у него все в порядке, а все болезни на нервной почве. Я, как сейчас помню, привожу его в группу — он с одной стороны рыдает, я — с другой. В итоге мы нашли ему няню, замечательную женщину, для которой Гоша был как родной внук...
Когда Георгию исполнилось четыре года, появилась Оля. С этого момента Гоша стал старшим братом.
— Он гулял с сестрой, очень ею гордился, катал коляску, забирал ее из детского сада, когда я где-то задерживалась, в школе встречал с продленки. Уже тогда он был серьезным и ответственным маленьким человечком.
Первой учительницей Георгия Трофимова стала Марина Георгиевна Горышкина.
— Отличником Егор не был, он закончил школу с двумя “тройками”. А самыми любимыми его предметами были химия и математика, то есть Егор оказался совсем не гуманитарий, — вспоминает мать. — Он уже в школе был достаточно амбициозен. Училась у них в классе девочка, которая всегда была отличницей, причем не притянутой за уши, а настоящей. Так Егор всегда говорил: неужели я глупее Наташи, неужели я не дотяну?
Друзья утверждают, что Егор был не просто хороший человек, он был чистым, благородным, с щедрой и открытой душой. Всегда улыбался. Я листаю семейные альбомы, и действительно, нет ни одной фотографии, где бы майор Трофимов был хмурым или просто серьезным.
— Он никогда ни на кого не сердился, никогда ни с кем не конфликтовал, все решал мирно и с юмором, — вздыхает мать и опять надолго замолкает. — А мы ведь уже к его дню рождения начали готовиться, — неожиданно говорит она, — все продумали, список написали, что купить, Егор уже собирался поехать за продуктами.
— Заранее плохая примета, — осторожно замечаю я.
— Так ведь тридцать лет все-таки должно было исполниться, дата... — возражает Елена Петровна. — Я ему такую открытку приготовила на день рождения, — она машет рукой и отворачивается.
К дням рождения Георгий всегда готовился сам, отмечал их шумно и весело.
— На одном из дней рождения, которые мы провели дома, собралось человек тридцать. На следующий год было решено перенести празднования на природу. С тех пор полянка на Лосином Острове и стала традиционным местом, где Егор отмечал свой день рождения с друзьями, — говорят близкие Георгия.
— Георгий очень любил ходить в походы, петь под гитару песни, особенно Трофима, — рассказывает нам супруга Георгия, миниатюрная и кареглазая Лена. — А еще он посвящал мне стихи. К дню его рождения я хотела собрать их, напечатать на машинке и подарить ему в виде брошюрки. Но тогда Жора был просто Жора...
Со своей женой Георгий познакомился в 1992 году в доме отдыха “Москвич”.
— Познакомились, встретились, оказалось, что мы недалеко друг от друга живем. Я тогда жила на Открытом шоссе, а он в Ивантеевке. Может быть, это была любовь с первого взгляда, хотя точно я не знаю. Я бы сказала, что наша жизнь с Жорой разбита на две части — до ребенка и после ребенка. Жора очень любил дочь Иришку, он очень ее ждал и очень хотел именно дочку. Когда я была беременна, мы тогда думали, вот нас сейчас двое, а скоро будет трое, как это будет, когда появится третий маленький человечек. Многие подруги мне потом завидовали по-хорошему, потому что Жорка гулял с Иришкой даже больше, чем я. Ему нравилось это делать, он постоянно с ней играл. Говорят, что дочки всегда больше любят отцов, и у нас это было действительно так. Вот сейчас прошло меньше месяца, и я вижу, что если раньше она ничего не спрашивала, то теперь начинает скучать, задает вопросы. Что я ей скажу? Дети не могут понять, как можно уйти навсегда. Уйти — это ведь бросить...
На шее у Лены золотое кольцо на цепочке, я недоуменно поглядываю на такое необычное украшение.
— Мне не была нужна свадьба, — замечая мой взгляд, объясняет Лена. — Зачем? Когда и так каждый день праздник! Мы жили гражданским браком, я ни о каких кольцах и не думала. А теперь что, ни на правую руку не наденешь, ни на левую, вот и ношу на шее... А ухаживал Георгий всегда очень красиво, он очень любил и, главное, умел это делать. Я помню, меня тогда это очень потрясло, он пришел и не застал меня дома. Я возвращаюсь, а у меня за ручкой двери букетик голубых ирисов.
В августе семья собиралась в отпуск.
— Хотели с Жоркой и Иришкой поехать куда-нибудь отдохнуть, в Крым например, — вздыхает Лена, — с ним было так надежно, вы бы знали, он мог сам все починить, все сделать, мог придумать выход из любой ситуации. Оторванную голову от куклы и ту мог прикрутить какими-то шурупчиками, я бы никогда до этого не додумалась. Даже не знаю, как без него теперь жить...
Близкие люди — как две половинки одного целого, и когда одному плохо, вторая обязательно это почувствует.
— А у меня в тот день не было абсолютно никакого предчувствия. За все эти годы Жорка меня так успокоил, что я верила — с ним никогда ничего не случится и даже не волновалась за него. Где-то полтора года назад я еще пыталась отговорить его от этой профессии, даже искала ему место на телевидении, где и сама работаю. Но видно было, что его работа ему нравится, а найти именно любимую работу в нашей жизни крайне сложно.
“Тяжело на отдыхе, легко на работе”
Эти слова написаны над большим стендом с фотографиями отдыхающих сотрудников взрывотехнического отдела. На снимках веселые и бесшабашные ребята, в глазах которых нет страха перед смертью, а лишь желание жить и делать эту жизнь безопасной.
— Вы знаете, он всегда был душой компании, — говорят о Георгии Трофимове его коллеги, — настоящим профессионалом, любящим свою работу. Мы часто выезжали на выходные на природу всем отделом, и Жора никому не давал там скучать — пел под гитару, всех веселил и никогда ни с кем не конфликтовал.
— С Жорой в отдел взрывотехники мы пришли в один день, 25 ноября 1996 года. На дежурстве, когда надо было поесть, он доставал продукты и говорил: “ты делаешь то, а ты вот это”, все получалось очень быстро и очень вкусно. Пожалуй, самое потрясающее — это было мясо, я даже не знаю, как он умудрялся его готовить.
В кабинете майора Трофимова над рабочим столом висит его коллекция электродетонаторов, а на кресле, в котором он просидел несколько лет, до сих пор лежит его бронежилет с надписью “взрывотехник”. Коллеги оставили все на своих местах с того момента, как Георгий уехал на свой последний вызов.
Как таковых взрывотехников не готовят ни в одном вузе нашей страны, поэтому специалистов в этой области специально обучают в Институте криминалистики ФСБ России. За годичным курсом обучения следует экзамен, Георгий Трофимов сдал его с первого раза.
— Сразу после экзамена начинающих взрывотехников ставят вторым номером к более опытному специалисту, — рассказал “МК” начальник отдела взрывотехники Юрий Витальевич, — но этот второй номер является ушами и руками своего товарища. Он руководит роботом и готовит “рабочее место” для своего напарника.
Почему случилась трагедия на 1-й Тверской-Ямской улице, решит экспертиза, результаты появятся не раньше, чем месяца через два. А на свой первый настоящий вызов Георгий выехал осенью 1998 года. И этот выезд стал для молодого офицера первым испытанием.
— Взрывное устройство тогда нашли в детской песочнице, — вспоминает “первый номер”, Владимир, работающий в ФСБ уже 20 лет, — мы оттащили его в лесную зону и там начали разминирование. Конечно, было сложновато — мешала высокая трава, ветки, но все прошло удачно.
— Когда к нам приходят молодые ребята, мы обязательно говорим о степени риска и просим очень хорошо подумать, — продолжает начальник взрывотехнического отдела. — Если не хочешь рисковать своей жизнью — пожалуйста, становись экспертом, и никто никогда не будет тебя упрекать. Зато из нашего отдела никто не уходит, если только на пенсию...
Остается добавить, что 10 июля Георгий Трофимов заменял своего коллегу, который ушел в отпуск...
