Разыгравшиеся бури вокруг компании ЮКОС для большинства наших сограждан — далекая и малоинтересная возня вокруг то ли собственности, то ли властолюбия. Скорее всего — вокруг и того и другого. Деньги и власть, как известно, вещи взаимосвязанные.
Сейчас где-то там, в заоблачных высотах, происходит операция по “равноудалению” очередного олигарха от власти — в том числе и с помощью прокурорских “наездов”. Как водится, все выглядит несимпатично, скандально, но по-другому у нас “равноудалять” пока не научились. Тем более что вместо того, чтобы знать свое место, наш олигарх — экземпляр упертый. Нет бы притихнуть и вести себя скромнее — а он создает прозрачную компанию, четвертую в мире. Открыто разглашает суммы финансирования партий из личных средств. Другим (не менее богатым) можно и нужно финансировать, но говорить об этом вслух?.. Потому что — ну по определению нельзя, и точка.
Как его “уговорить”? Способ стар как мир.
И, кроме того, миллиарды ЮКОСа, конечно, впечатляют. Тут уж власть неминуемо опирается на всеобщее негодование. Происхождение этих миллиардов выводит из равновесия. Откуда они могли взяться, кроме как из земли-матушки, когда-то якобы всенародной и общей. А потому мы если не говорим, то думаем: “Поделом вам, успевшим раньше нас к раздаче, не зарывайтесь!..”
Все понятно и объяснимо. Не только наш брат обыватель — даже политики заявляют: пусть олигарх становится хоть премьер-министром (тут они не против), но вот чтоб оставался самым богатым человеком России, этого, извините, не надо...
В общем и целом эта малоинтересная история, как ожидается, после выборов сойдет на нет. И все вернется на круги своя. Все пойдет своим чередом: и нефть будет течь по трубопроводам, как раньше, создавая прибавочную стоимость, которая, в свою очередь, потечет в карманы “равноудаленных”, — ну а мы, то есть остальное большинство, по-прежнему будем за этим завороженно наблюдать, облизываясь...
Впрочем, надеюсь, страна наша уже переболела этим недугом — социальной завистью. По крайней мере в острой форме. Всплески этой болезни, как известно, ни к чему хорошему не приводят. И все бы ничего, но есть еще опасность, которую мы недооцениваем, как ни крути.
Когда горят страсти вокруг больших денег, когда люди в мундирах по мановению высочайшей руки (а в том, что есть “отмашка”, не сомневается только ленивый!) разыгрывают “маски-шоу” в офисах, берут на время под стражу фигурантов и таким образом проводят акции устрашения — это еще полбеды.
Беда начинается, когда исполнители входят во вкус. И тут уже не до шуток.
Сотрудника службы безопасности все того же ЮКОСа Алексея Пичугина в конце июня задерживают по обвинению в совершении двойного убийства .
Вроде бы банальная “уголовка”, совпадающая не к месту, а может быть, наоборот, очень даже к месту, со скандалом вокруг ЮКОСа — он приобретает теперь еще “неэкономические” черты!
14 августа адвокат Георгий Каганер в очередной раз отправляется к своему подзащитному в “Лефортово”. Несмотря на то что общественный интерес к этому делу высок (скандал вокруг ЮКОСа в полном разгаре!), следствие идет вяло. Пичугин все отрицает. Следователи не торопятся.
В тот день адвокат приезжает в “Лефортово”, но его просят подождать. Час, потом еще. Так проходит весь день. К Пичугину не пускают, объясняя это тем, что все кабинеты заняты.
Тут же сидит и ждет следователь, а в это время, как потом уже расскажет сам подследственный, им несколько часов подряд “занимаются” двое сотрудников из ФСБ. Пичугину наливают кофе, после которого он теряет сознание. В камере он оказывается лишь через несколько часов, причем не помнит, что с ним происходило.
Утром он сообщает жене, которая пришла с ним увидеться, что в отношении его применялись психотропные средства — в виде инъекций. Уже на следующий день адвокаты заявляют ходатайство о назначении экспертизы, но проходит день, второй, третий, в дело включаются разные люди: депутаты, правозащитники. Уходит жалоба в прокуратуру, но экспертизу, которая могла бы показать, применялись ли психотропные средства, никто не проводит.
И только через десять (!) дней, фактически постфактум для адвокатов, которые по закону имеют право присутствовать на экспертизе, подследственного везут в институт имени Сербского. Но в этом уже нет никакого смысла, о чем и заявляет Пичугин. Следов от инъекций на коже уже просто не остается. Наконец проводится прокурорская проверка, которая следов инъекций не находит. История заходит в тупик.
Минул еще месяц. Защитники Пичугина многократно заявляли ходатайства о различных нарушениях, допущенных в ходе следствия. Но это уже, как говорится, лирика. Их не слышат. На их ходатайства не реагируют. От них отмахиваются, как от назойливых мух. Суды автоматически штампуют решения Генпрокуратуры.
После этого Пичугин вообще делает беспрецедентное для следственной практики заявление о том, что он отказывается принимать участие в следственных действиях и запрещает это своим адвокатам, так как следствие, по его мнению, проводится необъективно.
Это очень похоже на жест отчаяния...
А вчера в разговоре с корреспондентом адвокат Каганер, не вдаваясь в детали (с него взята подписка о неразглашении), заявил, что следственные действия, проведенные в прошлую пятницу, подтверждают его самые печальные ожидания. Он сказал также, что у него одна надежда — на суд присяжных.
Ну а у меня надежда, что когда-нибудь достоинством сильных мира сего будет их отношение к человеку как к человеку, а не как к разменной карте в своих игрищах за власть и за деньги.
Пусть они играют в “равноудаление” как-нибудь без нас...
