В Москве — новый мюзикл. На этот раз не приобретенный по случаю у французов или австралийцев, а свой собственный, русский. Команда, состоящая из бывалых продюсеров, про которых не скажешь, что они жанра не нюхали, подобрала крепкую “могучую кучку”. Композитор Игорь Зубков и автор текста Александр Вулых создали мюзикл по шедевру Ильфа и Петрова “Двенадцать стульев”. Ждет ли их слава другой сладкой парочки, Уэббера и Райса, пытается предугадать Екатерина КРЕТОВА.
По сути, “Двенадцать стульев” стал вторым (после “Норд-Оста”) настоящим русским мюзиклом. Хотя, конечно, его создатели прекрасно помнят и ценят “Бумбараша” Дашкевича, “Хоакина Мурьету” и “Юнону” Рыбникова, “Саломею” Максима Дунаевского и еще многое другое, талантливое и даже порой гениальное в этом жанре. Однако русский мюзикл как индустрия начался, конечно, с “Норд-Оста”. И, как мы видим, заседание продолжается!
Либретто Александра Вулых — это фантазия на темы текста Ильфа и Петрова, чей роман русскоговорящий читатель знает почти наизусть. Фантазии, иной раз сильно удаленные от оригинала, что будет выводить из себя ортодоксов, но понравится сторонникам художественного эксперимента. Чего стоит сцена в редакции, где товарищ Бендер вдруг оказывается человеком из будущего: он учит журналистов писать не о том, что было или есть — это слишком скучно, а о том, что будет. Как мы будем нефтью торговать, в хоккей играть, президента выбирать и т.д. А на пароходе вместе с театром “Колумб” плывет пролетарский писатель Максим Горький. Он вступает с великим комбинатором в эстетическую дискуссию в форме дуэта, результатом которой становится показ плаката, нарисованного Бендером. Сеятель, разбрасывающий облигации государственного займа, воплотился в знаменитый “Черный квадрат” Малевича.
Игорь Зубков при создании музыки к “Стульям” ориентировался на стилистику классических образцов киномюзикла студии “Metro Goldwin Mayer” — “Волшебник из страны Оз”, “Поющие под дождем”, “Звуки музыки” и все такое. И, конечно, на наши мюзиклы 30-х годов типа “Веселых ребят”. Потому что Дунаевский с Александровым в свое время тоже четко шли за “MGM”. Пока их не остановили в грубой политической форме. И уж коль скоро действие романа и спектакля происходит в 20-е годы, то стилистика эта представляется самой адекватной. Здесь много степа, поставленного танцором и хореографом Егором Дружининым, с легкой и уместной примесью фоссовских примочек, а также с приправой из “Риверданса”. Степ незаметно и логично перетекает в свою русскую ипостась — чечетку, и 35 актеров, находящихся на сцене, отбивают ее на высоком художественном уровне.
Драматургия песенного спектакля-ревю оказалась ближе всего композитору, чей опыт богат созданием шлягеров для российских поп-звезд. Зубков как бы представил себя Дунаевским, который в начале третьего тысячелетия взялся за сочинение мюзикла. Весь песенный опыт ХХ века вошел в музыкальный материал “Стульев” — от Петра Лещенко до помпезной “Песни года”. Каждый номер — это хит. Мелодия запоминается мгновенно и тут же перебивается следующей. При этом, будучи профессионалом, закончившим факультет композиции в Московской консерватории, Игорь Зубков насытил свой спектакль почти оперными ансамблями и симфоническими фрагментами. В этом комбиоркестру под управлением Ары Карапетяна очень помогли сэмплерные наложения, очень близко воспроизводящие тембры оркестровых инструментов.
Актерские работы пока еще свежи, но потенциал в них, безусловно, заложен. Обаятельный Бендер — Джемал Тетруашвили — не повторяет своих талантливых кинопредшественников и создает образ авантюриста-лирика. Неожиданна мадам Грицацуева — легкая, изящная Виктория Пивко, безнадежно влюбленная провинциалка с мазохистскими наклонностями. Теща Воробьянинова мадам Петухова (Юлия Артемова) стала персонажем, гораздо более весомым и роковым, нежели в литературном первоисточнике. А отец Федор (Алексей Емцов), напротив, был удален на задний план, хотя успел посмешить зрителей своим дьяконским тенорком и дракой с предводителем дворянства, поставленной в ритме трепетного вальса.
В хорошем мюзикле должны быть актерские открытия. И здесь таковое состоялось: Игорь Балалаев в роли Кисы Воробьянинова. Необыкновенно яркая индивидуальность, отличный вокал, танцевальная техника сочетаются у него в равной пропорции. В 1997 году актер был номинирован на “Золотую маску” за комическую роль в довольно слабом спектакле Омского музыкального театра “Белая акация”. Его тогда не поняли, потому что в соответствии с безграмотно объявленными номинациями этого фестиваля конкурентами Балалаева оказались… звезды Мариинского театра. Судьба Балалаева (не путать с “Судьбой барабанщика”) — хороший сюжет для мюзикла в духе “MGM”: молодой человек из провинции покоряет Бродвей. В данном случае — в виде Комсомольского проспекта.
