Власть наконец обратила внимание на самое массовое из искусств. Путин посетил “Мосфильм” и пообещал поддержать отечественный синематограф.
Сегодня состоится выездное заседание коллегии Министерства культуры на тему “О мерах по обеспечению эффективности деятельности Федерального государственного унитарного предприятия “Мосфильм”. Накануне коллегии о том, почему наше кино не может пробиться к нашему зрителю, и о судьбе главной кинофабрики страны “МК” поговорил с гендиректором “Мосфильма” Кареном Шахназаровым.
— Карен Георгиевич, все-таки, если взглянуть на визит Путина, как говорят, “в сухом остатке”: удался он или нет?
— Я считаю, удался. У меня осталось от него положительное впечатление — причем во всех смыслах. И в человеческом плане, по-моему, было очень хорошее общение. Он очень живо интересовался нашими делами — было ощущение, что все это не формально, не для галочки. И принял он очень важное для нас решение относительно приватизации “Мосфильма” — что нет нужды с ней спешить.
— А что касается поддержки нашего кино в прокате, как вы считаете, почему никто до сих пор не думал над тем, почему наше кино идет на задворках?
— Президент правильно сказал: он и не должен механизмом поддержки заниматься. Главное — нам, кинематографистам, договориться между собой: чего мы хотим? Я сторонник небольшой квоты — чтобы в каждом кинотеатре 15—20% от репертуара представляли отечественные фильмы. Я думаю, что такая квота не нанесет никакого ущерба кассе кинотеатров, которые, я считаю, должны быть частными. Причем их хозяевам надо помогать: создавать благоприятные условия для инвестирования. Но это мое частное мнение — может, другие формы будут найдены. При этом я совершенно согласен с президентом, когда он говорит, что сторонник рыночных отношений в прокате.
— А на коллегии вы будете об этом говорить?
— На коллегии мы сосредоточимся на будущем “Мосфильма”: мы все свои усилия направляем на создание современной производственно-технической структуры студии, которая позволит российскому кино и телевидению производить продукцию на высоком уровне. В частности, выстроить, как мы говорим, полную линейку для работы “на цифре”. В технологиях в кино настоящий бум, и мы стараемся не отставать. И то, что американцы приезжают сюда работать, — показатель. Они осмотрели студию, наши возможности — их все устраивает.
— То есть будут совместные проекты?
— Да. 7 декабря начинаются съемки первого из трех фильмов (два других — весной). Это уникальная ситуация: впервые съемки целиком проходят в павильонах “Мосфильма” и на московских улицах, и постпродакшн почти целиком — здесь. Фильм называется “Теневой партнер”, проект знаменитого американского продюсера Джона Дэйли, продюсировавшего фильмы “Терминатор”, “Последний император”, “Взвод”... Больше 100 картин в его фильмографии, получивших 13 “Оскаров”, из них — три его личных. Съемочную группу тоже набирали на “Мосфильме”. Много взяли из моей — с последнего фильма “Всадник по имени Смерть”: художника-гримера Машу Фирсову, художника по костюмам Аллу Оленеву и других. С российской стороны продюсер Сергей Конов. Молодой сотрудник ЦРУ приезжает в Москву для расследования обстоятельств пропажи кредита... Триллер.
— Каким вы видите будущее “Мосфильма”?
— Во-первых, нужно закрепить статус. Нынешний меня устраивает вполне. С 1991 года мы не получали от государства ни копейки. Но мы и не претендуем. Только налогов за этот год мы заплатили более 130 миллионов рублей. Каждый месяц на студии — где-то 100 проектов в разных стадиях производства (не считая телепрограмм, рекламы, клипов). Порядка 70% — сериалы, но многие сериалы стали делать не хуже кинокартин.
Давняя моя мечта — создать на “Мосфильме” развлекательный киноцентр с парком аттракционов, с большим музеем. У нас уже по 7—8 экскурсий в день проходит. Неплохо было бы еще один крупный павильон построить. Нехватка жуткая павильонов — хотя их 13. И знаете, самый большой спрос на самый большой павильон — первый (его площадь — 2000 квадратных метров). Долгие годы после реконструкции он стоял невостребованным, а сейчас на него — очередь.
Сейчас наша студия — лучшая в Европе. Я считаю, она должна стать лучшей в мире — вот моя цель.
