Чем хороши риторические вопросы — на них не надо искать ответов. И вправду, какая разница, что было раньше — курица или яйцо? Или советский вариант: террор создал атмосферу страха или страх породил террор 30-х? И пускай чекисты до сих пор с пеной у рта доказывают, что во всем виноваты граждане, писавшие друг на друга доносы, а у них руки чисты до самого локтя. Не имеет значения. Уже не имеет. Ведь и террор был, была и атмосфера — одно невозможно без другого. Или как модно нынче говорить: такова логика политического процесса.
Сейчас, когда власти очевидно нацелились на распыление ЮКОСа, возникает целый ряд вопросов, которые лет через пятьдесят тоже станут совершенно риторическими. Но сейчас, начиная те или иные действия, руководство страны должно четко, хотя бы самому себе, на них ответить. Иначе, когда “дым на площадке рассеется”, оно само может сильно удивиться “возникшей конфигурации”.
Очевидно, что министр Артюхов, отнимая лицензию на Толоканское месторождение у ЮКОСа и передавая его “Сургутнефтегазу”, вряд ли просто поддался веяниям моды. Учитывая, что преследования начались сразу против множества подразделений ЮКОСа по всей стране — понятно стратегическое решение президента. Компания должна быть “распилена”, и если арест офшорных акций фактически ничего не дает, то нужно добраться до активов. Благо они все на территории России. Отъем месторождений и уничтожение отдельных подразделений с возможной передачей производства “Сургутнефтегазу”, “Роснефти” или еще бог знает кому — это и есть “черный передел”. Говорить в этих условиях о неизменности итогов приватизации — пустая трата времени.
Поэтому неплохо было бы понять: за что страна платит такую большую цену? Уничтожается эффективная компания, на которую так или иначе завязаны сотни тысяч человек. Во всем мире увеличилось недоверие к российской экономике. По словам вице-президента Центрального банка Вьюгина, во 2-м полугодии этого года из страны “уйдет” порядка 13 млрд. долларов (во 2-м квартале этого года ввезли больше, чем вывезли). Лиха беда начало — в первом полугодии следующего года вывезут миллиардов двадцать, и это уже не будет казаться чересчур.
Кроме прямой материальной цены есть и политический аспект. Власть должна уже сейчас без всякой истерики сформулировать: как будем жить после ЮКОСа? Возможно ли повторение опыта с национализацией (а то, что происходит с ЮКОСом, — национализация) с другими крупными и не очень корпорациями? Что должны делать или не делать бизнесмены, чтобы против них не применяли “тактическое ядерное оружие”?
Но также Путину предстоит ответить и на вопрос почти метафизический. В обществе очевидно формируется новая атмосфера. И хотя общественные настроения всегда трудноуловимы, но увеличение элемента страха и запрос на всеобщий передел сумел блестяще сформулировать замгенпрокурора Владимир Колесников (цитата по Интерфаксу): “Говорят, Ходорковский не убивал. Да, он не убивал, с дубиной не выходил на большую дорогу. Все это так на самом деле. Однако в данном случае должна быть иная логика в оценке ситуации. И прежде всего стоит посмотреть, как живет большинство населения России в условиях, когда незначительная часть имеет сверхдоходы. В частности, минимальная заработная плата в РФ около 600 рублей, минимальная пенсия — порядка 1600 рублей. А теперь давайте этот миллиард, который вменяем мы как похищенный Ходорковским, разложим на наши рубли. Только за один месяц не смогли полностью получить свои зарплаты 18 млн. 437 тысяч 500 человек и пенсии — 49 млн. 166 тысяч 666 человек... Ходорковскому грозит максимум 10 лет лишения свободы. Больше, к сожалению, дать не можем... А те, кто еще не сидит, должны призадуматься, чем же они занимаются в итоге”.
Умри — лучше не скажешь. Тем более ведь сказано не сгоряча, а в очевидном расчете на благодарных слушателей. Поэтому Путин без всякого преувеличения должен вспомнить о риторических вопросах 30-х годов и четко ответить себе, как он будет поступать с тем очевидным требованием “продолжения банкета”, который формируется у значительной части общества. Будет ли он давать укорот силовикам, которые явно почувствовали себя политиками? Сказать себе, что в любой момент можно “не допустить беспредел”, — легко. Труднее это сделать. Когда политический процесс набирает инерцию, даже великим вождям остается только возглавлять его. Иначе и их переедет. Не зря же Сталин всю жизнь боялся ареста.
Как ни странно, сейчас есть партия, которая уже предлагает идеологию текущего момента. Это “народники”. Они стараются идти точно в духе последних президентских решений (естественно, как они их понимают). Если “Единая Россия” отмалчивается, СПС и “Яблоко” вяло оппозиционируют, а Рогозин и Глазьев, наоборот, слишком фонтанируют, предлагая отправить на нары Чубайса, то именно “народники” пытаются с суровой мужицкой зажатостью объяснить импульсы из Кремля. “Да, на нары, но пока не всех. Воровать нельзя, но кому-то можно. Все должны делиться. Нефтедоллары есть “патриотические”, а есть нет”. Всю эту кашу, энергично тряся головами, поддерживают вечные традиционалисты — попы и генералы, которых у “народников” в списках больше всего. Но долго протянуть с промежуточной идеологией Райкова общество не сможет. И президент должен четко ответить, куда в итоге он собирается “выплыть”. Хотя даже если предположить, что установится всего лишь “райковская атмосфера”, то ни о какой свободной, а значит, и эффективной экономике речи уже не идет. А вероятность того, что подобные настроения будут главенствовать, достаточно высока.
Захочет ли Путин задавать себе эти вопросы, сказать трудно. По идее, должен. Правда, в любом случае он вряд ли станет делиться ответами с нами. Ну да бог с ним. Главное, чтобы сам знал, куда идет, и понимал всю степень ответственности.
