Такое могло быть. Вполне. История знает немало случаев, когда в жизни великих мира сего вдруг возникал “момент истины”. Если бы Наполеон не вторгся в Россию в 1812-м? Если бы заговор генералов против Гитлера удался в 1944-м? Об этом написаны книги, целые тома исследований...
А что, если бы роковой выстрел 22 ноября 1963 года в Далласе не сгубил свою жертву — президента США Джона Кеннеди, харизматичного лидера, рыцаря без страха и упрека, каким он и вошел в историю? Да, история не знает сослагательного наклонения — “если бы”, — и все же представим...
Кортеж автомобилей медленно двигался по улицам Далласа, запруженным толпами людей. Кавалькада влилась в водоворот на площади Даллас-плаза. Неожиданно раздался выстрел, и президент схватился за щеку, по которой по касательной прошлась пуля, оставив почти незаметный след, сущую царапину. Кеннеди вытер ладонью выступившую кровь и удивленно посмотрел в том направлении, откуда прозвучал выстрел. Все произошло в какую-то долю секунды.
Окно техасского депозитария школьных учебников на шестом этаже уже было изрешечено пулями автоматов сотрудников секретной службы. Вбежавшие по лестнице в депозитарий фэбээровцы обнаружили у окна уже бездыханное тело стрелявшего. Им, как оказалось впоследствии, был некто Ли Харви Освальд, бывший морской пехотинец, бывший гражданин Советского Союза, увезший из страны победившего социализма жену Марину.
Секретная служба сработала на славу. Она действовала согласно девизу: “Второго выстрела по президенту не должно быть”. Так оно и случилось. Первый выстрел Освальда, слегка задевший щеку президента, оказался и последним.
Кеннеди, которому один из его секретарей налепил на неглубокую ранку-царапину пластырь, был на седьмом небе от счастья. Смелый и прозорливый политик, он отлично понимал, какую огромную рекламную силу таил в себе этот неудавшийся теракт. Кеннеди не ошибся. Покушение на него вызвало новую огромную волну симпатии к нему со стороны простых американцев. Президентские выборы 1964 года оказались пустой формальностью. Он был переизбран с огромным перевесом голосов. Казалось, перед этим баловнем судьбы открывались новые горизонты, новые вершины, новые свершения. Но...
22 ноября 1963 года оказалось последним счастливым днем в карьере Джона Кеннеди. Столь легко доставшееся ему переизбрание обернулось медленной агонией. Постепенно стали разваливаться и его личная жизнь, и его политические воздушные замки.
Здоровье президента никогда не отличалось особой прочностью. Количество болезней, преследовавших его, было просто непредставимо. Лишь огромным усилием воли он не выдавал этого, скрывая постоянную боль обворожительной улыбкой и искусственной оживленностью. Среди многочисленных хворей, обрушившихся на Кеннеди, особенно донимала его болезнь Аддисона. Страдал Кеннеди и от венерических заболеваний. В узком кругу посвященные знали, что он заразил и Жаклин, и что это было причиной преждевременных родов. Малыш Патрик скончался на второй день после рождения.
В течение первого срока президентства Кеннеди его пошатнувшееся здоровье и его сексуальные эскапады умело скрывались от общественности так называемой ирландской мафией — близкими друзьями Кеннеди, его камердинерами и помощниками. Но во второй срок стена секретности начала давать опасные трещины. В прессу все чаще стали проникать пикантные истории о донжуанских похождениях президента, о его связях с некоей Джудит Кэмпбелл, подружкой крестного отца мафии Сэма Джианкана, с вашингтонской художницей Мэри Мэйер и, наконец, с секс-символом Голливуда Мэрилин Монро. Ее смерть, таинственная и ужасная, породила “Монрогейт”. По Вашингтону и Лос-Анджелесу поползли слухи о том, что Монро была убита людьми Роберта Кеннеди, министра юстиции США и младшего брата президента.
Вполне естественно, что противники Кеннеди и демократической партии уцепились за “моральный облик” президента, за то, что его многочисленные болезни мешают ему исполнять свои обязанности, и начали исподволь готовить процедуру импичмента.
Личные невзгоды Кеннеди все больше наслаивались на его политические проколы. Страна стала постепенно вползать в агрессивную войну против Вьетнама и других стран Юго-Восточной Азии.
Было неспокойно и на внутреннем фронте. Борьба негров за равноправие жестоко подавлялась карательным аппаратом. Роберт Кеннеди установил слежку за лидером негритянского национально-освободительного движения Мартином Лютером Кингом. Его телефонные разговоры подслушивались. Его личная жизнь фиксировалась скрытыми видеокамерами. Наконец пролилась кровь. Не только во Вьетнаме, но и в американских университетах, где молодежь выступала против агрессии. Пролилась кровь и в негритянских гетто больших американских городов — Нью-Йорка, Чикаго, Вашингтона. Многотысячные марши протеста обрушились мощными волнами на столицу Соединенных Штатов. Белый дом находился в окружении постоянных пикетов протестующих.
Значительно ухудшились и американо-советские отношения. Гонка ракетно-ядерных вооружений вошла в штопор по новой круто закрученной спирали. Свергнувший Никиту Хрущева Леонид Брежнев с большой подозрительностью относился к Кеннеди. Из-за кубинского кризиса Кремлю пришлось диктовать наращивание советской ракетно-ядерной мощи. Пентагон отвечал тем же.
Короче, куда ни кинь, всюду клин. Единственная козырная карта — личное обаяние Джона Кеннеди — тоже сильно поистерлась. Молодой, стройный и красивый властитель сказочного замка Камелот обрюзг, пополнел, обзавелся предательским брюшком, сгорбился. Последний удар нанесла Кеннеди первая леди. После очередного выкидыша она покинула Белый дом и начала бракоразводный процесс против своего супруга. Сам суд вылился в полоскание грязного белья президента-казановы. Получив развод, Жаклин уехала в Грецию и вышла замуж за миллиардера-судовладельца Аристотеля Онассиса.
Так драматически надломилась и личная, и политическая жизнь 35-го президента США. Кеннеди созрел для импичмента, и он не заставил себя долго ждать. Даже демократы-конгрессмены отказали ему в поддержке, опасаясь, что он потянет за собой в пропасть всю партию. После импичмента в палате представителей сенат значительным большинством голосов лишил Джона Кеннеди президентского звания.
...Члены “ирландской мафии” и сестры свергнутого президента в полном молчании собирали его личные вещи, в то время как председатель Верховного суда США приводил к присяге нового президента Соединенных Штатов — Линдона Бейнса Джонсона.
Кеннеди покидал Белый дом, как это принято, с заднего хода. В последний раз садясь в президентский лимузин, он сказал, обращаясь к своему верному камердинеру и сутенеру Кэннету О’Доннелу:
— Кэнни, помнишь 22 ноября 1963 года в Далласе? Сейчас я понимаю — это был самый лучший день в моей жизни. Черт бы побрал его, этого Освальда! Не мог ли он прицелиться поточнее?! Лучше умереть и стать легендой, чем жить и быть посмешищем...
