10 ЛЕТ назад в Москве был убит 55-летний банкир Николай Лихачев. Это не было первым убийством банкира в постсоветской России. Если быть совсем точными, Лихачев оказался седьмым убитым банкиром. Но именно на это преступление обратили внимание предприниматели и финансисты. Именно оно стало своеобразным поворотным моментом в криминализации банковского дела.
Через год у здания мэрии положили в снег всю охрану штаб-квартиры “Группы Мост”. Затем были убийства других банковских столпов — Кантора и Кивелиди, — которые не раскрыты до сих пор.
Но именно смерть президента Россельхозбанка — отправная точка нового этапа банковской революции в России. Россельхозбанк к этому моменту входил в пятерку крупнейших банков, а по объему активов занимал второе место. От него зависело финансирование всего сельского хозяйства страны. Банкир, входивший в первую тройку финансовой элиты России, был убит вечером у себя в подъезде шестью выстрелами. Киллер спокойно ушел, сделав контрольный выстрел в лицо осевшего на пол банкира. Лихачев был настолько уверен, что на него никто не будет покушаться, что не пользовался охраной. Криминал же показал, что он сильнее государства, и авторитетов больше не существует.
Уголовное дело №124158, об убийстве Николая Лихачева, давно уже приостановлено, и возобновление его не планируется. Хотя имена убийц так и не названы.
В одном из самых крупных и громких дел того периода — “деле компании “Нефсам” — есть показания киллера о том, кто и за что убил Николая Лихачева. Однако подтвердить или опровергнуть эту информацию следователи не смогли. Большинство действующих лиц этой истории были на момент расследования мертвы.
Хотя история, описанная киллером, очень правдоподобна. Она не раз потом повторялась. Некий крупный предприниматель через доверенное лицо получил у Лихачева кредит в 200 млн. руб., часть которого пошла на операцию с акциями ныне здравствующего государственного концерна, а часть — на денежное обеспечение операции по вывозу из России 4-го энергоблока Смоленской АЭС. Деньги брались для проведения эмиссии акций госконцерна, который таким образом увеличивал свой уставной фонд. Кредит был перечислен ряду фирм. Часть денег потом “живьем” была получена в Сити-банке в Майами. Но возвращать деньги Россельхозбанку никто не собирался. Проще было “заказать” Лихачева, что и было сделано.
В день похорон почти все банки Москвы и некоторые другие российские банки не производили выплаты наличности и обмен валюты. Могилу банкира завалили венками.
Потом были письма возмущенной общественности, которые напечатали многие газеты. А предприниматели сделали вывод, который и сегодня трудно оспорить: власть не в силах защитить бизнес от террора криминала. Был даже создан Фонд поддержки правоохранительных органов для борьбы с организованной преступностью.
Подобные фонды не раз потом превращались в “крыши” для коммерческих структур. Но это было потом.
Главный же вывод, который сделали для себя финансовые магнаты России 2 декабря 1993 г., можно сформулировать довольно просто. С убийством Лихачева прошли времена “неприкасаемых”. Россия приняла не только волчьи законы капитализма, но и сопутствующие им разборки бандитских кланов. Эпоха доверчивого социализма окончательно сдала свои позиции криминальному капиталу.
