В свое время на меня огромное впечатление произвел фильм Ромма “Обыкновенный фашизм”.
Само сочетание слова “обыкновенный” со словом “фашизм”, означавшим для меня что-то экстраординарное, заставляло размышлять. А после нескольких просмотров становилось ясно, что “обыкновенность” — это прежде всего то, что объединяет два великих эксперимента ХХ века по утверждению государственного социализма: советского, ленинско-сталинского, интернационального и немецкого, гитлеровского, национального.
Вот и сейчас, столкнувшись с тем, что недавно происходило на всех каналах телевидения, и с тем, что имеет место в начале кампании по выборам президента, я, поразмышляв, решил, что объединяет и то и другое именно понятие “обыкновенная однопартийность”.
Начну с телевидения. Впервые за последнее десятилетие Новый год мы встретили в ситуации, когда все каналы телевидения контролирует одна партия, партия власти. И каков итог?
Во-первых, исчезли самые отдаленные признаки конкуренции каналов. Крути не крути переключатель — везде одно и то же. Невозможно узнать, какой именно канал смотришь в данный момент.
Единство однопартийности — и это хорошо известно по советской истории — неизбежно, обязательно, очень скоро превращается в однообразие однопартийности. Однообразие — самая лучшая защита для руководителей каналов, защита постов, кресел и доходов. Если у тебя то же, что и у других, “верху” тебя не за что наказывать.
Второе. В чем именно достигается однообразие? Тут ответ ясен: в веселье. Потом однопартийность начнет навязывать нам одну и ту же радость, одну и ту же печаль, один и тот же гнев, одно и то же ликование. Ну а сейчас, под Новый год, — веселье. Такова установка. Помните “Карнавальную ночь” и Огурцова? “Есть установка — весело встретить Новый год”.
Третье. Какое именно веселье хочет дать нам однопартийность? И тут ответ очевиден: это веселье примитивное, тупое, прямолинейное, бездарное. В море пошлости просто тонут отдельные удачные номера — как гибнет полезное растение в поле, заросшем сорняками.
Четвертое. Зачем? Веселье, безусловно, имеет задачу опустить нас до уровня самой серой массы. К тому, что в советское время называли лимитой, а в годы реформ — совковостью. Для этого со знанием дела привлекли худшие образы западной масс-культуры. Отупляющим весельем час за часом идейно “откармливают” всех нас до предвыборных мартовских кондиций.
Не было для новогоднего телевещания настоящей литературы — ни в России, ни в СССР. Не было искусства. Не было истории. И на Западе ничего ценного наши лидеры для нас не нашли. Примитивное хохмачество, уже ничем не отличающееся от элементарной дебильности. Вырезали все, что могло заставить человека задуматься и тем более сомневаться.
В общем, если кто-то по возрасту не успел хлебнуть однопартийности советского искусства — в эти дни он мог пополнить этот дефицит.
Ну хорошо, с заказчиками все ясно. Ну а о чем думали исполнители этого заказа? Ну были среди них те, кто готов на все. Но ведь были среди них и настоящие звезды, по праву завоевавшие наше уважение. Неужели они не почуяли знакомого “дыма Отечества” — того, о котором как-то вспомнил Геннадий Хазанов, рассказывая, как его “привлекали” на какой-то концерт на чьей-то даче во времена Брежнева.
В свое время советская номенклатура, хорошо понимая, что идейная жвачка рано или поздно приедается, выработала такой прием: вливать небольшими дозами “нечто критическое”, делать своего рода “перебивку”.
Вот и сейчас известных деятелей искусства попросту “употребили” в качестве фиговых листков для прикрытия однопартийности.
Разве наши деятели искусства не понимают, что происходит в стране? Только что на их глазах “съели” шестой канал. Затем “съели” и четвертый канал. Убрали с экранов и “Куклы”, и Шендеровича, и “Кремлевский концерт”.
После такой чистки мы вообще не знаем, что же происходит в Чечне. Если подсчитать по официальным сообщениям число уничтоженных боевиков, то оно давно превысило размеры всей нашей армии.
Я не знаю — и до решения суда не могу знать, — действительно ли М.Ходорковский и его коллеги по ЮКОСу нарушили законы. Но я твердо знаю по всей советской истории, что если следствие применяет метод пытки заключением — то аргументов по существу не хватает. Я не знаю, в чем обвиняли В.Гусинского и Б.Березовского. Но если суды стран, давно известных своим правосудием, доводы наших следователей выбрасывают в корзину — я склонен больше верить этим зарубежным судам.
И если ты живешь в стране, где славные традиции большевистской однопартийности начинают расцветать, то не этому ли ты помогаешь своим появлением на экране? Далеко не ординарные люди не нашли ни одного слова, чтобы защитить жертв однопартийности и заклеймить и высмеять ее авторов и проводников.
А ведь в советские времена их коллеги, не имея возможности отказаться от роли “фиговых листков”, умели давать бой номенклатуре. И. более того, своим талантом переигрывали ее. И у всех нас от парадного вечера оставались именно эти “перебивки”. Гигантом в этом умении “переиграть” был Аркадий Райкин. И Высоцкий. И Окуджава. И Любимов. И Солженицын.
Но наши участники новогоднего шоу дать бой своим однопартийным заказчикам не смогли или не сумели. Хуже — если не хотели. А может, они просто рассчитывали избежать участи пострадавших? Могу сказать одно: если запущена машина однопартийности, от нее никто, нигде и никогда не спасется. Как в свое время не спасали ни годы подполья, ни подвиги в боях, ни Звезды Героев, ни звания маршалов. Весь опыт прошлого говорит об одном: чем трусливее вести себя, чем глубже погружаться в болото соглашательства — тем наглее работает машина однопартийности.
И в этой идейной беспомощности, в этом капитулянтстве перед власть имущими — самое страшное.
Я понимаю, что есть телезрители, которые восторженно звонят участникам новогоднего шоу. Но многолетнее мое знакомство с многими из них, мое многолетнее уважение к их творчеству позволяют мне, более того, заставляет себя высказать свое отношение к тому, активными участниками чего они оказались.
Другое массовое шоу однопартийности состоялось в ходе выдвижения и регистрации кандидатов в президенты на предстоящих в марте выборах.
В свете полной победы однопартийности на думских выборах кремлевскими стратегами был составлен сценарий победной кампании действующего президента.
Но тут возникли беспокоящие обстоятельства. Организаторы однопартийных выборов так оглушительно били в барабаны, что ни у кого — ни у соперников президента, ни у избирателей, ни у денежных спонсоров кандидатов — не осталось и тени сомнения в том, что на этих выборах бессмысленно какое-либо персональное оппонирование. Более того, даже выдвижение альтернативного кандидата уже само по себе выглядит в личностном плане как некая политическая незрелость претендента.
Поэтому серьезные политики участвовать в однопартийном шоу, призванном имитировать демократию, отказались. Партиям оказалось выгоднее выдвинуть кандидатов из второго эшелона только для пропаганды своей платформы.
Первым это и сделал политически наиболее дальновидный В.В.Жириновский. Он предложил кандидата, который пять лет работал забойщиком в шахте. И знакомые с шахтами, и даже те, кто не знаком, но видят печальную статистику гибели шахтеров, среди которых преобладают забойщики, не могут не относиться с уважением к этому человеку.
Несколько менее удачен был выбор КПРФ. На мой взгляд, более подходил в качестве кандидата Кондратенко. Но и Харитонов выполнит задачу агитации за платформу партии.
Однако торжествовать организаторам однопартийных выборов было рано. Они вскоре осознали, что официальный кандидат не имеет даже отдаленно сопоставимых с ним по весу оппонентов. А разного рода полушутовские самовыдвиженцы вообще превратят выборы в посмешище. Победа над такого рода оппонентами вряд ли укрепит авторитет президента — и в мире, и в России. Возникла и другая угроза — неявка на выборы. И хотя Б.Березовский от старой линии на бойкот отказался, сама перспектива неявки, безусловно, усилилась.
Тогда режиссеры из Кремля начали искать кандидатов, которые призваны помочь партии власти решить две задачи: быть сопоставимыми в глазах общественного мнения с действующим президентом и привести к урнам избирателей.
На призыв Кремля о помощи с завидной и подозрительной резвостью откликнулись Хакамада, Геращенко и Глазьев.
Не буду гадать о возможных обязательствах Хакамады, Геращенко и Глазьева перед Кремлем. Не буду придумывать и домыслы о каких-то обещаниях и посулах Кремля этим трем лидерам. Не стоит слушать и их доводы в отношении того, что участие в выборах позволит им еще раз довести до избирателей свои платформы. С одной стороны, этот аргумент надо было адресовать сначала съездам своей партии или своего блока, добиваясь поддержки большинства делегатов. С другой стороны, и КПРФ и ЛДПР показали, что можно и не пятнать своих лидеров соучастием в однопартийных по существу выборах и найти пути критики в ходе выборов.
Поэтому остается анализировать нечто более фундаментальное, выделить сухой остаток в виде трех составляющих.
Первая. Обеспечивая включение Хакамады, Геращенко и Глазьева в президентские выборы, Кремль существенно повышает имидж однопартийных выборов в глазах и страны, и мира, придает им некую весомость и авторитетность. Кремль, далее, правильно рассчитывает, что явка избирателей на выборы увеличится. Хакамада, Геращенко и Глазьев будут теми козлами-поводырями, которые на бойнях ведут за собой баранов.
Второе. Обеспечив соучастие Хакамады, Геращенко и Глазьева в президентских выборах, Кремль существенно укрепляет однопартийность тем, что отдаляет перспективу появления мощных оппонентов и справа и слева.
Сначала о перспективе объединения правых в одну партию. Съезды СПС и “Яблока” могли ее приблизить, выдвинув общего кандидата — скажем, Михаила Ходорковского или другого авторитетного предпринимателя. К сожалению, оба съезда проявили политическую незрелость.
Ну в конце концов невыдвижение общего кандидата — ошибка, но не конец попыток объединиться. Но тут один из лидеров СПС — Хакамада — выдвигает себя. Ничего особенного — на то и демократия. Но руководство СПС вместо того, чтобы исключить Хакамаду, поддерживает ее. Просматривается расчет на то, чтобы привлечь голоса части яблочников. СПС собирается усилить свои позиции не за счет врагов, а за счет своего союзника. Это называется политическим двурушничеством и к объединению не ведет.
Можно ли как-то поправить дело? Можно, конечно. Срочно созвать съезд СПС и исключить Хакамаду — за действия, мешающие союзу с “Яблоком”. Можно и мягче: принять к сведению решение самой Хакамады выйти из СПС на период выборов.
Итак, на правом фланге благодаря выдвижению Хакамады однопартийность Кремля укрепилась благодаря отдалению перспективы появления единой правой партии.
Но и на левом фланге однопартийность Кремля укрепилась. После победы “Родины” на думских выборах стала реальной перспектива превращения этого блока в единую левую партию, которая после объединения с большинством КПРФ стала бы серьезной угрозой однопартийности. Была и другая перспектива — раскол блока “Родина” на объединившиеся было прежние политические удельные княжества.
Отказ блока от выдвижения единого кандидата “Родины” — Варенникова, например, или Леонова — шаг именно в сторону раскола. Выдвижением Геращенко и Глазьева Кремль дополнительно подкрепляет и поддерживает линию на раскол.
И, наконец, третье. И Хакамада, и Геращенко, и Глазьев много слов сказали о демократии. Но в личностном плане, игнорируя все традиции внутрипартийной демократии, они поступили как типичные авторитаристы. Ведь был демократический путь — добиться созывов съездов, добиться на съездах большинства. И, если не получится, подчиниться решению съездов. Но Хакамада, Геращенко и Глазьев наглядно показали, как они относятся к демократии в партии. Логично предположить, что они будут вести себя в качестве президента точно так же, но уже по отношению к демократии в государстве.
Если, скажем, Хакамада и “оформит” свое личное решение на партийном съезде, то авторитета СПС такие “посмертные” действия не придадут — это ведь возврат к испытанному советскому методу с изменением закона после события и применением закона к событию, имевшему место до него.
Добившись выдвижения Хакамады, Геращенко и Глазьева, Кремль сумел показать всей стране авторитарный и антидемократический менталитет тех, кто якобы печется о демократии. На их фоне действующий президент, получивший поддержку партии власти нормальным, демократическим путем, выглядит в личностном плане несомненно более привлекательным.
Подвожу итог. Кремль с помощью Хакамады, Геращенко и Глазьева укрепил однопартийность: и увеличением имиджа однопартийных по существу президентских выборов, и ослаблением перспектив появления серьезных оппонентов для своей однопартийности справа и слева, и убедительной демонстрацией типично советского антидемократического менталитета всех трех наиболее значительных оппонентов действующего президента.
При всей внешней несопоставимости ситуации с новогодними телепрограммами и ситуации с выдвижением кандидатов на президентские выборы несомненно их серьезное сходство. Кремль перестает ликовать по поводу однопартийности и начинает прятать ее за “фиговыми листками”. В одном случае безобразие однопартийной наготы взялись укрыть своими телами известные деятели культуры, в другом — известные политические деятели.
