Зря говорят, что Иван Петрович Рыбкин ничего не смог объяснить после своего возвращения. Просто надо уметь слушать. В своем интервью на радио “Эхо Москвы” на самом деле Иван Петрович сказал почти все. Остались какие-то конкретные детали, которые не меняют общей картины. И убедиться в этом может каждый человек, кто внимательно прочтет расшифровку интервью.
Итак, чего стоит такая фраза: “Если кто-то хотел сделать нелегитимными выборы, то меня надо было удерживать любыми путями... вплоть до прямого физического уничтожения. Я почувствовал себя очень тревожно”. Кому надо сделать выборы нелегитимными? Наверняка не Путину. А тем людям, которые против него играют.
Рыбкин признается, что вначале он понимал сценарий, а потом что-то сломалось: “В первой части для меня все понятно, а что потом происходило — не понимаю”.
То есть Рыбкин понимал, что на поезде официально доехал до столицы братского государства, где лег на дно. При этом он уверен, что спецслужбы знали, где он находится. И в этом видит свою страховку: “Спецслужбы прекрасно знали о моем местонахождении. Меня проверяли как российские, так и украинские пограничники, таможенники. Щелкни на кнопку, и компьютер покажет”.
Но после того как Рыбкин оказался в Киеве, совершенно неожиданно для него самого его начали разыскивать. Сначала Ксения Пономарева заявила, что он пропал. А потом и спецслужбы сделали вид, что ничего не знают: “Вечером хотел вернуться... Потом услышал, что якобы я куда-то пропадаю. Вижу, нарастает что-то. Решил остаться на ночь. Переночевал у своего друга на квартире. Потом смотрю: подключаются к поиску МУР, РУБОП, ФСБ. Все меня вдруг ищут. Но ФСБ же знает, что я пересек границу! Их сотрудники проверяли меня! И тогда я решил подождать еще. Лечь на дно. Ситуация стала любопытной весьма”.
В переводе на русский это выглядит следующим образом. Рыбкин и его товарищи по выборам (Березовский, возможно, Пономарева) подготовили ловкий предвыборный ход. Ровно за день до того, как Иван Петрович был официально зарегистрирован кандидатом, то есть до положенного по закону появления федеральной охраны, он, не предупредив жену, исчезает. Его пропажа логично ложится в общий ряд “российского террора”, развязанного “кровавым режимом”. Как тут не вспомнить недавний взрыв на лестничной площадке журналистки Елены Трегубовой, которая писала свою книгу о Кремле на грант того же Бориса Березовского.
Но неожиданно для Рыбкина уже в Киеве ситуация начала развиваться вне подготовленного сценария. Его начали разыскивать свои же. “Чужие” же сделали вид, что не знают, где он находится. То есть вполне живой Рыбкин оказался для мира пропавшим. В это время по западным средствам массовой информации уже пошла кампания, очевидно инициированная БАБом, о том, что Рыбкина убили по приказу Путина. И Иван Петрович понял, что оказался в чудовищной ситуации. Он решил сыграть против государства и его спецслужб. Но в его окончательном исчезновении могут быть заинтересованы и его союзники. Он уже никому не мог верить, поэтому и ночевал у друга.
Очень любопытно следующее признание Рыбкина: “В течение двух лет за мной следят несколько людей. Я еду в аэропорт — человек едет за мной. Я встречаюсь и разговариваю с людьми — он бесцеремонно садится рядом. Я еще не знаю маршрута, а человек берет билеты... Когда я говорю о давлении, я имею в виду именно такое давление”. Трудно себе представить, что следящие за Рыбкиным агенты ФСБ ведут себя подобным образом. Еще тяжелее представить, что они покупают ему билет на самолет и определяют маршруты движения. Тогда придется признать, что Рыбкин не борец с режимом, а штатный сотрудник органов. Если признать это невозможным — значит, давление на него оказывают представленные к нему соглядатаи. Но это точно не ФСБ. Кто мог определять маршруты перелетов Рыбкина? Кто оплачивал его телохранителей и шоферов? Ответ в принципе ясен.
Итак, что же произошло? Почему молчала ФСБ, зная, что Рыбкин жив и где он находится? Можно предположить, что ФСБ хотела “досмотреть”, чем закончится игра Березовского. Можно не сомневаться, что те, кому надо, документировали пребывание Рыбкина в Киеве, и если бы с ним что-нибудь произошло, то спецслужбы наверняка опубликовали бы результаты наблюдения. Они бы надеялись доказать этими документами свою непричастность к ситуации с Рыбкиным, а при случае — и прихватить “лондонского сидельца”. Сам Рыбкин, не понимая молчания ФСБ, ждал удара — в прямом смысле — с любой стороны.
Но, когда во вторник появились сообщения о том, что Рыбкин в Киеве, — это означало конец игры. По каким-то причинам власти решили не дожидаться, что произойдет с Рыбкиным. Иван Петрович пас принял и после этого сразу позвонил Пономаревой и на “Эхо Москвы”, сказав, что просто отдыхал в Киеве. “Если бы вчера я сказал то, что говорю сегодня, то, может быть, сегодняшнего разговора и не было бы”, — Иван Петрович просто признается, что его в Киеве могли убить “свои” же. К тому же те же, не названные товарищи Рыбкина успели ему сказать, что если он сейчас не улетит в Москву, то может остаться на Украине навсегда. Украинские товарищи не названы, но можно понять, где они работают, если их предупреждение воспринимается так серьезно.
Появление Рыбкина в Москве сорвало завершение провокации, и мы так никогда и не узнаем, что же должно было произойти. Возможно, у Рыбкина зря сдали нервы. Хотя на его месте они бы сдали у каждого: легко ли слушать, что тебя убили за борьбу с режимом, и понимать, что формально тебя как бы уже не существует...
Возвращение Рыбкина, очевидно, взорвало Бориса Абрамовича. Еще накануне он выступал на CNN с обличениями Путина. Теперь же выглядит полным идиотом. Видимо, это означает, что политическая карьера Рыбкина действительно прекращена. Зато он остался жив.
Случай с Рыбкиным довольно поучительный. Люди, которые ввязываются в подобные игры, всегда должны понимать: не они — демиурги событий. Они — всего лишь пешки. А пешками принято жертвовать.
